Драконий пир - Светлана Сергеевна Лыжина

много сил, поэтому Дракулов сын, зная это, не торопился. "Я просто подожду, пока ты совсем устанешь, — мысленно говорил он своему противнику, — и вот тогда я соберу те свои силы, которые скопил, нанесу несколько быстрых ударов подряд, и один из них точно дойдёт до цели. Когда ты устанешь, то не сможешь отразить все".

Владислав и сам понимал, что устаёт, поэтому решил сделать то, о чём раньше не помышлял — приблизиться к тому дереву, возле которого находилась могила. Оно было единственным поблизости, и Владислав явно хотел встать так, чтобы дерево заслонило ему спину своим стволом, и тем самым дало возможность немного передохнуть.

Владислав собирался некоторое время держать Дракулова сына впереди себя, пока не отдышится, а поскольку у Влада был более короткий меч, это казалось осуществимо. Вот почему Влад, понимая, что задумал противник, старался не подпускать его к дереву, но напрасно — доспехи у Яношева ставленника оказались прочные, поэтому лёгких скользящих ударов не боялись, а остальные удары оказывались отбиты.

Дракулов сын даже пытался встать на пути между своим противником и деревом, но широкий взмах длинного меча заставлял уйти с дороги.

"Ничего, я всё равно до тебя доберусь", — думал Влад, отмечая, что Владислав, хоть и уставший, оказывается всё ближе к дереву.

И вдруг произошло что-то невероятное. Наверное, тем, кто наблюдал за поединком со стороны, это показалось не таким уж удивительным, ведь они видели, что Владислав, с которого пот катился градом, уже не очень твёрдо стоит на ногах от усталости.

Это произошло, когда Влад, уклонившись от очередного рубящего удара, в который раз оказался слева от противника. Владислав обернулся, сделал шаг назад левой ногой, поднял меч, и скрестившиеся клинки в очередной раз лязгнули, как вдруг Влад увидел, что его противник без всякой видимой причины падает навзничь.

Вернее Дракулов сын сам толкнул Владислава назад силой своего удара, но до сих пор противник выдерживал напор, а теперь вдруг начал падать, как срубленное дерево.

Глаза Яношева ставленника расширились, а правая и левая рука сделали взмах, неосознанно совершаемый всяким человеком, который теряет равновесие и тщится это равновесие сохранить. Левая ладонь Владислава разжалась, а правая просто не смогла удержать полутораручный меч, весьма тяжёлый, и оружие выскользнуло и отлетело в сторону.

Лишь тогда, когда Яношев ставленник, громыхнув всеми своими доспехами, рухнул на спину, Влад увидел под каблуком левого сапога Владислава, среди травы гладкую верхушку вросшего в землю камушка. Очевидно, она была чуть прикрыта дёрном, но стоило неудачно наступить, и дёрн начал смещаться, лишив Владислава опоры. На этом камушке Яношев ставленник и поскользнулся, а до дерева не дошёл буквально шагов четырёх.

Влад не стал медлить и прежде, чем противник успеет опомниться, приставил к его горлу острие своего меча — оккурат под подбородок, под бороду:

— Пощади! — взмолился Владислав, когда увидел, что победитель стоит перед ним и внимательно смотрит.

— Чтобы через некоторое время ты пришёл в Румынию с войском, как пришёл я? — насмешливо произнёс Влад. — Ну, уж нет!

Надавить на меч, чтобы он вошёл в горло врага, оказалось не труднее, чем воткнуть острый охотничий нож между рёбер волка.

* * *

Только услышав предсмертный хрип, Дракулов сын вдруг спохватился, потому что совсем забыл спросить Владислава об одной очень важной вещи. "Я спрошу его, где похоронен мой брат, а затем убью", — так представлял себе схватку с врагом девятнадцатилетний Влад, и вот теперь, восемь лет спустя, когда схватка всё-таки состоялась, забыл спросить! Вот почему, когда Дракулов сын, всё так же сжимая в руке окровавленный меч, выпрямился и посмотрел на бояр, столпившихся вокруг места поединка, то выглядел немного растерянным.

Бояре этой растерянности как будто не заметили:

— Слава государю Владу! — провозгласили они все хором — и верные, и предатели — а затем сняли с голов шлемы и перекрестились, поскольку видели перед собой только что умершего прежнего государя.

— Хотите, чтобы я правил вами? — спросил Влад, глянув, как с кончика клинка в траву падают капельки крови, а затем пристально оглядел предателей, из-за которых погибли отец и старший брат.

— Многих тебе лет, государь! — ответили бояре.

— Тогда слушайте моё первое повеление, — глухо проговорил Дракулов сын. — Раз мы сейчас возле Тыргшора, укажите мне место, где находится могила моего брата Мирчи.

Боярин Тудор, ещё при жизни Владислава начавший думать о том, как выслужиться у Влада, опять не растерялся:

— Государь, — сказал боярин с поклоном, — я думаю, тебе следует спросить об этом вон там, — он указал на монастырь, белевший неподалёку.

— Мирча похоронен там? — спросил Влад.

— Я не знаю, государь, — снова поклонился Тудор, — но монахи наверняка знают. Я сам ни коим образом не причастен к смерти твоего старшего брата, но слышал, что всё случилось где-то в том месте.

"От кого слышал? — мысленно спросил Дракулов сын. — От боярина Шербана и боярина Радула, которых Мане Удрище назвал убийцами Мирчи, и которые получили за свою услугу весьма обширные имения?"

— А где боярин Шербан и боярин Радул, которые служили моему отцу? — прямо спросил Влад.

Бояре принялись оглядываться вокруг, ведь Шербан и Радул, хоть и не входили в совет Владислава, обязаны были присутствовать в войске.

Их нигде не было! Сбежали!? Но когда? Куда? Их искали целый час, но так и не нашли, поэтому Дракулов сын оказался вынужден последовать совету Тудора и поехал к указанному монастырю.

Увы, Мане Удрище знал об убийстве Мирчи ещё меньше, чем Тудор, так что Владу при отсутствии Шербана и Радула пришлось предпринять небольшое расследование и расспросить монахов.

Монастырская братия, несомненно, наблюдала недавнюю битву из-за высоких каменных стен своей обители, поэтому нисколько не удивились, когда Дракулов сын, всё так же верхом на своём вороном коне, вместе с многочисленной свитой оказался перед воротами.

— Откройте ворота своему государю! — зычно прокричал Войко, предупреждая все возможные вопросы.

Ворота открылись, впуская Влада, тут же пожелавшего говорить с настоятелем, и вот перед Дракуловым сыном предстал седобородый старик в чёрной рясе, державший в руках посох — отличительный знак главы монастырской общины.

Влад, спешившись, почтительно приветствовал старца и спросил, не знает ли тот чего-нибудь о том, что случилось в здешних местах десять лет назад:

— Здесь убили высокородного человека.

— Да, — ответил настоятель. — В тот год я ещё не был настоятелем этой обители, но уже