Мы остаёмся жить - Извас Фрай

который я до сих пор не выучил достаточно хорошо, чтобы сходу понимать каждое слово. Увидев, что я его не понимаю, он заговорил со мной по-латински так, как я говорил бы с ним на готском.

– До Вероны довести могу тебя. Отказывайся не – я сам торопиться туда. Тебе не стоит бояться я. Доброму римлянину готы вредя на делать. Готы – мудрый народ. Лезь на мой конь.

Я замер в нерешительности. Гот заговорил со мной теперь на своём языке:

– Глупый римлянин, не бойся. Пусть бояться те, кто с мечом осмелится идти против готов.

Я улыбнулся и сделал шаг вперёд.

– Запрыгивай! Или оставайся здесь, римлянин. Я тебе не хозяин. Но твоего короткого кинжальчика против стаи волков будет недостаточно.

Ветер меняет своё направление так же быстро, как и мнимые планы, делающие будущее, будто бы, предсказуемым.

Даже пытаясь не упасть с этого коня, я не мог перестать думать о своём друге, по чьей вине оказался здесь. Единственной живой душой, которую я мог спросить о нём, был этот варвар. Но известно ли ему хоть что-нибудь? В ответ, он лишь махал головой, будто и вправду ничего не знал, пытался избавиться от глупых вопросов назойливого римлянина.

Моего неожиданного спасителя звали Ростриком. Он назвал себя мастером работы по дереву. Но это ничего конкретного не подразумевало. Он мог оказаться как дровосеком, так и оружейником, изготовляющим луки и копья, а так же художником, вырезающим лица на деревьях – но последнее было слишком маловероятным. Но он не мог очутиться у моего дерева просто так. Всё выглядело так, будто кто-то послал его за мной, точно зная, где меня найти

Об этой истории он рассказал мне только на следующий день вечером у костра, сделав последнюю остановку перед Вероной.

По пути Рострика в Верону, где он должен был договорить о сделке с одним купцом из римской Равенны, ему повстречался один странный старик, путешествовавший в одиночку. Сначала, он попросил у гота воды, а затем отдал ему, Рострику, всё золотое, что у него было. Рострику нужны были деньги, но он не хотел их брать у такого немощного старика, но незнакомец сказал, что золото всё равно ему ни к чему. Взамен, он попросил Рострика исполнить его просьбу. Он должен был поехать по указанной стариком дороге и подобрать первого встречавшегося ему римлянина. Затем, попросил отвести его в Верону, куда Рострик сам направлялся.

Вот так Флавий Тиберий и решил распрощаться со мной, передав последний привет таким странным способом. Только одному ему была известна причина такого его внезапного решения. Нужно было всё наше золото хранить у себя – тогда, возможно, Флавий Тиберий не решился бы. Хотя, когда что-либо на этом свете могло его остановить?! И без золота он смог бы найти для себя путь, даже ели двигаясь от усталости. Зачем он это сделал?..

Римская Верона долго держала осаду против готов в дни их вторжения в Цезальпийскую Галлию. Но, в конце концов, она сдалась на милость захватчиков. А вождь готов вместо того, чтобы разграбить и разрушить до основания прекрасный город – решил сделать его столицей своего королевства. Вскоре, под их мечами падёт и Равенна – чуть ли не последний город, сохранивший независимость. Многие прекрасные титаны, украшавшие собой центр империи, пали в дни страшной бури. Но Верона – остаётся жить, став столицей нового государства на осколках былой империи. По крайне мере, до тех пора, пока какое-нибудь другое, более сильное племя не захватит и её.

Прибыв в Верону и выполнив условия своего договора со старым безумным римлянином, повстречавшемуся Рострику по дороге, он всё-таки счёл правильным познакомить меня со своей женой и детьми; а затем, угостить меня ужином, назвав гостем в своём доме и разрешив остаться у него на ночь. А я просто обрадовался, что мне не придётся ночевать сегодня где-нибудь под городской стеной или в приюте для нищих. Но в этом городе я в любом случае не собирался оставаться долго – уже завтра я распрощаюсь с Ростриком и его семьёй. Делать мне в готской столице совершенно нечего. Особенно, не забывая о том, что я римлянин. Я всё же разыщу Флавия Тиберия, чего бы мне это ни стоило; а затем, задам ему вопрос: зачем он оставил меня? И я найду его, если смерть не настигнет его быстрее.

Этой ночью мне приснился странный сон. В нём я разговаривал с Аппием Примулом. Первый сын Флавия Тиберия сам уже давно был стариком. Я стоял вплотную к нему, но сам он упорно отказывался замечать моё присутствие, будто я не мог быть для него ничем, кроме безымянного призрака. Он глядел куда-то в сторону и просто молчал. Я даже стал сомневаться – правда ли это Аппий Примул или лишь его призрак? Лишь спустя много времени, потраченного впустую на попытки начать разговор со статуей, я обратил внимание на то, что находимся мы среди руин богатого римского дома, который в былые времена мог стать виллой знатного человека или даже самого консула. Точно, это прекрасно место и было виллой Флавия Тиберия. Не помню, что бы я бывал здесь раньше. Как я мог увидеть во сне то, чего ни разу не видел наяву?! Нет, никакая это не вилла Флавия, а всего лишь плод моей фантазии. И Аппия, которого мы так долго преследовали, я тоже выдумал, чтобы хоть во сне поговорить с ним наконец о его отце.

– Зачем вы преследуете меня? – спросил он, когда я уже собирался взлететь в небо и навсегда покинуть это место.

Я всё ещё стоял у выхода, в любой момент готовый взмахнуть руками и пролететь птицей над полями и лесами вокруг, но Аппий будто заморозил меня и я не мог двинуться с места.

– Что? – переспросил я.

– Зачем?! Почему вы просто не можете оставить всё как оно есть?!

– Потому что твой отец хочет найти тебя, Аппий. Ты даже не можешь представить, через что он прошел, чтобы встретиться с тобой.

– Хотел бы я, что бы ты говорил правду. Но ты лишь обманываешь сам себя.

– Я не лгу. Твой отец – мудрый человек, но он тоже часто совершает ошибки; и некоторые из них лишили тебя твоей семьи. Он лишь хотел всё исправить.

– Он зря старается – я никогда уже не вернусь в это гнилой город. Я не знаю, чего вы добиваетесь на самом деле, но прошу оставить это, чем бы оно ни было. Давай, улетай уже отсюда –