Мистические сюрпризы жизни и смерти (рассказы) - Дэвид Кеслер

"Дорогой мой, не обращай внимания на мое плохое настроение. Я люблю тебя. Вот наступит весна, и все опять будет хорошо. А пока потерпи меня такой, какая я есть." - как-то сказала она ему, уходя в свою комнату.

Джузеппе, зная ее зимнюю депрессию, старался ни в чем не противоречить жене.

После рождества, которое они провели вдвоем и совсем неинтересно и не весело, Джузеппе сказал:

"Хватит хандрить. Давай пригласим друзей перед сочельником, может это хоть как-то развеселит тебя."

Лючия нехотя согласилась.

Но день, когда должны были прийти гости, начался плохо. Около пяти часов утра, супруги еще спали, позвонили из полиции - обворовали "Банко ди маре", и несмотря на то, что Лючия была выходной, приказали немедленно начать расследование.

"Вся надежда только на тебя." - сказал начальник полиции. - "С вечера две бригады не могут найти похитителей."

Лючия работала целый день, и лишь за несколько часов до прихода гостей ей удалось напасть на след бандитов и арестовать их.

"Ну и утерла же ты нос нашим мужчинам. Я всегда знал, что тебе цены нет." - сказал начальник полициии и на радостях расцеловал ее.

Лючия думала, что похвала исправит ее дурное настроение, но, увы! все осталось по-прежднему.

Она пришла домой. В гостинной Джузеппе цветными нитками вышивал скатерть.

"Я решил, что в новом году у нас должна быть новая скатерть." - сказал он.

Лючия ничего не ответила и ушла в свою комнату. Она была возмущена, даже оскорблена. На ум пришел разговор с Марией.

"Боже, за что ты так наказываешь меня?" - думала Лючия. - "Мария совершенно права - он ведь не мужчина. Настоящие мужчины работают в полиции. За что я люблю его? Правду говорят, если Бог хочет наказать человека, Он лишает его разума. Если бы я не любила Джузеппе, я бы его убила. Но я люблю его и должна жить с ним до конца жизни. Это мне кажется очень несправедливым, я заслуживаю лучшей участи."

Пришли гости. Лючия встретила их в старом платьи, в котором ходила в полицию, прежде, чем переодеться в униформу.

Мария была удивлена.

"Что с тобой? Ты выглядишь уставшей. У тебя неприятности на работе или ты поссорилась с Джузеппе? Может быть ты больна?" - спросила она.

"Нет, все в порядке. Просто у меня плохое настроение. Это все из-за погоды."

Встреча друзей прошла вяло и скучно. Джузеппе забыл вынуть во-время красное вино из холодильника, и оно не успело нагреться до нужной температуры. К тому же еда оказалась плохо приготовленной и невкусной: мясо было недосолено и плохо прожарено, торт - сырым внутри, кофе - недостаточно крепким. Гости ушли недовольные.

Но больше всех была недовольна Лючия, она была просто взбешена и ушла в свою комнату, даже не пожелав Джузеппе доброй ночи. Она ходила по комнате и никак не могла успокоиться.

"Я ненавижу его. Я никогда его не любила. Вся моя жизнь с ним была сплошной пыткой. Я это всегда понимала, но боялась сама себе в этом признаться. Хватит! Пора с этим кончать!"

Она вытащила из письменного стола пистолет и пошла в спальню.

Джузеппе уже спал, мирно похрапывая. Почти не глядя, Лючия выпустила в него всю обойму. Она посмотрела на окровавленное тело мужа, и только тогда до нее дошло, что произошло. Она упала на кровать, обняла мертвого Джузеппе и начала его целовать.

"Что я сделала? Я убила любимого мужа, человека, дороже которого для меня нет во всем мире. Теперь я осталась одна, одинокая, без любимого человека."

Она целовала окровавленное тело и плакала. И в этот момент она поняла, что она - убийца.

"Я убила ни в чем неповинного человека. Я забыла слова моей матери, о том что самое ценное, что есть у человека, это его жизнь, и никто не имеет права ее у него отнять. А я отняла жизнь у Джузеппе. Мне нет оправдания. Теперь меня арестуют и будут судить. У меня не смягчающих обстоятельств, я убила любимого человека по прихоти, просто из-за плохого настроения, и меня приговорят к пожизненному заключению. Что такое женская тюрьма, я хорошо знаю, женщины там злые, они всегда говорят гадости и дерутся друг с другом. Когда же они узнают, что я работала в полиции, то станут издеваться надо мной и даже бить. И так до конца жизни, некому будет защитить меня. Нет, этого я не хочу. Лучше умереть сразу, чем мучиться до конца жизни."

И она раскусила капсулу.

"Сейчас я умру, и смерть прекратит мои страдания." - подумала она.

Но смерть не пришла.

