Галактическая полиция (Кора Орват 1) - Кир Булычев

- А вы, - отпарировала Кора, - слишком осведомлены для вашего древнего и отсталого времени.

- Может быть, с вашей, юной, точки зрения вы и правы, - сказал профессор. - Но я очень прошу вас учесть вот что: тысячу лет назад люди были не глупее нас с вами, а сто пятьдесят лет назад, когда жил я, люди были наверняка точно такими же, как и вы, только более напуганными. - Почему?

- Очевидно, вы прогуляли уроки, когда вам в школе рассказывали о жизни страны Советский Союз. Она существовала с 1917 года.

- Под конец двадцатого века, - сказала Кора. - Я была здоровой девочкой и не болела. Прогуливать приходилось - но ведь это ничего не дает: если вы прогуляли уроки, то вечером у вас включается компьютер и принудительно заставляет пройти программу пропущенного дня.

- Как так принудительно? Насильно? Под угрозой побоев? - встревожился Калнин. - Нет, ты сама знаешь, что должна, - объяснила Кора. - Хорошо, вы мне еще расскажете об этом, - произнес профессор. - Но сейчас нам придется послушать вершителей наших судеб. Кора ринулась ко второму окошку в стене. - Полная тишина - мы не можем рисковать! - прошептал Калнин.

Сквозь небольшое окошко в стенке кинобудки Коре было видно, как не спеша в зал входили люди, по всему судя, только что обильно позавтракавшие и весьма уверенные в себе. Они проходили к креслам и занимали их. Эти люди чувствовали себя равными друг другу. За исключением одного - Гарбуя. Кора сразу почувствовала напряжение, исходившее от него. Он занял самое дальнее от Коры кресло и вцепился в его подлокотники так, что пальцы утонули в мягкой обивке.

Из пяти человек, собравшихся вокруг овального стола, трое были в сверкающих мундирах, двое - в скромной цивильной одежде.

В зале появились лакеи, которые развозили на тележках кофейники и чашки. Пока они разливали кофе по чашкам, в зале царило молчание.

Оно продолжалось и после ухода лакеев. Будто никто не хотел брать на себя первый рывок. Так бывает в велосипедных гонках на треке, когда соперники испытывают нервы друг друга, не двигаясь с места. Кто первый не выдержит и кинется вперед, обычно проигрывает. Но еще чаще проигрывает тот, кто прозевал рывок своего соперника.

Первым нарушил молчание седовласый грузный генерал с утробным голосом.

- Генерал Грай, - сказал он, скорее приказывая, чем прося, - вы только что побывали в лагере пришельцев. Каковы ваши впечатления?

- Ну что вам сказать, ваше постоянство, - ответил узколицый генерал Грай. - Общее впечатление они про-изводя'1 самое жалкое. Несмотря на то что там подобраны экземпляры разных времен и социальных условий. Так что по первому впечатлению - это не противник. Нет, не противник.

Генерал Грай даже вздохнул и возвел к потолку тонкие и длинные, как у гиббона, руки, показывая, что он никак не виноват в том, что попались такие ничтожные пришельцы.

"Странно слышать, - подумала Кора, - когда тебя называют пришельцем, а себя полагают аборигенами".

- Значит, вы поддерживаете план, выдвинутый Генеральным штабом и Управлением военно-промышленного комплекса? - спросил седовласый.

- Так точно, ваше постоянство, - согласился генерал. - Но там возникла одна проблема, на которую нам почему-то забыл указать господин Гарбуй. И меня интересует: почему он забыл указать на эту проблему?

- Простите? - Гарбуй наклонился вперед. Он вел себя как послушный толстый мальчик, которого привели в гости к строгой тете.

- Мне открыл глаза полковник Рай-Райи. Оказывается, нет никаких гарантий, что полученные здесь образцы людей из параллельного мира при возвращении попадут в отрезок времени, который соответствует настоящему моменту на Земле-2.

- Никогда нельзя доверять штатским! - откликнулся седовласый генерал, который был вынужден широко расставлять ляжки, чтобы живот мог провалиться между ними и не закрывать обзора. - Хватит ждать! Хватит быть отщепенцами в собственном отечестве. История нам не простит промедления! Ты как, президент? Решил или в кусты?

- Ах, погодите, маршал Самсуний, - отмахнулся от него одноглазый президент, бюсты и статуи которого обильно украшали окрестности. В своем черном камзоле и брюках с белыми лампасами он казался вороненком, залетевшим на пир попугаев. - История всегда и все простит умному. История все простит победителю. Но в ней нет места тем, кто спешит и ставит под угрозу гигантские планы народа и любимого им правительства.

- Прав ты, Гурийуй, прав ты, наш президент, - отозвался маршал Самсуний утробным голосом. - Неудачную войну мы можем и с Федерацией затеять. А нам нужна достойная, выгодная и победная операция, которая решит все проблемы сразу.

- Вот в свете этого, - снова заговорил узколицый Грай, - мне кажется особенно опасной информация, полученная от полковника. Он ведь не с потолка ее взял.

Все обернулись к Гарбую. Послушный мальчик перекладывал на столе бумажки, словно если пасьянс из них выйдет, он сможет сказать замечательную речь. Но пасьянс все не сходился.

Профессор Калнин с негодованием прошептал Коре: "Ну что же он!" Видно, от поведения и позиции Гарбуя многое зависело. Но Кора пока не знала - что.

Наконец Гарбуй, отчаявшись, видно, отыскать самую нужную бумажку, отодвинул ворох листов в сторону, откашлялся и заговорил тонким голосом: Проблема, как известно...

Тут его голос сорвался, и ему пришлось начать речь на тон ниже.

- Проблема, которая стоит перед нами, непроста, - сказал он.

Третий генерал, уже знакомый по лабиринту, крепкий солдафон Лей с челкой на низком лбу, громко хмыкнул. - Ты, профессор, время не тяни, сказал он. - А то мы найдем на тебя управу, - маршал Самсуний приоткрыл тяжелые веки. - У нас, у армии, терпение тоже не бесконечно.

- Вопрос не в вас, не в ваших амбициях и вашем стремлении к власти, заговорил Гарбуй, и заговорил с неожиданной энергией и злостью. - Вы почему-то убеждены, как, впрочем, это случалось и за тысячу лет до вас, что стоит паровозу разогнаться, он сметет все на своем пути. Но паровоз едет по рельсам и никуда в сторону съехать не может. А когда впереди загорается красный свет, машинист должен знать, что паровозу пора остановиться. Впереди может быть хвост товарного состава или вообще тупиковая ветка с обрывом в конце. Вы поняли меня, маршал?

- Я понимаю то, что мне диктует моя голова, - ответил фельдмаршал, дыша тяжело и часто. - И не пугай меня семафорами. На то и танки, чтобы скосить эти семафоры.

- Воля ваша, - сказал Гарбуй. - Тогда я ухожу, и разбирайтесь во всем сами. Когда сюда придут каратели с Земли, для каждого из вас найдется веревка.

- А вот это у тебя не выйдет, - сказал солдафон Лей. - И угрозы твои пустые. Я вообще не понимаю, почему президент держит возле себя эту истеричку.