СУ-47 ДЛЯ МАТЕРИ ОДИНОЧКИ - Люда и Игорь Тимуриды

В комнате никого не было. Потому мне и повезло так сюда залезть. Без шума.

Я быстро повесила мерзкий плащ соседа. Он действительно взял его у алкоголика. В карманах не было ни копейки – я тщательно проверила. Даже в швах ничего не зашито. Совсем пролетарий.

- Что вы здесь делаете? – раздался над ухом властный недоуменный голос.

- Я... я... я... по делам... – залепетала я и положила свой плащ на колени, смирно положив поверх него руки. Я самое широко улыбалась, думая, как мне побыстрей уйти. От этой мерзкой акулы.

- Итак, девочка? – широко улыбаясь, сказал он. – Какие у вас дела к лучшему адвокату?

- У меня... – запнулась я. – Я не знаю, как сказать... – я растеряно замолчала.

Он строго смотрел на меня.

Не могла же я ему сказать, что у меня дела в гробу его видеть, но не хочу идти на улицу.

- У меня завещание... – нашлась вдруг я. – Я хочу проконсультироваться и оставить его у адвоката, чтоб его не украли... Можно? – я улыбнулась как можно более ласково.

- Где оно! – мрачно сказал адвокат. – Убью свою секретаршу! Я же говорил, не пропускать ко мне всякую мелкую шушеру!

Рука моя, достававшая завещание, дрогнула.

- Ну так я пойду? – просительно проговорила я. – Раз мы не поняли друг друга?

Он молча вырвал у меня пакетик с завещанием.

- Раз прошла, значит сиди, пока я не разберусь... – рявкнул он.

И тут его взгляд упал на завещание. Он подавился, и лицо его вытянулось. Он засуетился, вдруг тяжело взглотнул.

- Убью свою секретаршу! О таких людях надо предупреждать заранее... – прошептал он, рванув рукой воротничок на шее, будто ему не хватало воздуха. И уже вежливо-вежливо, прямо как патока, засюсюкал мне:

- Но вы знаете, что вы вступите во владение лишь через шесть месяцев!

И тут я взбесилась. Поняв, что он принял его за посмертное завещание.

- Да что ты каркаешь! – заорала я в ярости. – Ты еще беду накличешь!!! Глаза разуй! Да мой жених жив, мы должны пожениться, просто я вчера была занята делами!!! – я подпрыгнула и чуть не убила его, накинувшись.

У меня даже слезы навернулись на глаза.

- Да-да... – вдруг быстро сказал адвокат, закрыв ладонью свежую газету на столе... Я так и не поняла, зачем. Там была какая-то мура. По обрывкам я поняла лишь, что “...бандитский авторитет Бармен скончался в...”

– Я согласен, я все посмотрю, все сделаю... – ласково, будто ребенку, заговорил адвокат. – Давайте, мы будем управлять вашим имуществом по этому завещанию всего за один процент, а? Потом... Потом... – он закивал головой. – В будущем...

Я успокоилась. И не слушала его, равнодушно кивнув. Чем больше я здесь, тем дальше преследователи.

- А это что за бумажки? – вдруг спросил адвокат.

- Это так, бумага... – нетерпеливо махнула я рукой. – Муж очень боялся, что в случае его гибели я останусь без средств к существованию, и оформил кучу страховых полисов на меня и на себя... Пустая бумага, – я засмеялась, – там он оформил страховку на меня только в том случае, если он умрет от естественных причин... К примеру, от инфаркта... – я весело развела руками. – А он у меня знаете какой?! – я гордо развела руками, вся светясь от гордости и восторга. – Полтора метра в плечах, сто лет жить будет, там страховка всего на год оформлена... – я захлебывалась, описывая мужа, а он слушал, кивая, и самым аккуратнейшим и бережливым образом сложив полисы...

Я, наконец, поняла, что делаю нечто бестактное, рассказываю постороннему человеку про личные чувства, и смутилась, замолчав.

- Все будет хорошо... – ласково сказал он.

В общем, я подписала какие-то бумаги в связи с наследством, что передаю управление им, и платой им будет один процент от имущества и прибыли, которую получат они по завещанию в далеком будущем, если что...

- А нет у вас тут второго выхода? – спросила я. – Какой-то странный человек бегает тут... – я издалека показала на обычного человечка, совершенно незаметного, единственным отличием которого было то, что он все время бегал кругами... Я старалась не подходить близко к окну.

- Что это? – подозрительно спросил адвокат, наклоняясь ближе к окну. – Что делает тут оперативник?

- Говорят, что африканские охотники ложатся на землю и начинают дрыгать ногами... – знающе сказала я, гордая своими знаниями, – чтобы выманить диких животных из укрытия. Они начинают любопытствовать, приближаются, а тут их стреляют. Я читала об этом в “Алисе”... – важно сказала я.

Он как раз отдернул голову назад, когда раздался выстрел. И пуля прошла аккурат над его головой.

Глава 55.

