Когда под ногами хрустит империя - Вера Ковальчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Та с невозмутимым видом заверила, что отлично понимает задачу. Макияж, который она сделала Кире, показался той вызывающе мёртвым, но в нынешней ситуации рисованная невозмутимость стала преимуществом. Платье, которое было предложено, Кира на этот раз приняла без возражений, и драгоценности – тоже. Она самой себе показалась манекеном, но что требовалось на этот раз – правильно сыграть роль, а роль следует играть в гриме и костюме, которые подбирает отнюдь не актёр. Для этой работы существуют костюмеры, художники, гримёры – и режиссёр.
И уже неважно было, сумеет ли герцогиня состроить нужное лицо – макияж и костюм делали всё это за неё. Поверх созданного образа она наблюдала за представителями финансовых компаний с любопытством разведчика, которому поручено оценить, будет ли сражение или обойдётся оружейным бряцаньем. Её собеседники держались намного увереннее. Но они действовали по шаблону, и, поскольку шаблон был Кире чужд, она особенно ясно его ощущала.
Представитель компании так изящно предложил ей футляр с подарком, что оскорбиться было попросту невозможно. Кира открыла его и замерла, ошеломлённая красотой камней в оправе. Драгоценности были подлинным произведением искусства: ожерелье, серьги, диадема и парные браслеты. Страшно было даже прикоснуться к ним – так они были хороши.
Стараясь улыбаться сдержанно, она закрыла футляр и деликатно отодвинула его от себя – со всем уважением к такой великолепной вещи.
– Благодарю вас. Эти драгоценности просто поразительны. Но у меня на родине уважающая себя замужняя женщина не может принимать дорогие подарки ни от кого, кроме мужа или отца. Поэтому я благодарю вас, но принять подарок никак не могу.
И взглянула на собеседника глазами искренними, чистыми и пустыми, лишь чуть осенёнными простодушной улыбкой. Такому трудно что-либо противопоставить, как и самой настоящей глупости.
В итоге её беседа с представителями компаний получилась короткой и невнятной. Они не так уж сильно и давили на неё. Кира пучила глаза и твердила как заведённая: если компания имеет доходы с заводов, значит, должна участвовать в расходах, потому что это справедливо. Ну и что, что договор. Война же, при чём тут договоры. Не война б, так и не трогали б заводы с места. Тут из-за неё и так полно забот, компаниям неплохо бы поучаствовать и помочь правительству. Всё должно быть по справедливости, разве ж нет?
Конечно, она допускает, что её трактовка договора и закона – ошибочна. Всё возможно, она ведь женщина и к тому же чужачка. Если компании не согласны с её трактовкой, то могут потом пожаловаться императору и даже истребовать уплаченные деньги. А пока им следует заплатить. Денежки очень нужны на то, чтоб везти заводы в безопасное место. Это слишком важно. Если она заводы не перевезёт, герцог на неё очень рассердится, она уверена. Нет, сам он ничего не говорил, но рассердится наверняка.
Видимо, собеседники быстро поняли, что большего из герцогини не вытащат, и оставили её в покое. Она, учтиво проводив их, с облегчением уткнулась носом в стол – у неё даже оставалось достаточно времени до встречи с представителями муниципалитета, можно было перекусить и отдохнуть. Потом ей предстояла поездка на один из перемещаемых заводов, а потом – на военную базу, и всё это нужно было успеть до ночи.
Впервые в жизни Кира познакомилась с жизнью по расписанию, когда даже четверть часа может иметь большое значение. Она быстро отчаялась держать все подробности в памяти, а ещё через время убедилась, что и заметки в блокноте не помогают. Вот тут-то она по-настоящему оценила усилия своих секретарей. Теперь их у неё было уже несколько, в том числе крохотная быстроглазая девушка по имени Иуста, которая зачитывала ей вслух все документы. У неё был приятный голос, великолепная дикция, безмерное терпение и потрясающая память. Уже через пару дней она начала разбирать кое-какие пометки на Кирином родном языке, и это ещё больше облегчило задачу, стоявшую перед ними обеими.
Кира замечала, как быстро она привыкает к хорошему. В окружении опытных, умелых, знающих секретарей, оказывается, вполне можно было работать чуть ли не круглые сутки. Но всё чаще она ловила себя на том, что начинает принимать все эти услуги как должное: и то, что нужная бумага в один миг оказывается под рукой, и что стоит ей требовательно протянуть руку, как служанка бросается подавать чашку с чаем. Она мысленно одёргивала себя и напоминала, что нужно хотя бы отмечать чужую своевременную услугу, если не благодарить за неё.
Хотя бы ради того, чтоб сохранить себя такой, какой она была прежде.
– У меня заполнен завтрашний день? – спросила Кира, задумчиво глядя в окно, и секретарша тут же подошла поближе.
– Почти полностью.
– Я ещё хочу взглянуть на два или три магазинчика, которые скоро примутся торговать по карточкам, и обязательно на помещение, подготовленное под ярмарку.
– Столичную, ваша светлость?
– Нет, лучше взять какой-нибудь из маленьких городов. Верю, что в столице и так не возникнет проблем.
– Тогда вы не успеете завтра.
– Пусть будет послезавтра. Ты сможешь увязать всё это с планами Алерама на меня?
– Конечно, ваша светлость. – Девушка подхватила электронный блокнот и поспешила прочь из кабинета.
Кира смачно зевнула ей вслед.
– Чёрт побери… Главное не уснуть по дороге. И не зевнуть кому-нибудь в лицо.
– Стоит ли вам так себя перенапрягать, ваша светлость? – спросил Эдельм. – Вы заболеете.
– Мне придётся поторопиться, если я хочу увидеть всё – до того, как выезжать станет слишком опасным.
Эдельм оттолкнулся плечом от стены и шагнул ближе к столу.
– Вы так и не сообщили, что вас беспокоит. Кого вы боитесь?
– Я думала, теперь это очевидно. Я вырвала у банкиров изо рта такой жирный кусок, что итог будет более чем логичный. Когда они осознают, что я не шучу и действительно поступлю, как сказала, – она пожала плечами, – меня убьют.
– Они не посмеют поднять на вас руку.
– Это ещё почему?.. Да брось, Эдельм, ты ведь не наивный юнец. Убийство в сложившейся ситуации – самый логичный ход.
Синна наклонил голову набок, как птица.
– Не вполне, ваша светлость.
– Говори «мэм».
– Хорошо, мэм. Вы верно обозначили, что у банкиров нет уверенности, будет ли ваша инициатива подкреплена решением его светлости. Пока они не знают точно, что судьба жирного куска зависит именно от вас. В
