Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Словно бы наблюдая за моим мыслительным процессом и видя каждую мысль, как человек круги на воде, женщина снова широко улыбнулась, обнажив лисьи зубы. Но продолжала при этом сидеть. Не спешила прыгать на меня с намерением вцепиться в горло. Что не могло не радовать.

– А зачем вам ци, госпожа Хули?

Спросить мне удалось спокойно, ну, почти. Голос все же немного подрагивал, но посмотрел бы я на того, кто смог бы тут не испугаться!

– Чтобы жить и растить дочерей, – ответила она без паузы. Не оборачиваясь, бросила за спину. – Левый хвост, Правый хвост, снимите маски!

Те, кого я принял за мужчин‑охранников, сняли шляпы, опустили повязки и подняли вуали. Вместо мужских лиц я увидел морды лис. Только не вытянутые, как у зверей, а человеческие по форме, но искаженные и покрытые шерстью. При этом, несомненно, женские и миловидные. Если не брать в расчет мех на щечках. Фурри[8], короче.

– Они совсем молодые, – доверительно сообщила их мать. – Еще не умеют полностью принимать человеческий облик. И им нужно расти. Для этого и нужна ци.

– А все в вашем речном народе – лисы?

Наверное, можно было придумать и более идиотский вопрос, но у меня не имелось достаточно времени. Поэтому и ляпнул первое, что в голову пришло.

Хули Цзин рассмеялась.

– Нет! Что вы, стратег Вэнь! Только я и две мои дочери. Остальные – обычные люди, которые нашли у меня защиту и платят за это своей бедной неразвитой ци. У желтых тоже не слишком много одаренных, поэтому меня очень интересует союз с главой фракции, у которого подчинении столько идущих по Пути.

– Вы что, серьезно решили, что за помощь с засадниками повстанцев я готов заплатить жизнями своих людей?

Фразу эту я произнес гневно – она в самом деле меня разозлила. Неужели эта лиса считает мои перспективы разобраться с отрядом желтых такими слабыми, что я буду готов слить своих боевых товарищей за ее помощь?

– Жизнями? – искренне удивилась госпожа Хули. – Но мне не нужны их жизни, стратег Вэнь!

В город я вернулся в очень неоднозначном душевном состоянии. С одной стороны, переговоры можно было считать проведенными успешно. Хули Цзин согласилась на сотрудничество и была готова водить армию желтых по болотам хоть до конца света. Она даже подкинула вариант, по которому никого (ну почти) топить в болотах не придется, а моя армия прирастет на десять тысяч человек. Мол, если хорошенько выгулять повстанцев по влажным лесам, довести их до голода и упаднических настроений, а потом выбрать удачный момент и предложить сдаться и принять службу уже под моей рукой, они вполне могут согласиться.

Большую часть командиров желтых при таком раскладе придется снимать, зато обычные солдаты, которым предложат еду, службу и зарплату, с радостью сменят сторону. В регулярных войсках, пользующихся моим доверием, им, понятное дело, делать нечего, но у фракции Вэнь найдется работа и для таких «новобранцев». К тому же вооруженных и худо‑бедно обученных.

Оборотень утверждала, что ей понадобится не больше десяти дней для того, чтобы довести засадников до нужного эмоционального состояния. Вполне разумный срок. И отсутствие необходимости бездарно расходовать такой ценный ресурс, как люди.

С другой же стороны, хозяйка болот требовала уже сегодня привести ей одного, а лучше двух одаренных. Для закрепления сделки и осуществления качественного прорыва в росте ее фурри‑дочурок. Мол, застоялись они в своем ранге, никак не могут выйти за его пределы на бедной ци, взятой от жителей реки. И хотя лисица заверила меня, что самим донорам ничего не грозит, ну, может быть, временное истощение резервуаров и общая слабость на два‑три дня, как бывает при перенапряжении, я никак не мог решиться донести до своих командиров назначенную цену.

В смысле, согласиться я уже согласился, но вот как это сказать?

– Что она требует? – вытаращились на меня Бык с Пиратом, когда я вызвал их к себе и озвучил условия договора с Хули Цзин.

