Сказочные повести - Турмуд Хауген

Возня сразу прекратилась. Неужели ей померещилось? Лидия бросилась на кухню, у той двери все было тихо.

Потом постучали в окно столовой. Лидия бегала по дому, словно спасалась от преследователей.

Она надела пальто и заставила себя остановиться у телефона, чтобы вызвать такси. К подъехавшей машине она бежала бегом.

— Вангсвейен, 16, — сказала она наконец успокоившись.

Харри Лим, он единственный, кто способен ее спасти. Сколько раз он приходил ей на помощь! Больше ей не на кого положиться. Лидия не хотела рассказывать о своих трудностях братьям, к тому же они не знали, чем она промышляла все эти годы, когда говорила, что не может вздохнуть из-за вечных совещаний.

А Харри Лим знал. И получал свою долю от этого промысла. Правда, он запрещал ей звонить ему домой, а уж о том, чтобы прийти туда, и речи не могло быть.

«Это может закончиться катастрофой для нас обоих», — трагическим голосом сказал однажды Харри, и Лидия даже посмеялась над ним.

Но раз уж она приехала, он, конечно, не откажется поговорить с ней. На всякий случай она попросила шофера остановить машину, не доезжая до ворот, чтобы ее никто не увидел из окна.

Случайно Лидия посмотрела в заднее стекло, и ей показалось, что по другой стороне улицы идет Николай. Но ведь этого не могло быть! Она приняла за него кого-то другого, потому что весь день о нем думала.

Лидия позвонила, дверь открыли не сразу. Перед ней стоял высокий парень с густыми волнистыми волосами. Она невольно отпрянула. Он заметил это и улыбнулся, но улыбка у него была недобрая.

— Мне надо поговорить с Харри Лимом по неотложному делу, — сказала Лидия.

Некоторое время он молча разглядывал ее, потом отступил в сторону и пропустил ее в большой холл.

— Подождите здесь, — сказал он и ушел.

Тут же появился Харри Лим. Он был в таком бешенстве, что не говорил, а хрипло шипел:

— Ты, кажется, забыла, что я запретил тебе являться сюда! Совсем с ума сошла! Хочешь погубить нас обоих?

Лидия с недоумением смотрела на этого человека с багровым лицом и выпученными от злости глазами. Таким она Харри еще не видела. Она знала, что ее ждет неласковый прием, но такого все-таки не ожидала.

Он схватил ее за руку и потащил к лестнице.

— Поднимайся! Живо! — Он тащил ее, злясь еще больше, что она идет слишком медленно.

Лидия забыла все, что собиралась сказать, сопротивляться она не могла. На втором этаже Харри Лим втолкнул ее в какую-то комнату, самую дальнюю от лестницы.

— Жди здесь и ни гу-гу! Смотри, чтобы тебя никто не услышал! — Он закрыл дверь и повернул в замке ключ.

«Запер! — подумала Лидия. — Можно считать, что я попала в плен». В замешательстве она покачала головой. Убежать из дому, чтобы не попасть в руки к неизвестным людям, приехать к Харри за помощью и в результате оказаться под замком!

Она стала ощупью обследовать комнату. Комната была абсолютно пустая. Здесь не было даже табуретки. «Хуже тюремной камеры, — подумала Лидия. — Что же мне делать?» Она опустилась на пол и прислонилась к стене.

Ей оставалось только ждать.

Лидия не знала, как долго она просидела в темноте, но вдруг дверь открылась.

— Идем скорей! Только тихо! — шепнул чей-то голос.

В дверях стояла девочка.

— Идем же, пока нас не увидели! — нетерпеливо сказала она.

Девочка взяла Лидию за руку и отвела в другую комнату, ближе к лестнице. Там горела лампа, стояла кровать, стол и комод.

— Это комната для гостей, — объяснила девочка.

Девочка была, по-видимому, ровесницей Николая. Глаза у нее были заплаканные, волосы падали на лицо.

— Дай мне на минутку твои туфли, — попросила она у Лидии. — Я оставлю в саду твои следы, как будто ты убежала. Поскорей, пожалуйста! — прибавила она, потому что Лидия заколебалась.

Получив туфли, девочка ушла.

Лидия ждала; сколько прошло времени, она не знала — ее часы остановились. Она напряженно прислушивалась к звукам за дверью, готовая в любую минуту спрятаться под кроватью. Если бы не поведение Харри Лима, она сочла бы детской выходкой такую затею.

В коридоре послышались быстрые шаги, и Лидия тут же оказалась под кроватью, радуясь, что она так худа. Шаги затихли, открылась одна из дверей, вдруг кто-то выругался и побежал вниз по лестнице.

