Где трава зеленая… - Вайсбергер Лорен

– Нет, – ответила Скай, собирая мусор. – В Гарлеме совсем не так. Ты знаешь Дениз?

– С огромным кольцом, как у Кардашьян?

Скай кивнула.

– Прошлой осенью ее муж подрался с отцом другого мальчика на детском матче по футболу.

– Как подрался? Ты имеешь в виду поссорился?

– Ага, как же… Подрался! Двое взрослых мужчин катались по полю и орали, как лучше привести команду к Суперкубку Парадайса. Среди детей. К счастью, Гейб и еще один папаша их разняли, но драку увидели все шестилетки. Нет, правда, тебе приходит в голову что-нибудь менее важное, чем товарищеский матч по футболу между первоклассниками?

– Нет.

– Вот именно.

Эстер потерла виски.

– Знаешь, я никогда в жизни так не радовалась, что перерабатываю, а мне недоплачивают, а козел, на которого я работаю, меня не ценит. Нет, правда, мне повезло.

Они сели в машину Эстер и доехали до дома. Попрощавшись с Гейбом, Скай постояла у кухонного окна, провожая взглядом Аврору, направлявшуюся во двор к Эстер, затем пошла в душ и добрых десять минут стояла под струями воды. Выйдя из душа в двух полотенцах: вокруг тела и на голове, – она хотела найти музыкальный канал, но ее внимание привлекла заставка экстренных новостей.

– Ну что там еще? – пробормотала она себе под нос, щурясь на экран.

Камера наехала на лицо человека, которого заталкивали на заднее сиденье машины. Скай наклонилась ближе.

– О боже! Это…

Она обвела взглядом комнату, пытаясь вспомнить, где оставила очки. Что случилось? Должно быть, какая-то ошибка. Где Пейтон, она знает?

Журналисты на экране засуетились и подняли крик.

– Вы можете прокомментировать обвинения против вашего мужа? – выкрикнул один громче остальных.

Несмотря на плохое зрение, Скай узнала бы сестру где угодно, как мать узнает своего ребенка среди одинаково запеленутых новорожденных. Она стояла так близко к телевизору, что вода с волос капала на экран. Боже милостивый, это Пейтон! Скай давно привыкла видеть сестру на экране, но сейчас все было по-другому. Что за нелепая спортивная одежда? Почему такие растрепанные волосы и красное перепуганное лицо? Скай настолько поразил вид Айзека в наручниках и всклокоченной Пейтон, что она даже не поняла, кого и в чем обвиняют. Не помня себя, она опустилась на пол. Тело уже поняло, что случилось нечто ужасное, а мозг отказывался принимать информацию. В голове стучала одна мысль: Макс.

Где-то зазвонил телефон. Скай с трудом поднялась и нашла мобильный на умывальнике в ванной.

Ни она, ни Пейтон не проронили ни слова. Они ждали, слушая дыхание друг друга, слишком напуганные, чтобы говорить. Наконец Пейтон спросила:

– Ты это видела?

Скай набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Ты в глубокой жопе.

Глава 5

У нас проблема

В двадцать второй раз за час зазвонил телефон. Пейтон сняла трубку с зарядной стойки на кухонном острове.

– Кеннет, мне нечего сказать, кроме того, что я сообщила тебе семь минут назад, – произнесла она как могла спокойно.

– А мне – есть, – со своей обычной прямотой ответил агент, с которым она проработала почти десять лет.

Лысый толстяк Кеннет, пережиток эпохи двух мартини за ленчем, годился ей в отцы, а то и в дедушки, однако был лучшим в своем деле и никому не позволял морочить ему голову, особенно Пейтон. Обычно она это ценила.

– Я же сказала, произошло недоразумение.

– Очень может быть – и ради тебя я надеюсь, что так и есть, – только, видишь ли, руководство недовольно тем фактом, что их любимая утренняя ведущая попала в заголовки. Если хочешь, чтобы я все разрулил, Пейтон, мне нужна ясность. Что, черт возьми, происходит?

Пейтон не могла сказать правду и продолжала импровизировать.

– Мы не первый день знакомы, Кеннет. Тебе придется поверить мне на слово, что у нас нет никаких проблем.

– У кого, интересно, нет проблем? У меня их действительно нет, а у тебя, кажется, есть. Джозеф, мягко говоря, обеспокоен. Он не поймет, если я стану голословно уверять его, что это недоразумение.

Загудел мобильный. Звонил Джозеф собственной персоной. Желудок подпрыгнул к горлу.