Всем такое говорить я не мог. А этой парочке доверял больше других, да и отношения между нами были такими, что можно всякую хрень нести.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ей требуется ци для роста ее дочек‑оборотней. Много, как я понимаю, и очень качественной. Такой, какая может быть у Воина и Героя высоких разрядов. Подойдет и ци Стратега, но я, как вы понимаете, не могу.

Оба капитана прыснули, как подростки, которым рассказали очень смешной и очень неприличный анекдот.

– Конечно, не можешь, старший брат! – отсмеявшись, сказал Лю Юй. – Для тебя подобное станет смертным приговором. Даже если ты никому не скажешь, рано или поздно слухи просочатся. И тогда на твою жизнь я бы лично не поставил ни ляна.

– И нельзя забывать, что твоей фракции тоже придет конец. После того как все вскроется, – с невозможно серьезным лицом, какое бывает у человека, который из последних сил сдерживает смех, произнес Ган Нин.

– А то я без вас этого не понимаю, кони! – в сердцах воскликнул я. – Будь все по‑другому, я бы к вам за помощью и не обратился! Парни, я все понимаю, вопрос деликатный, к другим с ним я даже ходить не буду. Но вам верю как себе. И поэтому спрашиваю – вы пойдете на это?

Бык с Пиратом снова разулыбались как школота. Переглянулись друг с другом, гоготнули и снова уставились на меня.

– Старший брат, – начал Бык, как более близкий мой друг. – То, что ты предложил, – это непростое деяние. И правильно сделал, что обратился с этим к нам. Любой другой человек, как бы ни был близок к тебе, мог бы понять превратно. Это нанесло бы ущерб твоей репутации. Верно ведь, братец Нин?

– Да! Это ты совершенно правильно сказал, братец Юй! Урон репутации – это не шутки! В нашем деле все только на ней и держится. Вот, скажем, узнали бы твои воины, что ты замыслил заключить союз с самой Хули Цзин – даже представить страшно, каковы могли бы быть последствия.

– А если бы об этом узнали враги, братец Нин?

– Вот! Вот именно! Я горд тем, что мой названый брат так умен и прозорлив, что предвидит все возможные последствия!

– Прошу тебя, я не достоин этой похвалы!

– Но ведь именно ты поднял вопрос о врагах и их возможной осведомленности!

– Любой бы подумал об этом, братец Нин.

– Не знаю, не знаю! Я вот, братец Юй, об этом не подумал. Впрочем, чего ждать от простого рубаки вроде меня…

– Прошу тебя, брат! Не принижай своих достоинств! Всем известно, что ты не только смел, но и умен. Иначе зачем бы ты записывал все эти мудрые изречения, многие из которых, к слову, принадлежат нашему старшему брату?

В этом месте два этих тролля восьмидесятого разряда поднялись, сложили руки перед собой и синхронно мне поклонились. Я, не в силах больше сдерживаться, рассмеялся.

– Короче, трепачи пустопорожние! Да или нет?!

Гогот двух этих орясин был мне ответом. Точнее, сперва смех, а потом уже слова:

– Конечно, старший брат, мы сделаем это для тебя!

– Когда еще представится такой случай – завалить на спину настоящую Хули Цзин!

– Ее дочерей, братец Нин, только ее дочерей. Но, если и их достойной родительнице потребуется немного моего ци, я и ей не смогу отказать!

– Как и я, братец Юй! Как и я!

Я только глаза прикрыл и взмахом руки велел болтунам выметаться. Подумать только, а я еще опасался, что мое предложение их возмутит! Да они на лесную корягу полезут, если она будет иметь хотя бы отдаленное сходство с женщиной!

Глава 45

Герой находит вражескую армию

Было бы здорово дождаться того момента, когда Хули Цзин окончательно запутает засадный полк желтых, принять новых подданных под руку и только потом отправиться воевать с прежним владетелем этих мест – Юн Вэйдуном. Но, увы, такой роскошью, как время, я не располагал. Каждый день, в который я не преследовал вражеского генерала, его армия росла, а значит, увеличивались и будущие потери моей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})