- Надо было сказать раньше! – рявкнул адвокат, падая на пол и нажимая какую-то кнопку. Окно закрылось железной плитой. Я еще меланхолично увидела из угла, как по этому выстрелу с разных сторон ударили десятки выстрелов. В ту точку, из которой стреляли. А потом началась всеобщая перестрелка...

Мы вылетели из дома через подземный ход на другую улицу. Я с ходу запрыгнула в уже трогающуюся маршрутку. Водитель поворчал, но зато никто и представить не мог, что я уже уехала на ней, ибо там как раз проезжал автобус, маршрутка уже выезжала, когда я вскочила.

Я отдышалась в машине. С этой стороны стрельба с той стороны почти не была слышна. Честно сказать, мне это не понравилось. Какая к черту в открытом городе стрельба?

- А говорили, что все под контролем! – в ужасе пробормотал кто-то.

- В городе слишком много оперативников... – недовольно сказал какой-то военный слева от меня, отложив рацию. – Граждане, успокойтесь... Какой-то идиот открыл стрельбу, так их застрелили восемь раз! Двух болванов!

Он положил трубку и выругался.

В салоне царил галдеж.

- А ты представляешь, что подружка Бармена устроила? – толкнула меня какая-то баба.

Я пожала плечами. Ненавижу бандитов. Рядом беседовали и ухохатывались на сиденьях два громадных верзилы.

- Она надоела Бармену, – умирал один от хохота, – и он оформил на нее штук двадцать страховых договоров. Там было в каждом и автомобильная катастрофа, и убийство, и пожар. А чтоб никто не волновался, и чтоб успокоить страховые компании, оформлял одновременно полисы и на себя. Только по причине естественной смерти... Чтоб она получила. Двадцать миллионов долларов вложил... Еще и завещание на нее оформил... – ржал он. – Вся Россия смеется!

- Чего ты ржешь? – меланхолично произнес другой, что-то тупо жуя.

Я с брезгливостью отвернулась. Не люблю отношений без оформления брака, они об этом так легко говорят, бандиты!

- Да он скончался ровно через тридцать минут после подписания завещания в больнице от инфаркта, обнаружив в личном сейфе вместо миллиарда долларов труп своего дружка! – отчаянно ржал другой.

- А чего тут смешного? – мрачно спросил другой.

- Так она ж еще и страховку получит! – захихикал первый верзила. – Свыше ста миллионов! И ничего поделать официально с ней нельзя! Ведь деньги то ее по завещанию, она могла взять там что угодно, и ее в краже не обвинишь, да и к тому же без нее то ничего и трогать нельзя после его смерти, чтоб даже удостовериться, что что-то украли, а труп друга, естественно, в милиции не зарегистрировали! Как и черные деньги, ведь по ведомостям их нет! Да и никто поверить не может, что она могла унести сама столько, это физически невозможно женщине, особенно при той безумной охране, это ж килограмм четыреста, без его участия! Она его даже посмертно подставила вместе с его бандой, ибо их только то и делают, что пытают!

Он хлопал себя по бедрам, в ладоши, и громко хохотал. Я поморщилась. Ненавижу бандитов и их подруг тоже. Вот еще дура какая! Даже я понимаю, как это опасно! Мало того, что она с бандитом связалась, так еще и... Дважды дура! Даже я понимаю, что так делать нельзя! – гордо подумала я, поняв, что я, на самом деле, умней кого-то. Этой самой дуры-подружки.

Я широко улыбалась. Так хорошо чувствовать себя умной. Я даже вышла из маршрутки с гордо поднятой головой и сияющей улыбкой. День, ты прекрасен! Я открыто и радостно засмеялась.

Я шла домой. Отсюда до дома недалеко. На улицах спокойствие. Столько милиционеров, чем ближе к дому, тем больше... Все ходят спокойно, милиция здоровается, каждую старушку через улицу переведут, каждой женщине сумку поднесут, поговорят, в лицо заглянут. Я уже видела.

Мне почему-то захотелось показать, что я не такая уж глупая! Подумаешь, говорят я глупая, а у меня зато мотоцикл есть! Глупая, а на мотоцикле езжу. Вспомнив, что где-то здесь гараж Петра, который любит красавицу Женю, я пошла не домой, а к гаражу. Я представляла, как сейчас проеду к двору и покрасуюсь перед всеми. И больше никто не будет говорить, что Пуля – дура. Ведь никто не говорит, что Федор Михайлович – идиот, ведь у него машина “джип”, пятикомнатная квартира с евроремонтом, дача, фирма, жена и теща. Кстати, тут рядом мотодром, я могу поехать покататься немножко. Так и сделаю.

Пару минут, благо ключ от гаража еще был у меня, и я его не потеряла, и я гордо ехала на мотоцикле по дворам. Платье “Версачи” развевалось на ветру, как белое, нежное, кружевное знамя. Мне хотелось закричать окружающим – вот она, смотрите, она умная, едет на мотоцикле, в длинном платье от “Версачи”, на руках рубины, в ушах серьги! Я такая умная! Все смотрят на меня и говорят – вот умная женщина!