Музыкальный приворот. Часть 2 - Анна Джейн

 Но Татьяна сдала его, впрочем, как и я. Не скажу, что в этот раз мне повезло - билет, который мне остался на зачете, я знала - читала и учила его буквально вчера. Преподавательница окинула меня заинтересованным взглядом и, уже расписываясь в зачетке после моего довольно-таки приличного ответа, спросила:

 - Екатерина, а вы... будете поступать в аспирантуру после окончания университета?

 - Нет, - ответила ей я. - Я никогда не хотела в аспирантуру.

 - А жаль, жаль, - мило улыбнулась женщина, - у вас есть все данные. Я уверена, вы туда обязательно поступите. И если вы надумаете поступать - я готова взять вас к себе. Мои студенты никогда не защищают кандидатские меньше, чем на "хорошо"! Подумайте об этом.

 - Хорошо, Галина Семеновна, - растеряно отвечала я. Хорошо еще, никто не слышал наш разговор - профессор принимала нас всех по одному на кафедре.

 Когда я уже выходила за дверь, еще одна препод, сидевшая за своим столом и писавшая что-то, подняла голову и спросила тихо у Галины Семеновны, думая, что я не слышу:

 - Это та самая девочка? Надо бы не забыть ее фамилию - мне в следующем году, скорее всего, придется вести у их курса...

 - Ра-до-ва, - по слогам проговорила профессор. - Екатерина. Кстати, несмотря на протекцию, толковая девочка... Она мне так билет рассказала хорошо...

 Я вышла из кафедры с круглыми глазами. Что значит "та самая"? Я особенная? Какая протекция?

 - Сдала? - подлетели ко мне одногруппники, за неимением лавочек сидевшие прямо на полу вдоль коридора.

 Я кивнула.

 - Между прочим, выучила.

 - Молодца, УК, - улыбнулась мне Нинка, которая сдала этот зачет самой первой. - Поздравляю, теперь перед нами только экзамены и каникулы!

 - Ага, - только и кивнула я ей, а затем была за руку потащена подругой в очередное кафе.

 Экзаменов, за исключением курсовой работы, было всего три. Первый же из них принес мне кучу ощущений - даже не знаю, отрицательных или положительных, скорее удивительно-эмоциональных.

 Преподаватель, который вел предмет международное право, отличался довольно-таки противным нравом. Чего еще можно ждать от человека, который является лучшим другом Натана Денисовича и разводит дома экзотических тараканов?

 Василий Петрович с крайне обворожительной и говорящей фамилией Злоба относился к такой категории преподавателей, которые знали и умели очень многое, но преподавать ненавидели, да и плохо у них это дело выходило. Рыжий, лохматый, невысокий и вертлявый, он маленькой и крайне шустрой молнией метался туда-сюда по аудитории и торопливо и скучно рассказывал очередную лекцию. С коллегами он находился в научной конфронтации, постоянно критиковал политическую власть и обожал устраивать короткие, но кровавые расправы над студентами. К тому же он, отличаясь буйным нравом, манией величия и обостренным чувством справедливости, никогда не брал взяток, не разрешал списывать и не давал никаких послаблений - даже беременным студенткам. Говорят, однажды у него на каком-то экзамене едва не родила какая-то несчастная девушка, которую он терроризировал вопросами почти три часа, не веря, что девятый месяц вынашивания ребенка может как-то отразиться на успеваемости студентки.

 Хорошо, что у нас этот дядечка преподавал только полгода - но и за это время он успел потрепать нам нервы своими идиотскими шуточками, скучными лекциями и обещаниями "серьезно прошерстить студента на предмет усвоения моих бесценных лекций". На субботней консультации, кстати, он нам заявил еще вот что:

 - Дорогие мои гремлины. Пардон - студиозусы, - нехотя поправился препод. - Нам предстоит с вами сдача одного из важнейших предметов курса. Я знаю, что мои требования высоки, я знаю, что мой предмет может показаться сложным. Но если вы желаете стать настоящими юристами, - поднял вверх указательный палец рыжеволосый мужчина, - вы обязаны пройти через мой экзамен. Правила оного. Кто будет списывать - два, кто будет разговаривать - два. Кто будет умничать, - при этом Злоба захихикал, - два! Вы все должны выучить, дорогие мои и любимые. Я буду ждать вас с нетерпением в понедельник!

 Увы, вся группа понедельника ждала как казни. Не то, чтобы предмет был тяжелым - тяжелым был сам преподаватель.

 На экзамен он решительно запустил первых шесть человек. Нинка оказалась в числе первой шестерки и с уверенным лицом человека, знающего все на свете, нахально уселась на первой парте. К моему огромному удивлению, в этой же шестерке оказался и Антон, как-то незаметно для меня пришедший на экзамен.

 Последнее, что слышали мы, оставшиеся за дверью, было:

 - Что мне нравится в Журавле - а странная у вас фамилия, девушка, глупая, птичья, - так это ее невообразимое нахальство, приправленное очарованием истинной блондинки. Не боитесь, что я вас на первой парте укушу?

 - Совсем с ума сошел Злоба, - покачал кто-то из парней головой, когда дверь закрылась. Ниночку почитали за Ангелочеловека - я уже много раз это говорила.

 - Повторять надо, а то "потопит" нас всех с экзаменом, - добавил его друг.

 Я, как всегда, не успевшая выучить всех билетов - с большим трудом могла воспроизвести лишь треть из них, прислонилась к стене. Я жутко волновалась. Во-первых, за Ниночку, которую, кажется, Злоба невзлюбил, во-вторых, за себя, а, в-третьих, за Антона. Он пропадал где-то неделю, и, наверное, ничего не учил, а теперь пошел сдавать одним из первых. Он в порядке?

 Через два часа из аудитории, вокруг которой мы всей группой вновь сидели на полу, вылетела Алена. Кажется, у нее были красные глаза. Алена - отличница и учится не хуже Нинки, за что та, кстати, ее терпеть не может и обзывает Лысой - за не слишком густые волосы.

 - Ален, ты что, плакала? - обступили ее со всех сторон девушки, сочувственно гладя по спине.

 - Он... он ужасный! - воскликнула она и убежала прочь.

 Как потом рассказала Нинка, вышедшая из аудитории следующей, Алена пала первой жертвой Злобы, и он, поиздевавшись, хотел поставить ей два, но потом передумал и влепил тройку в "отличную" зачетку, перечеркнув, тем самым, мечты о красном дипломе. Сама Журавль получила "хорошо" - на "отлично" наш международник смог вытянуть только сам себя. Или своего клона.

 Это был первый раз, когда подружка получала такую отметку, и я уже по ее потемневшим темно-синим глазам, видела, как она зла. С кротким видом рассказав одногруппникам о том, как ужасно принимал экзамен Василий Петрович (желающих узнать "ну как там на экзамене??" было очень много), девушка потянула меня в женский туалет. Хорошо, что он был пуст, потому как там Ниночка такое загнула про препода, что если бы ее услышали профессора из какой-нибудь Академии Нецензурных выражений, например, с факультета Грязных Непристойностей, ее бы сразу взяли в преподавательский состав.