Лидия не осмеливалась вылезти из-под кровати. Во всем этом было что-то зловещее, и она вдруг поняла, что полагаться на Харри Лима нельзя. Кто знает, чем он еще занимается и что у него на уме?

Была уже ночь, когда дверь наконец тихонько открылась.

— Выходи, — сказала девочка.

Лидия вылезла из-под кровати. Девочка принесла ей туфли.

— Что случилось? — спросила Лидия с любопытством.

Девочка улыбнулась.

— Я заставила их поверить, будто ты убежала.

— Их? Значит, Харри действует не один? Но чем же он занимается?

— Я открыла окно в той комнате, где они тебя заперли, вылезла в твоих туфлях на крышу, спустилась по водостоку, пробежала через сад и перелезла через изгородь. Они знали, что меня дома нет, поэтому не удивились, когда я вдруг вернулась домой.

— Потрясающе! — воскликнула Лидия. — Думаю, на Харри произвело впечатление, что я умею лазить по водостокам.

Она заметила на себе внимательный взгляд девочки.

— Ты можешь объяснить мне, что здесь происходит? — спросила Лидия.

Девочка покачала головой.

— Я надеюсь, что Харри поможет мне. Ты его дочь?

Девочка не ответила, но Лидия и не ждала ответа на свой вопрос.

— Теперь мне уже можно уйти, это не опасно?

— Как сказать, но оставаться здесь еще опасней. Сейчас мы тихонько спустимся по лестнице. Вернее, ты пойдешь одна. Я спущусь первой и придержу собаку, чтобы она нас не выдала.

— Почему ты мне помогаешь?

Девочка сделала вид, будто не слышала ее вопроса.

— Внизу сверни направо и подойдешь к двери. Замок открывается Легко. Я пошла, а ты еще выжди минуты две.

— Что будет со мной, если меня схватят? — спросила Лидия. — И что они сделают с тобой?

— За меня не беспокойся, — ответила девочка.

Когда Лидия решила, что две минуты уже прошли, она открыла дверь и осторожно подкралась к лестнице. Ей было страшно, но стоять и вслушиваться в тишину было еще страшнее. Лестница была покрыта толстой дорожкой и не скрипела. Пол внизу тоже, к счастью, был застлан ковром. Наконец Лидия оказалась перед дверью, от страха она сначала повернула замок не в ту сторону и испугалась, что уже никогда не вырвется из этого дома.

У крыльца на корточках рядом с большим ротвейлером сидела девочка, собака было зарычала, но она тут же успокоила его.

Девочка молчала, и Лидия быстро пошла по дорожке к калитке. Через несколько шагов она обернулась и поблагодарила девочку за спасение.

— Лучше поторопись, — предупредила ее девочка.

Флоринда не могла заснуть. Поиски на чердаке привели ее в необычайное волнение. До конца дня она была занята своими мыслями и ни разу не вспомнила ни о Владимире, ни об Анне Ульсен.

Она думала только о посещении царя Николая и подаренном им ожерелье. И чувствовала, что развязка близка.

Она, действительно, подарила это ожерелье Идун, но почему-то Идун ни разу не сказала, что она с ним сделала. Ведь она не взяла его с собой, когда покинула семью, иначе Флоринда знала бы об этом.

Уже далеко за полночь Флоринде вдруг показался запах свежего сена. Так сильно и опьяняюще пахло только нагретое солнцем сено. Она села на кровати и потянула носом воздух. Да, несомненно, у нее в комнате пахло летом и сеном. Как странно…

Ржание лошади, плеск весел в тихой воде, скрип уключин — неужели все это ей только кажется?

— Флоринда?

Она могла бы поклясться, что кто-то произнес ее имя. Оно донеслось издалека. Словно во сне. Но ведь она же не спит!

— Флоринда…

Вот опять!

— Я здесь! — откликнулась она.

— Уже скоро…

— Идун? Я слышу твой голос. Ты вернулась?

Флоринда откинула перину, встала с кровати и босиком обошла квартиру.

— Идун? — звала она в каждой комнате. — Идун…

Но дочь не отзывалась.

Наконец Флоринда вошла в «книжную комнату». Как обычно, на поверхности зеркала горели светлые точки, хотя в комнате было темно.

Флоринда зажгла свечу и подошла к зеркалу. Навстречу ей двигалась чья-то фигура. У Флоринды сдавило грудь — сейчас здесь произойдет что-то неожиданное. Чудо, о котором говорила мать.

Она уже имела случай убедиться в этом. Зеркало было путем между двумя мирами.

Чем ближе Флоринда подходила к зеркалу, тем ближе подходила в нем и та фигура. Флоринда еще не могла разглядеть, кто это.

Но вот на белом пятне лица проступили ее собственные черты. Она увидела свое отражение. Никто не заглядывал в зеркало из-за ее плеча. За спиной у нее не было никакого движения.