Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер

Буцефал, потеряв всадника, бесцельно бродил по полю, где батарея артиллерии вела последний бой. Каким-то чудом жеребец остался невредимым — пули свистели вокруг него, пока он наконец не нашел выход из этого ада и не потрусил обратно к лагерю.

Джед, вернувшийся до этого в лагерь с раненым офицером, первым заметил его. Сердце у него оборвалось. Было только одно объяснение тому, что конь оказался без всадника. Когда Джед бросился к коню, он заметил, как от госпитальной палатки к Буцефалу кинулась Джинни, первая добежавшая до него.

— Где он? — неистово закричала она, схватив коня под уздцы. Потом, увидев Джеда, повторила этот же вопрос; глаза ее лихорадочно горели на смертельно побледневшем лице.

Джед покачал головой.

— Не знаю, госпожа. Меня не было с ним. Если он ранен, его вынесут с поля.

— Я должна найти его. — Джинни кинулась к полю боя, Джед бросился за ней. Наконец он нагнал ее и удержал, приложив все усилия, которых едва было достаточно, чтобы остановить Джинни, силы которой утроились от отчаяния.

— Стойте, — сказал он. — Вам нельзя туда. — Генерал сдерет с меня шкуру, если я отпущу вас, да и вам не поздоровится.

Джинни застонала и подумала, что ее сейчас вырвет, но наконец смысл слов Джеда пробился сквозь туман страха.

— Если он там… раненный, — произнесла она медленно, выговаривая слова так, словно она только что научилась говорить. — Если он там, раненный, и его не вынесут, его убьют.

— Возвращайтесь в госпиталь и предоставьте это мне. — Джед повернул ее лицом к лагерю и подтолкнул в спину. — Я найду генерала, не волнуйтесь.

Едва волоча ноги, Джинни вернулась в лагерь, оглядываясь через плечо на дым, скрывавший поле. Целый час она просидела на истоптанной траве у госпитальной палатки, не в силах продолжать работу, почти не слыша мучительных стонов вокруг себя, пока в мозгу у нее возникали одна за другой жуткие картины. Когда солдаты с криками побежали вверх по холму, она смотрела на них, ничего не различая; наконец до нее дошло то, что они говорят. Шотландская армия бежит, оставив поле боя. Кромвель преследует ее. Трехдневная битва закончена, и победа парламента оказалась такой безоговорочной, что армия роялистов никогда больше не оправится и не сможет воевать. Война закончилась.

Джинни с трудом поднялась на ноги. Джеда нигде не было видно; не было ни одного знакомого лица, к которому она могла бы обратиться. Если битва закончена, она сама пойдет искать Алекса. Ведь в глубине души она давно это знала, с тех пор как ей привиделась эта картина, когда она сидела на подоконнике в своем доме на берегу залива Алум. Она будет искать Алекса среди мертвых и умирающих.

Сгущались сумерки, еще больше затрудняя видимость на затянутом дымом поле, когда Джинни пробиралась среди погибших. Почему никто не видел, что произошло? Он не мог быть один, когда случилось это несчастье. Но ведь Джинни не представляла того хаоса, который царил во время последнего броска, когда начался рукопашный бой и ни у кого не было времени оглядываться на своих товарищей. Что-то ухватилось за ее лодыжку, и она нетерпеливо освободилась, но потом, ужаснувшись себе, посмотрела вниз. Солдат что-то неразборчиво бормотал распухшими губами, и она, взяв себя в руки, осмотрелась, впервые заметив, что не одна занимается этим мрачным делом. По полю ходили санитары с носилками, и она окликнула их.

— Этот человек жив, солдат.

Солдат опешил, увидев женщину в подобном аду, но все же окликнул своих товарищей, а Джинни пошла дальше. Увидев Джеда, склонившегося над телом, она поняла, что он нашел то, что они искали, и внезапно успокоилась.

— Он мертв? — ровным голосом спросила она, поравнявшись с Джедом.

— Почти, — сказал Джед.

Лицо его было искажено гримасой боли.

— Дай мне посмотреть. — Джинни опустилась на колени рядом с ним. Джед снял шлем с Алекса; его лицо казалось удивительно умиротворенным, глаза закрыты, рот расслаблен. Не особенно надеясь на что-либо, она нащупала пульс и услышала его. Не очень сильный — но сердце билось! Она посмотрела на жуткое месиво на его груди. Сильного кровотечения не было, что могло быть одинаково хорошо или плохо.

— Его нужно вынести отсюда, Джед, — торопливо сказала она. — Здесь я не могу как следует посмотреть рану. Только вели санитарам быть поосторожнее, чтобы не началось кровотечение.

— Джинни?

Она вдруг услышала голос из прошлого. Он был тихим, и в какое-то мгновение она было подумала, что это лишь продолжение кошмара, игра ее воспаленного воображения, которое в последние часы безудержно разыгралось. Рассеянно, почти без интереса, она взглянула искоса на тело, лежавшее рядом с Алексом, и поняла, что смотрит в глаза своего мужа. Его шлем валялся рядом, из раны на шее сильно шла кровь. Пока она смотрела на него, глаза его закрылись, и он снова потерял сознание.

На какое-то мгновение она просто оцепенела, будучи не в силах ни думать, ни двигаться. Потом Алекс застонал, и веки его затрепетали.

— Я здесь, милый, — прошептала она, беря его за руку. Подбежали санитары с носилками, и она снова посмотрела на Гилла Кортни, все еще лежавшего без сознания. Она ведь не видела его, правда? Она уйдет с этого поля смерти и будет бороться за жизнь человека, которого любит, и забудет о том, что ей привиделся ее муж. Как раненый вражеской стороны он получит помощь в последнюю очередь. Он, конечно, умрет здесь, как и должен был еще два года назад.

Джед как-то странно смотрел на нее, поняв, что она не отрывает глаз от Гилла, и на лице ее ясно читались отвращение и отчаяние.

— Скажи им, чтобы забрали и этого человека, Джед, — тихо сказала она. — Это мой муж, которого я считала мертвым со времени битвы при Оксфорде. — С этими словами она повернулась и пошла рядом с носилками Алекса.

Теперь уже Джед уставился на нее — сначала в полном недоумении, а потом с жалостью и пониманием. Но он ничего не сказал, лишь позвал санитаров с носилками, приказав им забрать раненого роялиста.

На ферме Джинни едва кивнула тем, кто уцелел в бою. Они, зная, что их командир ранен, ожидали новостей с тревогой и нетерпением. Отмахнувшись от их вопросов, Джинни велела отнести Алекса наверх и осторожно положить на постель.

— А куда положить другого, госпожа? — неуверенно спросил Джед, не зная, как называть этого человека.

— Куда хочешь, — сказала Джинни. — Я позднее осмотрю его. Пока пусть сам справляется. Ты должен помочь мне снять доспехи с генерала, Джед. Я не вижу, что повреждено.

— Джинни? — Алекс открыл глаза. — Голос его был слабым, но отчетливым.

— Да, милый, я здесь, — Она улыбнулась ему, хотя про себя страшно жалела, что он пришел в себя до того, как они успели разрезать искореженный нагрудник. Она взяла его за руку. — Держись крепче, любовь моя.