Приключения мистера Вулписа - Таня Некрасова

— Мой юный друг, — стыдливо подобрался он к Фогу Вулпису и заговорчески тронул того за плечо, — вы ведь поможете нам?

— С удовольствием, сеньор, — кивнул лис, — наши цели весьма и весьма схожи, и я рад служить под командыванием столь энергичного капитана, как вы, — льстил он откровенно, хотя, честности ради, надо сказать, что натура Аурелио Эрнандеса его действительно поразила. После стольких лет заточения в стенах комплекса начать действовать за рамками своих привычек непросто. И дело не в атрофированных от малоподвижного образа жизни крыльях. Поколениями наработанная схема, к которой адаптировалась рутина обитателей комплекса, пусть и попрекалась всеми за свою однообразность, по факту была им зоной комфорта. Иногда бывает так, что душа хочет одного, а тело — другого, в этом конфликте и рождается недовольство жизнью.

Мистер Вулпис и сам недавно конфликтовал с собой. Мечтая о технологическом прогрессе, он, тем не менее, был лишён возможностей внедрить свои идеи в массы, поскольку боялся общественного мнения, и как оказалось — не зря. Сеньор Эрнандес столкнулся с той же дилеммой. Быть лидером — это большая ответственность. Не все птицы смогут лететь своим ходом, обязательно найдутся те, что струсят перед высотой, перед грандиозной синевой небес и гневом хозяина, которому, определённо, такой исход не понравится. Они передумают улетать, и, кто знает, чем это аукнется для них для всех. Быть авантюристом в пределах грёз может любой дурак, ибо мечта куда благосклоннее и радужнее, чем реальность. Так или иначе, а сеньор Эрнандес был настроен решительно, и мистер Вулпис не мог не воздать должное его мужеству.

— Перво-наперво, нам нужно разыскать Жанну и моего товарища Боуи, — говорил лис. — Без них я никуда не уйду!

— Договорились! — прытко воскликнул ворон. — У меня есть идеи, где может находится Жанна.

— Правда?

— Да. Жанна — любимая подруга хозяйки Александры. Она всегда подле неё. — Сеньор Эрнандес мигнул глазами по сторонам и, прикрывшись крылом, приложил клюв к лисьему уху. — До меня дошёл слух, что Александра умирает. Из-за этого наш дом рушится…

— Мне не впервой слышать об этом, — почесывал подбородок мистер Вулпис. — Жанна говорила, что моя жизнь может как-то спасти её дом. Она имела в виду Александру? Но какое отношение к комплексу имеет Александра? Насколько мне известно, она была обыкновенной девочкой…

— Девочкой? Да! Обыкновенной? Ни разу! Александра — главный компьютер, она управляет всем комплексом. Сказать почему я не сдал тебя роботам, а, Фог? Потому что, — улыбнулся ворон на один уголок рта, — дверь в техцентр сама открылась и закрылась специально для тебя, а это значит, что ты под покровительством Александры! Ой, а это ещё что? — Сеньор Эрнандес ещё раз доказал, что находится в хорошей форме, рефлекторно сбив в воздухе крылом механическую стрекозу.

— Зузу! — Радости мистера Вулписа не было предела.

— Это твой дружок?

— Да, сеньор Эрнандес, — ответил лис, помогая опрокинувшемуся вверх брюхом Зузу снова взлететь. — Мне кажется… что он хочет нам что-то сообщить…

Зузу неистово закружился вокруг хозяина, всем своим телом показывая, что им нужно срочно последовать за ним.

— Жанна? Она в беде? — предположил мистер Вулпис.

Зузу переместил верхнюю часть корпуса вниз, словно согласно кивая.

— Так чего же мы ждем? — в полной боевой готовности взмахнул крыльями сеньор Эрнандес. — Поспешим, Фог!

Глава 36

Принятие

Уморенно и сонно, глаза Жанны встречали белый свет. Обитатели комплекса не пропагандировали религию, вера в сверхъестественное сохранила преемственность между поколениями, но исключительно как былина или детская сказка, никто не придавал ей значения. И Жанна тоже. Вот только, когда перед глазами всё белым-бело, невольно поверишь, что умер и вознёсся на небеса. Что ж, по крайней мере, кошачий рай и вправду существует. Или… нет?

Жанно сморгнула слезливую пленку, затуманивающую взор, и все вдруг стало предельно ясно. Небо, облака, ветер, разверстывающий вокруг неё свой бешеный белый танец, — оповещали о том, что Жанна действительно на небесах, но не душой (хотя быть может так было бы легче), а своим истощавшим и измученным странствием телом. Хозяин выкинул её из окна, словно порванную тряпичную куколку. Жанна не могла этого предугадать, ведь как бы суров не был хозяин, прежде он никогда не обращался с ней так жестоко.

Жанна превозмогла боль от многочисленных синяков и встряхнулась. Ей повезло упасть на участок горы, что сформировался под окнами детской, где жила Александра. Иногда Жанне думалось, что мир не хочет её отпускать, насильно держит на себе, словно в её существовании есть толк. Куда вероятнее, он просто любил доставлять ей страдания, любоваться её бессилием. Злобный тиран.

Жанна уже ни к чему не стремилась. Белизной своей шерсти она породнилась с облаками, и, лишь водя лапами по подвижному белому одеялу, она могла наблюдать под собой что-то земное — коричнево-серый пятачок скалы.

— Вот и отлично, — завернулась Жанна в хвост. Культивируя в душе гиблое чувство завершения, она питала, как язву, больную мысль, взращивала идею ускорить приход конца, призвать блаженный покой.

Жанна коготком оцепила замочек своего ожерелья, сдавливающего шею на протяжении долгих лет. Ошейник — символ её верности хозяину и хозяйке.

Четверть часа кошка прокручивала в памяти всё хорошее и плохое, взвешивала все за и против того, чтобы избавиться от ошейника, как от неё самой избавился хозяин. И всё же — не смогла. Однако и оборачивать им шею вновь также не стала. Она застряла где-то посередине — между Жанной и мисс Хикс. Она двоилась точно также, как Фог Вулпис. Подумав о нём, кошка взревела. Если они так похожи, то почему их конец должен отличаться? Возможно, умри Жанна здесь и сейчас — установится баланс, её вина будет искуплена, и матушка распахнет для неё врата кошачьего рая.

Жанна наощупь ступила вперёд парой робких шажков. Когда передняя лапа провалилась в пустоту, паника стукнулась о сердце и тотчас же улетучилась, подавленная возросшим до самых рёбер желанием перечеркнуть всё и уйти, чтобы не чувствовать мук совести и, наконец, отдохнуть.

Толчок ей задала сама ситуация. Система Александры снова барахлила, весь комплекс трясло, а с ним — гремела, трескалась, как скорлупа яйца, сама гора. Жанну отклонило в сторону, опора пропала, и заполненный ничем, кроме облаков, воздух дохнул ей в живот.

— Де-ержу! — лихо воскликнул голос, и в шкурку Жанны впилось несколько острых птичьих пальцев.

— Дядя Аурелио?

— Да, малышка! Собственной персоной! А ты, однако, понабрала в весе!

Сеньор Эрнандес рьяно махал крыльями, издавая пыхтящие звуки. Вес Жанны хоть и был невелик по размерам среднестатистической кошки, для ворона, не знававшего в жизни настоящих полётов,