Мой любимый деградант (СИ) - Орлова Лидия Витальевна

- Тимир Найт, ты более жалок, чем я даже помнил, - услышала я хорошо знакомый презрительный голос, когда ещё его хозяин не появился в поле моего зрения.

Собака рыкнула громче.

- Узнала, девочка, кто подружку твою сжёг? - Обратился к своей собаке, наконец, появившийся Кон Вэдр. Ох, не зря Тим хотел свести с ним счёты ещё вчера. Как некстати напали на нас гремучие лианы! - Найт, руку за голову. Быстро! Не делай резких движений! – Скомандовал адепт Вэдр.

Я знала, что увидеть меня или понять, где я нахожусь с помощью собаки, адепт Вэдр не сможет. Но сидеть в безопасности и ждать, пока моего мужа, и так раненого, покалечат ещё сильнее, я не могла. Нащупав под тентом рюкзак Тима, я достала оттуда бутылочку с кислотой глототраза, а из подвернувшейся под руку шкатулки вынула первую попавшуюся систему для впрыскивания. Я открутила с бутылочки крышку и оторвала от системы иголку. Зажав бутылку в правой руке, а систему скрыв в ладони левой, я начала медленно выползать из-под тента. С занятыми руками это было не так-то просто сделать.

- Тимир, а где твоя хозяйка? - Между тем продолжал издеваться Вэдр. - Я ее воспитаю ради нашей с тобой дружбы.

Тим сделал маленький шаг ближе к речке.

- Неужели ты не хочешь отдать ее мне на перевоспитание? - Ухмыльнулся староста курса. - Тимир, по твоему виду не скажешь, что она бережно обращается со своим имуществом. Участь жены единственной наследницы рода Чарх уже не так тебя радует? Если бы я только знал, что Сафира Чарх предпочитает жёсткие игры... - Тим, никак не реагируя на громкий лай собаки и язвительные реплики ее хозяина, сделал ещё один шаг к реке.

- Жисса была бы более ласковой хозяйкой, хоть и она любит доминировать в койке, - глумливо заметил Кон Вэдр.

Вот этих слова для меня стали последней каплей. Я, уже не боясь привлечь к себе внимание, отключила артефакты и решительно направилась в их сторону. Тим, увидев меня, на мгновение прикрыл глаза и качнул, как бы с сожалением, головой. А Кон Вэдр, наблюдая за мной, в приглашающем жесте раскинул руки в разные стороны, приказав собаке не спускать глаз с Тима.

Встав между Коном и Тимом, я с размаху пнула камни под ногами, и они полетели в сторону напряжённой псины. Вэдр мгновенно приказал ей сидеть, но лишь слегка отвлек свою собаку от меня, замедлив ее манёвр. Но она все же рывком бросилась на меня. Я, не позволив себе отвлечься на отчаянный крик Тима и его движение к собаке, выплеснула на нее жидкость с бутылки. И собака уже в прыжке, остановить который, казалось бы, уже ничто не было способно, сама, кувыркнувшись, откинулась назад и стала тереться боком о камни. А потом, жалобно поскуливая, как маленький щенок, побежала в сторону речки и плюхнулась в нее. Мы втроем наблюдали, как она шустро преодолела быстро текущую реку и скрылась в лесу.

- Ты, тварь, что наделала?! - Привлек к себе внимание Кон Вэдр. И обернувшись к нему, я, резко выкинув руку, выпустила в него содержимое капсулы для впрыскивания:

- Сам тварь! – крикнула я. Замешкался Кон только на долю секунды, и судорожными резкими движениями закрыл свое лицо обеими руками. А я торжественно проговорила:

- Береги свое личико от света, Вэдр!

То, насколько он напуган, было видно по дрожи прокатывающейся по всему его телу и по тому насколько крепко он прижал руки к лицу. А потом Вэдр начал ругаться. В потоке его приглушенных бранных выражений разобрать я смогла только часто повторяющееся слово "тварь"

Тим быстро подошёл ко мне, обогнув упавшего на колени Кона, и, обхватив меня за плечо, потянул в сторону наших брошенных вещей. По дороге он взял стоящий на земле котелок с рыбой.

- Адепты! - Крикнул в сторону деревьев Тим. - Заберите своего руководителя и окажите ему помощь

Два моих сокурсника выбежали из-за деревьев и поспешили к Кону Вэдр. Они закрыли ему лицо каким-то лоскутом и плотно перевязали лицо и ладони.

Я, так же как и вчера, сложила тент и использовала его, как переноску для наших вещей. Тим принес палку, которая ещё вчера была гибкой агрессивной лианой, и показал, как присоединить к ней связанный тент. Получилась своеобразная гигантская котомка. Ее Тим закинул на здоровое плечо. А свои рюкзаки мы с Тимом надели себе на спины.

