Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы - Дэвид Гланц

Если победа Красной Армии под Курском гарантировала, что Гитлера в конечном итоге ждет полное поражение, то в конце ноября Красная Армия наконец-то добилась выполнения тех задач, которые Сталин поставил перед ней в феврале[261]. После этого наступление Красной Армии на запад оставалось неудержимым до конца войны.

С трудом выдержав мучительное обучение в первые 18 месяцев войны, Красная Армия воспользовалась тем, чему научилась за этот срок, чтобы с отличием сдать экзамен на полях сражений под Курском в июле-августе 1943 года — и продолжала пользоваться полученным образованием на пути к окончательной победе в мае 1945 года.

Забытая война

Несмотря на то, что за 50 лет после окончания советско-германской войны издательства по всему миру опубликовали тысячи, а то и десятки тысяч книг о ней, исторические анналы этой войны и роль в ней Красной Армии остаются весьма неполными. Хотя большинство историков довольно точно зафиксировали общий пульс войны и описали ее знаменитые сражения и военные операции, по различным мотивам они проглядели, слабо осветили или преднамеренно обошли вниманием многие иные события и темы. Многие из этих историков просто не ведали, что данные события вообще произошли, или что данные темы вообще существуют, так как правительства отказали им в доступе к относящимся к этим вопросам архивным документам. Другие же вполне преднамеренно оставили эти вопросы без внимания, поскольку они были неприятными или обидными для национальной психологии или традиций, либо представлялись порочащими репутацию страны или армии. И наконец, в случае многих российских историков, государственные цензоры просто вычеркивали из их книг досадные сведения во избежание ущерба репутации Красной Армии или ключевых руководителей страны, былых или нынешних.

На одном конце этого спектра находятся немецкие историки — вместе с теми, кто описывал эту войну с немецкой точки зрения или же полагался почти исключительно на немецкие источники. Эти исследователи предпочитают сосредотачивать внимание на ошеломляющих немецких победах в первые 30 месяцев войны — и почти полностью игнорировать такие более смущающие темы, как вина немцев за развязывание войны либо унизительные поражения вермахта в 1943, 1944 и 1945 годах{633}. На противоположном конце спектра стоят российские историки, впадающие в другую крайность, сосредоточившись почти исключительно на замечательных победах Красной Армии под Москвой, Сталинградом и Курском, а также ее триумфальном шествии к победе в 1944 и 1945 годах[262]. Они избегают подробно касаться унизительной боевой эффективности Красной Армии в первые 18 месяцев войны, принятых на Западе устойчивых и нелестных стереотипов в отношении советских солдат и офицеров, а также бытующего на Западе изображения манеры Сталина вести войну как неуклюжей, путаной и зачастую жестокой — словом, общего мнения, что вся война на немецком Восточном фронте была лишь недостойной серьезного анализа кровавой периферией Второй мировой.

Обе исторические «школы» описывали данную войну как длительную и жестокую борьбу между самыми грозными армиями Европы, которая проходила в беспримерных масштабах на огромных территориях; их размеры, географическая сложность и сезонные климатические крайности делали этот конфликт по самой своей природе набором разрозненных акций. Согласно этим описаниям, война приняла форму серии попеременных немецких и советских наступлений или кампаний — таких как организованные вермахтом в 1941, 1942 и 1943 годах операции «Барбаросса», «Блау» и «Цитадель» либо зимние кампании Красной Армии в 1941–1942 и 1942–1943 годах, ее летне-осенние кампании в 1943 и 1944 годах и ее зимне-весенняя кампания 1945 года. Они, хотя и перемежались периодами относительного затишья, начинались с крупных сражений — таких как внезапные атаки вермахта в июне 1941 года и в июне 1942 года либо победы Красной Армии в битвах под Москвой, Сталинградом, Курском, в Белоруссии и на Висле, в итоге достигшие кульминации в титанической битве за Берлин.

Хотя историки обеих этих «школ» рассматривают общий ход и природу данной войны, они предлагают совершенно противоположные истолкования происходившего. И что еще трагичнее, поскольку написанные ими истории войны носят избирательный характер, вместе взятые они игнорируют не менее 40 % боевых действий на советско-германском фронте.

Но объективно еще больший вред кроется в том, что, затуманивая истинную природу войны, эти противоположные описания и истолкования укрепляют естественную склонность жителей Запада видеть в кампании на Востоке не более чем кровавый задник для куда более драматичных и значительных сражений на западных театрах военных действий — таких, как битва при Эль-Аламейне, операция «Факел», сражения при Салерно и Анцио, операция «Оверлорд» в Нормандии и битва в Арденнах. Наконец, эти «избирательные» описания внесли свой вклад в создание совершенно ошибочного впечатления, что войну с нацистской Германией на самом деле выиграли западные союзники Советского Союза.

Независимо от того, какой точки зрения придерживаются их авторы, описанные взгляды на историю этой войны отличаются достойной сожаления неполнотой в двух важных аспектах. Во-первых, более-менее точно описывая общий ход советско-германского противостояния, они предлагают неполные либо искаженные описания даже самых знаменитых операций, сражений и кампаний этой войны — таких, как операции «Барбаросса» и «Блау», битвы под Смоленском, Ленинградом, Москвой, Сталинградом, Курском, в Белоруссии и за Берлин, тем самым заслоняя настоящий характер, ход и значение этих знаменитых событий. Во-вторых, что еще вреднее, эти исторические труды сбрасывают со счетов, оставляют без внимания или преднамеренно игнорируют многие другие битвы и операции, большие и малые, потенциальное значение и конечный исход которых могли бы фундаментально изменить традиционный анализ хода боевых действий.

Так, например, немецкие (и в чуть меньшей степени — российские) историки часто высказывают сомнения в разумности решения Гитлера изменить направление наступления во время операции «Барбаросса», однако преуменьшают или вообще оставляют без внимания проведенные в этот период многочисленные контратаки, контрудары и контрнаступления Красной Армии, изображая вместо этого немецкое наступление как идущий практически без проблем марш вермахта от западных границ Советского Союза до Ленинграда, Москвы и Ростова. Серьезно преуменьшая сопротивление Красной Армии во время операции «Барбаросса», такие описания к тому же сохраняют искаженный взгляд на стратегические планы и замыслы Ставки в этот период — равно как создают неадекватный контекст для анализа причин и природы последующей победы Красной Армии под Москвой. Точно так же, затемняя или иначе обходя вниманием ключевые аспекты Московского и других наступлений Красной Армии, проведенных ею зимой 1941–1942 годов, российские историки затуманивали стратегические замыслы Ставки и преувеличивали достижения Красной Армии в этот период.