– Мне звонят, – сказала она Кеннету и отключилась, не дождавшись ответа.

– Пейтон, – проворковал Джозеф, – ты не хочешь объяснить мне, что происходит?

Он говорил с легким южным акцентом, растягивая слова, но Пейтон хорошо знала, что он любит обольщать людей, прежде чем раздавить их.

– Джозеф, – пробормотала она, прибегая к своему самому мягкому и профессиональному тону. – Конечно, это выглядит не очень хорошо, однако уверяю тебя…

– Не очень хорошо? – перебил он. – Мужа любимицы американских телезрителей арестовывают на глазах всего честного народа!.. Нет, ты скажи, домохозяйки из Оклахомы, которые каждое утро слушают истории о героических пожарных, хотят видеть, как твоего мужа отправляют в тюрьму за взятку? За то, что он выписал чек на сумму, превышающую годовой доход их семьи, чтобы засунуть любимое чадо в университет Лиги плюща?

– Айзек не давал никаких взяток, – уточнила Пейтон.

Официально ему предъявляли обвинение в почтовом мошенничестве, и она сама не очень понимала, что это значит.

– Ты была в курсе? – спросил Джозеф, застав ее врасплох. – Я знаю Айзека, он прекрасный человек, и уверен: он не мог сделать это без тебя.

– Я не…

– Я спрашиваю, ты в этом замешана? Мне надо знать, насколько глубоко мы в дерьме, чтобы решить, как быть дальше. Какую роль сыграла в этом ты?

Пейтон оцепенела. Джозеф ее любил. Он переманивал ее из Эм-эс-эн-би-си, приглашая на ленчи и обеды, практически преследовал, когда она сделала репортаж о незаконных методах добычи нефти в природном заповеднике на Аляске. Последние пять лет он наставлял и продвигал Пейтон. Лично прислал полуторалитровую бутылку «Дом Периньон» с восторженной запиской, когда она получила «Эмми» за лучшую новостную программу. А теперь даже не сомневается в ее вине.

– Ты меня слышишь? – Джозеф больше не растягивал слова.

– Джозеф, я уже обратилась к лучшему адвокату, и скоро ты увидишь, что все это…

– Говори начистоту. Мы поняли друг друга?

Пейтон открыла рот, чтобы объяснить, но ее перебил новый звонок. Джозеф бросил трубку. Звонила Ниша.

– Привет, – выдохнула Пейтон.

– Я говорила с Клэр. Она подняла связи; поверь, она знает всех и вытащит Айзека до конца выходных. Она сейчас там. Ничего не обещает, но надеется на лучшее.

– Господи, Ниша, он не может ночевать в тюрьме.

– Если кто-то и способен его вытащить, то это Клэр. Она лучшая.

– Спасибо, – прошептала Пейтон.

Когда они учились в университете Пенсильвании, у Ниши была репутация настоящей оторвы. Спонтанная поездка в казино в индейской резервации? Пицца-кальцоне в три часа ночи? Текила на бранч? Пропустить игру ради тусовки? Веселиться всю ночь напролет? Ниша была всегда готова к приключениям. Даже Пейтон понятия не имела, что она не только развлекается, но и тяжело трудится, пока на последнем году обучения Нишу единственную из группы не приняли в юридическую школу Йеля.

– Помни, ты должна залечь на дно. Что бы ни случилось, не высовывайся. Айзек может добраться домой на такси. Не дай бог, если где-то всплывет фотография, на которой ты стоишь под полицейским участком на глазах у всей Америки. Это самое страшное, что может случиться.

– Знаю, – сказала Пейтон.

– Не отвечай на звонки с неизвестных номеров. Считай, что твою рабочую электронную почту читают – так и есть. Личную тоже. Сиди тихо. Это касается и Макс. Даже если придется конфисковать у нее все гаджеты и запереть в комнате. Никаких глупостей в соцсетях, под угрозой вся ваша семья.

– Понимаю. Я уже ей объяснила.

– Объясни еще раз. И еще.

– Вас понял.

– Мы не на учениях, – строго произнесла Ниша.

Удивительно было слышать это от подруги, которая часто рассказывала шокирующие истории о неподобающем поведении знаменитостей и миллиардеров. Когда Ниша ушла из прокуратуры и организовала частную фирму по управлению кризисными ситуациями, Пейтон обрадовалась: лучшая подруга снабжала ее отличными материалами. А теперь? Как получилось, что Пейтон сама стала ее клиенткой?