Поднимаясь вверх, мы слышали угрозы адепта Вэдр, бросаемые нам в спины.

Тим сам осмотрел место, где валялись наши вещи, поломанные вчера лианами. Взял он оттуда только веревки и возле самого обрыва подобрал свой стилет. А все остальное мы сложили в кучу, чтоб организаторы могли забрать это, когда у нас получится передать им координаты места.

Когда мы с Тимом добрались до безопасного места, он с моей помощью из нашего тента и подручных материалов соорудил вокруг дерева шалаш. В нем мы укрылись на целые сутки, чтоб группа Вэдра ушла от нас дальше. Мы с мужем отдыхали и ели, то что смогли собрать поблизости. Рыбки, выловленные Тимом, тоже пригодились.

И ещё мы смогли Тима переодеть, в порванном комбинезоне он, действительно, для окружающих выглядел жертвой жестокого обращения. Хотя во мне его порванный комбинезон будил абсолютно другие фантазии. Только аристократы всегда должны выглядеть достойно. От комбинезона нам пришлось избавиться, привести его в приличный вид было невозможно. Тим надел свои тренировочные штаны и водолазку. Правый рукав на ней пришлось отрезать до самого предплечья. И руку Тиму я снова привязала к телу, чтоб сберечь ее от повторных травм.

К следующему утру у меня снова появилась ненавистная тошнота, и завтракать я отказалась. А Тиму пришлось делать впрыскивания от боли, и я ему ещё бодрящей смеси добавила. Все-таки, нам нужно добраться к подножию Горы как можно быстрее, я боялась, что у Тима может появиться лихорадка, да и раны его нужно было показать целителю.

Мы провели в дороге полдня и, только когда солнце стало в зените, мы с Тимом решили немного передохнуть. Мы вместе собрали шалаш и сложили внутри вещи. Тим, чтоб мы не возились с хворостом, установил под котелком греющий артефакт. Мы сварили три маленькие, выловленные им утром, рыбы. А я, пока Тим сидел, прислонившись к дереву, решила сорвать хоть немного кислицы. Мы с мужем уже стали беречь артефакты, их осталось очень мало. И сейчас Тим не активировал ни один из них, поэтому я собирала кисленькую, но очень полезную травку не отходя от него далеко.

Когда, набрав ее в свою миску, я подошла к Тиму, увидела возле его правого бока змею. Она сползла с дерева и, вытянувшись, находилась почти на уровне руки Тима. Пораненной, для фиксации привязанной к телу, руки. Я хотела предупредить Тима о неожиданной гостье, но он сидел к ней боком. С раненой рукой единственное, что бы он смог сделать, это отпугнуть ее. А я хотела ее поймать нам на обед. Вернее, на обед Тиму. Я бы с кислицей поела все рыбки, тем более они совсем маленькие. А Тим поест змеиное мясо. Может даже, пока оно варится, я и ему кислицу принесу. За последние сутки Тим очень ослаб, хоть и пытался казаться как и раньше сильным и бодрым. Ему сейчас питательное змеиное мясо пошло на пользу.

Я, готовясь нанести магический удар, усиленно думала: раз у этой змеи на голове были жёлтые пятна, значит, это уж. А ужи не ядовитые. Это, конечно, хорошо – я и Тим не рискуем погибнуть от змеиного яда. Но, с другой стороны, адепты в лагере Лиона говорили, что именно ядовитые змеи самые вкусные и питательные.

Пока я думала, змея сползла на землю и, шипя, вытянулась вертикально. Мне нечем было ее бить, не миской же ее глушить по голове?

Но я же магиня! Хоть только седьмого уровня. И пусть устойчивыми у меня получаются только маленькие ледяные пульсары, но это все же лучше, чем вариант с миской. Я очень плавно отступила вправо, чтоб, случайно промазав, не охладить заснувшего Тима. И глубоко вздохнув, с замаха ударила по оскалившейся на моего мужа змее пульсаром. Не промазала!

Змея с толстой ледяной коркой на голове, под которой был даже виден ее высунутый раздваивающийся на кончике язык, упала на траву. И хоть молниеносность своих движений головой змея явно потеряла, но хвостом она стала бить по земле очень шустро. Я смотрела, как, проснувшийся от шума Тим, вскочил и, прижав ногой обледеневшую голову змеи, отсек ее тело ударом стилета. Моя длинная безглавая добыча недолго извивалась на траве. А Тим переводил сонные глаза с нее на стилет в своих руках и на меня.