Она вдруг почувствовала, что нужно срочно идти в туалет. У нее начался сильный понос. Потому что фармацевт, ее школьный друг, решил, что было бы несправедливо, если такая красивая женщина только из-за женского каприза, из-за плохого настроения, покончит жизнь самоубийством. И положил в капсулу сильное слабительное.

До утра из-за непрекращающего поноса Лючия не могла выйти из туалета. Она думала о своей несчастной жизни, вспоминала любимого Джузеппе и безутешно плакала.

Ф Л А М Е Н К О

Эту историю рассказал мне дон Хосе М. В семидесятые годы он был признан одним из лучших танцором фламенко Испании и со своим ансамблем объездил почти весь мир. Теперь из-за преклонного возраста он больше не танцует, преподает фламенко в одной из мадридских школ и свободное время посвящает изучению истории этого танца. Поэтому сомневаться в правдивости его рассказа у меня нет никаких оснований. По его настоятельной просьбе, причина которой мне до сих пор не ясна, я изменил лишь имена и некоторые несущественные детали.

Море поглотило заходящее солнце, а вместе с ним и дневной свет. Сразу стало темно. На черном южном небе зажглись крупные мигающие звезды, но они не смогли рассеять ночной мрак. Подул прохладный ветерок, и жара начала постепенно спадать.

Из шатров табора, который расположился в небольшой долине между холмами, вышли цыгане и разожгли костры.

Цыгане выходили семьями - мужчины в черных бархатных курточках и узких штанах, женщины в цветастых платьях и шалях; молодые и старые, они садились вокруг костров. За ними высыпала шумная детвора. Затем появились певцы и музыканты с гитарами, бубнами, кастаньетами. Раздались звуки гитар, и первая группа начала танец. При свете колышащегося пламени костров танец выглядел, как мистическое действо, казалось, что не люди, а какие-то призраки исполняли этот ритмический танец.

У одного из костров сидел Ромеро, молодой человек, почти мальчик, и задумчиво смотрел на пламя.

"Почему ты не танцуешь, что с тобой?" - Ромеро даже не заметил, как к нему подошел отец. - "Все танцуют, а ты сидишь один и о чем-то думаешь."

"Я не хочу танцевать." - ответил Ромеро мрачно.

"Уж не влюбился ли ты, а ей не нравишься? Вот и загрустил. Найдем другую, не одна она на свете. Если тебе не нравяться девушки из нашего табора, поищем в соседнем, и там найдем невесту.""

"Нет, я не влюбился."

"А может быть ты влюбился в испанку? Выбрось это из головы. Цыгане женяться только на цыганках, так заведено у нас с покон веков, и никто не может изменить этот закон. Мы с матерью уже решили - тебе пора жениться. Все твои сверстники давно женаты, уже и детей имеют, даже те, кто моложе тебя."

"Я не хочу жениться. Мне никто не нравится. Я ведь уже сказал, что я вообще не хочу женится."

"Все цыгане имеют семьи, и ты тоже должен жениться. А то, что тебе никто не нравится, не страшно. Ты наверное думаешь, что я был влюблен в твою мать, когда женился не ней? Ничего подобного. Мой отец сказал мне, что я должен жениться, и вот с твоей матерью живем в согласии уже много лет. И семерых детей имеем."

"Я не хочу жениться. Я хочу танцевать фламенко."

"Ну и хорошо, иди танцевать. Почему же ты сидишь один у костра и не танцуешь? Иди, весь табор ждет тебя. Все говорят, что без тебя фламенко получается очень скучным. Ты действительно танцуешь хорошо."

"Я это знаю, поэтому хочу танцевать не только в таборе. Я хочу танцевать в городе, на улице. Однажды я видел бродячих артистов, и с этого времени понял, что хочу быть таким же, как они."

"Забудь об этом", - в голосе отца послышались угрожающие интонации. "Разве ты забыл, что фламенко - наше достояние, наше сокровище, и мы не собираемся ни с кем им делиться. А теперь иди и танцуй вместе со всеми."

Ромеро нехотя встал и присоединился к танцующим. Он танцевал действительно лучше других, движения были четче, красивее, упругее. С его приходом танец изменился. Как талантливый художник, который несколькими мазками превращает банальную картину в произведение искусства, он придал фламенко не только особую красоту, но и таинственность, мощь и силу.

Цыгане танцевали группами. Когда одни уставали, им на смену выходили другие. Но Ромеро не чувствовал усталости, танец захватил его, и он не мог думать ни о чем другом, кроме фламенко. Уже сменилось несколько групп, а Ромеро все танцевал.

Вдруг собаки настороженно подняли уши, зарычали и с лаем побежали к небольшой роще не в далеке от табора.

Ромеро вышел из круга танцующих и пошел вслед за собакам. Было очень темно, он ориентировался только на лай, когда шел к роще около табора. Собаки окружили одно из деревьев, желая вцепиться и разорвать кого-то, кто сидел там. Сначала Ромеро подумал, что это зверь, но когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что это человек, юноша, не старше его самого.