Король зимы - Бернард Корнуэлл

Агрикола покачал головой.

— Долина защищена укреплениями из поваленных деревьев. Лошади не пройдут.

Он с яростью ударил кулаком по ладони. Наступила тишина. За банями, где в кузнечных горнах ни на день не угасал огонь, слышно было даже шипение только что выкованного клинка, который сунули в воду.

— Может быть, мне будет позволено сказать? — неожиданно раздался высокий голос Меурига, сына Тевдрика. — Зачем мы вообще сражаемся?

Он быстро смущенно заморгал. Ответом ему было изумленное молчание.

— Разрешите мне объяснить. — Меуриг был юн, но говорил с уверенностью настоящего принца. — Мы деремся с Горфиддидом, который долгое время был в союзе с Думнонией. Поправьте меня, если это не так. Но, как мне кажется, Горфиддид не претендует на трон Думнонии.

Думнонийцы заворчали, но Артур поднял руку, призывая к тишине, и жестом попросил Меурига продолжать. Тот близоруко сощурился и потер свой крест.

— Мне просто интересно, зачем мы деремся? — простодушно повторил он.

— У этих бастардов тонкие щиты, Дерфель, — шепнул мне Кулух, — вот они и прячутся за слова.

Артур снова вышел вперед и любезно обратился к Меуригу:

— Причина войны, лорд принц, в клятве твоего отца сохранить трон короля Мордреда и несомненное желание короля Горфиддида отобрать этот трон у моего короля.

Меуриг пожал плечами.

— Но... поправь меня, пожалуйста... но, насколько я понимаю, Горфиддид вовсе и не собирается сбрасывать с трона короля Мордреда.

— Ты знаешь наверняка? — выкрикнул Кулух.

— Это видно, — неуверенно пробормотал Меуриг.

— Они сносятся с врагом, — прохрипел мне на ухо Кулух. — Тебе когда-нибудь совали нож в спину, Дерфель? Кажется, это грозит Артуру.

Но Артур оставался спокойным.

— Откуда видно? — спросил он.

Меуриг промолчал. Вместо него вступил в разговор Тевдрик, и сразу стало понятно, что принц говорил с его ведома. Теперь настал черед Тевдрика взять власть над залом в свои руки.

— Нет никаких подтверждений этому, лорд. И тем не менее я убежден, что нет нужды распалять войну с Повисом. — Тевдрик с таким напором произнес эти слова, что ни у кого не осталось сомнения, что Артур проиграл спор. — Давайте прикинем, сможем ли мы сохранить мир. — Он замолчал, а потом медленно и осторожно, чтобы не разгневать Артура, продолжал: — Горфиддид поднялся из-за оскорбления, нанесенного его семье.

Артур был спокоен. Он никогда не уходил от прямого ответа.

— А мы, — снова заговорил Тевдрик, — бьемся, чтобы сохранить верность клятве, данной верховному королю Утеру. И я не собираюсь нарушать эту клятву.

— Я тоже! — громко сказал Артур.

— Но что, если король Горфиддид и впрямь не имеет намерений отбирать трон у Мордреда? — спросил Тевдрик. — Если он тоже признает Мордреда королем, зачем тогда нам драться?

Зал взревел. Мы, думнонийцы, уловили запах предательства. Люди Гвента, наоборот, почувствовали возможность избежать войны. Мы выкрикивали друг другу оскорбления и угрозы, пока Артур вдруг не грохнул кулаком по столу. Воцарилось молчание.

— Вместо последнего гонца, которого я послал к Горфиддиду, — сказал Артур, — ко мне вернулась его голова в мешке. Ты предлагаешь послать следующего?

Тевдрик покачал головой.

— Горфиддид отказывается принимать и моих посланцев. Их поворачивают назад уже на границе. Но если мы станем ждать здесь и измотаем его армию у стен города, он, думаю, будет более покладистым.

Послышались одобрительные возгласы гвентцев.

Артур попытался еще раз переубедить Тевдрика, рисуя картины разоренных земель и сожженных домов, но ничего не помогало. Люди Гвента видели лишь обходившие их с фланга вражеские орды и горы трупов, если они осмелятся выйти за стены Магниса. План Тевдрика им нравился больше. Я видел боль в лице Артура. Он прекрасно понимал, что проиграл. Если он станет ждать Горфиддид а здесь, тот потребует его голову. Если же убежит в Арморику, то предаст не только Мордреда, но и свою мечту о справедливом мире в объединенной Британии. Шум в зале становился все громче, и в этот момент встал Галахад. Перекрывая все голоса, он потребовал, чтобы его выслушали.

— Я — Галахад, принц Беноика, — обратился тот к Тевдрику. — Король Горфиддид не хочет принимать посланцев Гвента или Думнонии, но, уверен, он не откажется встретиться с посланником Арморики. Позволь мне поехать, лорд король, в Кар Свос и спросить, что Горфиддид намеревается сделать с Мордредом. И если я добьюсь ответа, примешь ли ты, лорд король, мои слова на веру?

Тевдрик с радостью согласился. Он готов был принять любое предложение, предотвращающее войну. И все же он желал получить согласие Артура.

— Предположим, что Горфиддид обещает Мордреду жизнь и безопасность, — обратился он к Артуру, — что тогда ты станешь делать?

Артур уставился в стол. Он терял почву под ногами, но не умел лгать.

— В таком случае, лорд король, — сказал он с тихой улыбкой, — я покину Британию и доверю Мордреда тебе.

Думнонийцы снова возроптали, но Тевдрик усмирил нас.

— Мы не знаем, какой ответ привезет принц Галахад, — сказал он, — но вот что я обещаю: если трон Мордреда окажется под угрозой, я, король Тевдрик, буду драться. Если же нет, причины воевать не вижу.

И этим обещанием он завершил совет. Война, как камень, зависший на склоне горы, готова была сорваться на наши головы от малейшего дуновения. Все зависело от ответа Горфиддида. На следующее утро Галахад поехал выяснять это. Он направлялся на север.

* * *

Я поехал с Галахадом. Он не желал брать меня, утверждая, что моей жизни там угрожает опасность. Но я все же настоял. Артура я убедил тем, что в посольстве должен быть хоть один думнониец, чтобы своими ушами услышать ответ Горфиддида. В конце концов Галахад смягчился, но настоял, чтобы я путешествовал под видом его слуги, а на моем щите был начертан его символ.

— Но у тебя никогда не было никакого символа! — возразил я.

— Теперь будет, — усмехнулся он и приказал нарисовать на наших щитах кресты. — А почему бы нет? — усмехнулся он. — Я христианин.

— По-моему, он не совсем настоящий, — засомневался я: мне привычнее были щиты, украшенные воинственными символами — быками, орлами, драконами и оленями.

— А мне нравится, — засмеялся Галахад. — И кроме того, ты мой смиренный слуга, Дерфель, а потому не смеешь возражать.

Он весело увернулся от моего кулака.

Мне пришлось ехать в Кар Свое верхом. За все годы служения Артуру я так и не смог привыкнуть к седлу. Мне не удавалось обхватить широкие бока лошади ногами и приходилось смещаться поближе к шее, но тогда мои ноги болтались где-то в воздухе. Наконец я приспособился подсовывать ногу под седельную подпругу, что давало мне возможность сидеть прочнее.