Карл Густав Маннергейм. Мемуары - Карл Маннергейм

Оказалось, что новых моделей самолётов не было. Видимо, они существовали лишь как прототипы, а самолёты, выставленные против нас, были старыми и по большей части тех типов, которые Советский Союз поставлял в Испанию, когда там шла гражданская война. В предшествующие годы авиапромышленность не стояла на одном уровне с развитием в остальном мире, поскольку политические чистки вырвали из авиационных научно-исследовательских учреждений и заводов лучшие кадры. То же самое касается и самих ВВС, высшие начальники которых исчезли, так же как и огромное число специалистов на всех ступенях военной иерархии. Тем самым по военно-воздушным силам был нанесён удар, последствия которого проявились во время Зимней войны.

Бомбардировочная авиация вступила, таким образом, в войну, имея на вооружении, с одной стороны, двухмоторные СБ-2 и ДБ-3, с максимальной лётной скоростью 350 километров в час, а с другой — ТБ-3, скорость которых не превышала 220 километров в час. Штурмовики и разведывательные самолёты летали со скоростью, чуть превышающей 300 километров в час. Следовательно, названные типы были значительно слабее новейших истребителей того времени, вооружение которых, как правило, было сильнее, а крейсерская скорость примерно 480 километров в час.

Истребительная авиация, на вооружении которой были самолёты типа И-16 (430 километров в час), была не в лучшем положении. Расчётного запаса бензина этих машин хватало лишь на полчаса полёта, в связи с чем они не могли сопровождать бомбардировщики в полётах на дальние расстояния, а это явилось причиной того, что в начальный период войны было сбито огромное количество бомбардировщиков. Позднее на истребителях стали устанавливать дополнительный бак с бензином. Повлияло на большие потери и шаблонное, негибкое маневрирование лётчиков, а также их неспособность уклоняться от огня зенитной артиллерии, доля которой в поражении воздушных целей составила 38 процентов, и случалось, что один финский истребитель за несколько минут сбивал шесть самолётов из группы в девять бомбардировщиков. Но это исключительный случай.

Бомбардировочная авиация базировалась в Эстонии, в окрестностях Ленинграда, в Олонце, в Беломорской Карелии, откуда можно было долететь до любого пункта на территории Финляндии. Такая разбросанная группировка предоставляла русским определённое преимущество, ибо погода редко препятствовала полётам со всех аэродромов сразу. ВВС Советского Союза хорошо справлялись с трудностями, порождаемыми суровой зимой: пригодился опыт, полученный при полётах в арктических условиях. Исключительно ясная погода января и февраля позволила наносить гораздо больше бомбовых ударов, чем можно было предполагать в погодных условиях обычной зимы.

Несмотря на огромную численность (примерно 2500 самолётов), советские ВВС не оказали решающего воздействия на ход войны. Удары, наносимые по войскам с воздуха, особенно в начале войны, были робкими, и бомбардировки не смогли сломить волю нации к обороне. Тотальная воздушная война встретилась в нашей стране со спокойным и критически мыслящим народом, которого угроза извне закаляла и объединяла. И всё же потери были довольно велики, так как всего было сброшено около 150000 фугасных и зажигательных бомб общим весом примерно 75000 тонн. Было убито более семисот гражданских лиц, а ранено вдвое больше. Работа по защите населения не прошла впустую.

Стратегическую задачу — разорвать наши внешние коммуникации и добиться развала движения транспорта — русским выполнить совсем не удалось. Наше судоходство, сконцентрированное в Турку, не было парализовано, хотя город и бомбили более 60 раз. Трудно понять, почему русские для этой цели не сосредоточили лёгкие подразделения флота в портах Балтики, но объяснить это, пожалуй, можно лишь тем, что они с самого начала рассчитывали на «молниеносную войну». Единственным путём, связывающим Финляндию с заграницей, была железная дорога Кеми-Торнио. По ней шла самая большая часть экспорта и завоз военного оборудования. Этот путь остался целым и невредимым до самого конца войны. Правда, некоторые железнодорожные перевозки приходилось совершать в ночное время, но в основном железные дороги с честью справились со своими задачами. Небольшие повреждения, наносимые им вражеской авиацией, быстро ликвидировали. Производство военного снаряжения также шло без больших срывов.

Результаты воздушных налётов, бесспорно, не соответствовали тому напряжению, которое пришлось пережить нашему народу. Но во что встала воздушная война русским?

По данным Ставки, было сбито 684 самолёта, однако в соответствии с проверенными впоследствии сведениями военных дневников это число увеличилось до 725, кроме того, шведские лётчики сбили в Лапландии 12, да шведская зенитная артиллерия уничтожила 10 машин. «Уверенными» случаями считали сбитие только тех самолётов, которые упали или совершили вынужденную посадку на территории Финляндии, а также тех, место или причину падения которых можно было достоверно доказать. К «неуверенным» относили случаи, когда наблюдали попадание или видели, что самолёт падает, по большей части оставляя за собой дымовой след, но нельзя было установить место его падения. В последнюю группу было отнесено 103 машины, и ясно, что большая часть их либо разбилась, либо серьёзно была повреждена. Если к тому же учесть, что, как минимум, 5 процентов от общего количества самолётов, как и у нас, гибнет от неисправности или от дефектов моторов, а также по другим подобным причинам, то можно с полной уверенностью считать, что русские потеряли 872 самолёта, а если добавить и «неуверенные случаи», то потери составят 975 самолётов. В этой связи вклад нашей зенитной артиллерии заслуживает особого упоминания. Она в общей сложности сбила 314 машин и повредила более 300. Число выстрелов относительно одного сбитого самолёта в среднем составило 54, а у автоматического оружия — 200, что следует считать хорошим результатом. Потери лётного состава у противника были в 2—3 раза больше, чем потери среди нашего гражданского населения. Такая воздушная война не стоит свеч!

На пороге 1940 года у Советского Союза, по расчётам, в европейской его части, было примерно 5000 самолётов первой линии, примерно половина из них была задействована в войне против Финляндии. Из этих последних уничтожена была примерно половина. Потери были тем более чувствительны, поскольку большинство из сбитых машин представляло новейшие советские модели. В конце февраля все больше стало появляться самолётов старых моделей. Напряжённость обстановки характеризовало то, что противник был вынужден слать на фронты в Финляндию самолёты с довольно далёких баз, вплоть до Дальнего Востока.