Чужак. Сапсан и нетопырь - Север Снег
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Серая молния мелькнула в воздухе, и на лицо Дара пролился горячий липкий водопад — из чьего-то разорванного горла. Но ни один из противников не издал ни вскрика — они сражались молча, как тени. Дар подбил второго противника, уронив его на себя, прикрывшись врагом от остальных. Он сдавил ему горло, не обращая внимания на вонзившееся в бок лезвие и, дождавшись хруста гортани, прыжком вскочил, швырнув тело к дверям. Но воевать было больше не с кем — четыре трупа валялись на скользком от крови полу… Дар успел заметить мелькнувшее в открытых дверях тело кобайи — Вакса выскакивал наружу. Еще враги? Дар не успел сделать и двух шагов следов, как услышал рык, шлепок тела обо что-то твердое и ощутил удар магией. Магией смерти огромной силы, поглощенной одним из его защитных амулетов.
Трансформируясь, Дар скатился по лестнице — было уже не до маскировки. Он увидал в нескольких локтях от лестницы неестественно выгнутое тельце Ваксы — отброшенного жестоким, ломающим кости ударом. А возле угла дома стояло нечто, показавшееся Дару, в первое мгновение, его двойником-фантомом. И этот двойник нанес повторный удар магией смерти — то самое заклинание, которое Элеана называла "Поцелуй Мантуса". На этот раз Дар отбил его без амулета, сам — с большим трудом, наскоро связанным щитом, который тут же развалился, но погасил большую часть энергии. Два шедды застыли напротив друг друга. Дар шагнул вперед и чуть вбок, уменьшая дистанцию и готовясь к рукопашной. Но противник не принял боя — он отступил, очертил лапой круг и… пропал, исчез безо всяких зеркал-порталов, словно растворившись в тенях…
Дар в полном недоумении осмотрелся по сторонам, ожидая, что враг столь же неожиданно появится за его спиной. Никого… Он сделал еще шаг, другой, к тому месту, где стоял враг, но чувства ясно говорили, что тот именно ушел, а не затаился или трансформировался… Дар напрягся, возвращая себе человечий облик — привычная волна обжигающей боли прокатилась по телу. Затем он склонился над тельцем своего верного боевого спутника, и понял, что кобайя еще жив. Дар, как когда-то, в Безымянном Замке, очертил знаки переливания энергии жизни — кобайя шевельнулся, и самостоятельно перевернулся, став на лапы — еще дрожащие, подгибающиеся…
— Свин ты мой, Боевой, — как я рад, что ты жив! — шепнул ему Дар, поглаживая друга…
И тут ознобом ударила новая тревога — почему так тихо на первом этаже? Наста не могла не услышать шума схватки! Он наскоро попытался уловить ее ауру — ничего. Нет дома? Осторожно приблизившись к окну, легонько толкнул раму — та приоткрылась…
— Наста? Это Дар! Ты слышишь меня? — машинально произнося эти слова, Дар уже понимал, что случилось непоправимое… Он одним прыжком оказался в комнате — женщина лежала на кровати спокойно, словно в глубоком сне. Но жизни в этом сне не было… Дар приблизился, присмотрелся — в шее торчала маленькая легкая стрелка, покрытая темной, жирной на вид субстанцией. Он заглянул в соседнюю комнату — маленький Луций лежал так же мирно, с такой же стрелкой в горле. Их убили еще несколько часов назад — небрежно, мимоходом, как прихлопывают, на всякий случай, муху — чтобы не помешала…
* * *Из полицейского участка Дара выпустили только к полудню. Его обыскали, сняли все амулеты, кроме амулета Хора (его, как уже было ясно Дару, рядовые колдуны за амулет вообще не принимали, считали рядовой побрякушкой) и всю ночь допрашивали…
Допрашивали, по очереди, пожилой толстяк-эдил и въедливый колдун в полицейской форме. Они играли старую, как мир, игру в "хорошего следователя — плохого следователя", но делали это довольно вяло, так как Дар был слишком явно пострадавшей стороной, а не злодеем. Кобайю оба видели впервые, но о существовании таких зверей знали, и не слишком удивились его подвигам. На цепочку с гирьками покосились, но ничего не сказали — ни одна смертельная рана ею нанесена не была.
Дар еще до прихода эдилов, разумеется, успел переодеться и продумать версию случившегося. Он изложил ее так — бандитов в засаде порвал Вакса, кроме одного, которому свернул шею сам Дар. На выходе из комнаты, Дара атаковал какой-то колдун, но его спас защитный амулет. И всё. Остатки фона темной магии сбивали все приборы эдилов, свой разрядившийся мощный амулет Дар предъявил. На одном из трупов эдилы нашли миниатюрный стреломет, выпускавший отравленные стрелки, а двое из бандитов оказались хорошо известными городской полиции и находящимися в имперском розыске.
Основное содержание допроса свелось к тому, что именно могло потребоваться банде от Дара или квартирной хозяйки. Дар сам это плохо понимал. Очень много было неясного, и самое странное — встреча с другим шеддой. А также его внезапное исчезновение — Дар не строил себе иллюзий, что смог слишком напугать противника. Нет, тот просто отступил, выяснив нечто для себя важное… Но для полиции он выдвинул самый прозаический мотив — ограбление. И предъявил квитанцию из банка, где у него оставалось более десяти тысяч денариев. Это последнее было проверено утром, после чего Дара выпустили, предложив поискать другую квартиру — дом покойной Насты уже был опечатан властями, и предупредив о невыезде — до окончания предварительного следствия. Единственное, ему позволили забрать свои вещи, под бдительным надзором пары вигиллов, которые после его ухода снова опечатали мансарду.
Нагруженный оружием, доспехами, клеткой со Ваксаой и всяким барахлом, которое он успел приобрести за полтора месяца жизни в Маате, Дар брел по уличке, размышляя о том, куда теперь податься. Идею попроситься в квартиранты к Гистосу он быстро отверг — без крайней необходимости он не хотел ни у кого одалживаться, хоть и у своего наставника. Про свершившееся преступление, наверняка, знал уже весь квартал, а то и соседние, тоже. Дар ловил то любопытные, а то и неприязненные взгляды из открытых окон, пара ребятишек кинулась прочь, только завидев его издали. Он вспомнил убитого Луция, такого беззащитного, и у него защемило сердце… Если бы он вчера вернулся на пару часов раньше… Трезвое соображение, что его ухода специально дожидались, и, вернись он, засаду просто бы перенесли на другой раз, его не утешало.
— Эй, парень, иди сюда! — услышал он негромкий оклик. Оказывается, ноги вынесли его к дому вчерашнего знакомого. Старина Тиберий всё так же сидел на лавочке с трубкой.
— Присядь. — Тиберий чуть подвинулся. — Я уже слыхал, что убили молодую Насту с сыном и четверых отморозков… Это ты их, ну… бандюков, конечно?
— Он. — Дар кивнул на клетку, где подремывал набиравшийся сил после ранения кобайя. — Троих — он. А я — только одного. А Насту с Луцием — не уберег. Не смог — их убили до моего прихода.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});