Большая книга искателей приключений - Эдуард Веркин

В результате этого происшествия дояру удалось вытащить из воды лишь скелет с плавниками и смятым плавательным пузырем. Озадаченный механизатор был парень не промах, сносить удары судьбы не привык, не сходя с места он поклялся отомстить коварному и неизвестному врагу. Фатум послал в его мозолистые десницы орудие возмездия в виде продуктов питания – у дояра с собой был сэндвич с луком и колбасой пригородной колбасной артели. Проявив недюжинную смекалку и сметку, дояр нарезал колбасу равнобедренными кубиками и эти кубики стал наживлять в качестве наживки.

Результат не заставил себя ждать – совершилась долгожданная поклевка, и сэндвич… то есть дояр выудил из воды своих обидчиков.

Судя по взволнованным описаниям виртуоза машинного доения, рыбы как две капли воды походили на пираний, которых дояру доводилось доить… то есть ловить в то время, когда он ходил с торговым флотом к берегам далекой и загадочной Аргентины.

По свидетельствам дояра, слухи о распространении в доселе мирных водах кровожадных пираний доходили до него и на прошлой неделе. В частности, сезонный скотник колхоза «Трудовая доблесть» Парамон Шпигель, культурно отдыхая на берегу реки в вечер получения денежного содержания, устал, разморенный вечерним солнцем. По роковой случайности берег, на котором релаксировал доблестный отдыхающий, подмыла быстрая волна. Парамон Шпигель скатился вниз и, не приходя в сознание, уронил в воду кисть правой руки. И чуть ее не лишился, а если быть совсем достоверным, лишился двух пальцев. Трудоспособность его теперь здорово ограничена.

Это была ценная информация, я принял ее к сведению и с грустью покинул Варковский мост. При покидании мною было отмечено линейное повышение температуры Амулета Блистающего Обсидиана, что свидетельствует о возможном наличии в районе Варковского моста геомагнитных разломов сомнительной эсхатологии[10].

В километре от Варковского моста я стал свидетелем душераздирающей сцены. На воду села чайка, видимо, отдохнуть после длительного перелета с городской помойки. Тут же вода в реке бешено вскипела, и чайка исчезла, как бы проглоченная небольшим, но неумолимым водоворотом. Это послужило мне зловещим признаком.

После этого инцидента я прошел по воде… То есть по реке еще около пятисот метров, по сваленному дубу пересек небольшой тенистый лесной ручей с непонятным названием Номжа, впадающий в реку близ небольшой заводи, в которую обычно бросают рамы от краденых мотоциклов.

На узкой, как сабля, песчаной косе сидел последний удильщик, встреченный мною на правобережье. На мой вопрос он не ответил действием, в смысле не напал, а просто вытащил из воды кукан.

И тут мне второй раз посчастливилось поглядеть в коварное нелицеприятное лицо нашего врага. На кукане сидели в живом состоянии порядка двух десятков пираний. Фотографические снимки которых прилагаю[11].

Рыбак, назвавшийся Климентовым, сообщил также, что использует пираний (хотя о том, что это пираньи, он, как мне показалось, не знает) для приготовления вяленой рыбы формата «тарань». Поскольку по вкусовым качествам пиранья не уступает этой широко известной пресноводной обитательнице. По заявлениям Климентова, лучше всего эти рыбки клюют здесь, а дальше по реке почему-то не клюют вовсе.

Перебравшись через реку по подвесному переходу в районе старой сплавной пристани, я предпринял обратный поход, подкрепив, впрочем, перед ним свои телесные силы большой и вкусной котлетой в тесте.

Обратный путь не добавил к картине, сложившейся в моем мозгу, ничего нового. Недалеко от Варковского моста, но уже вверх по течению я встретил небольшой коллектив туристов из центра. Туристы, обладающие отличной экипировкой производства известных зарубежных фирм, практиковали ловлю нахлыстом хариусов, которые в летние месяцы заходят в нашу кристально чистую реку поедать планктон. Туристы были непривычно возбуждены, поскольку не так давно, а буквально сегодня утром, два часа назад, мастер спорта по рыбной ловле Тимофей Сперанто (на всякий случай я записал его фамилию) выловил на излучине плеса семь особей пираний. Туристы пребывали в аффекте, поскольку получили невиданную возможность, не прибегая к путешествию в латиноамериканские государства, добывать экзотические трофеи.

Кстати, на правом запястье Тимофея Сперанто я успел заметить браслет с характерной эмблемой Санкт-Петербургской уфологической ассоциации «Парсек». Вполне может быть, что наши места стали объектом интереса «Парсека», что интересно и занимательно и открывает большие перспективы. Но раньше времени обнаруживать себя перед заезжими франтами я не стал, контакт должен носить официальный характер.

Кроме столичных туристов, мне удалось встретить еще всего лишь нескольких любителей тихой охоты[12]. И всех несовершеннолетних.

К этому моменту солнце окончательно прогнало мрак ночи и стало даже жарко. Окружающие меня поля колосились налитой пшеницей, ждущей своего часа, чтобы превратиться в плюшки, пудинги и другой широкий ассортимент хлебобулочных изделий. Мой велосипед катился легко и непринужденно по пропахшей полуднем дороге, хотя на горизонте даже без надлежащих оптических приборов можно было увидеть набухшие щедрым дождем плодородные тучи. Амулет Блистающего Обсидиана стал также холодеть, что свидетельствовало о приближающейся грозе.

Несовершеннолетние любители рыбной ловли также отметили появление в акватории каких-то странных рыб, но самим их ловить не доводилось, хотя у одного она сорвалась. Несовершеннолетние любители угостили меня также ухой из окуней, достоинства которой выше всяких похвал. Не говоря уж о гостеприимстве простых наших людей, которых многие литераторы, шарлатаны и мелкие духовидцы безжалостно хают.

Также чуть не забыл. У всех спрашивал о небезызвестном рыбаке Селиванове. Его действительно давно никто не видел. Что наводит на мысли в контексте наших предположений. Надеюсь, что Антонина взяла Селиванова за его блеклые жабры.

Перебрался на свой берег за двадцать рублей с помощью лодочника, несущего практически круглосуточное дежурство возле брода в деревню Паршагино на другом берегу.

Вернулся домой, когда день уже клонился к долу, пастухи гнали стада в закрома[13] и журавль пел свою грустную песнь. Моя добрая мать приготовила мне овсяное печенье и теплое молоко с шоколадными фигурками в виде зодиакальных знаков.

Резюме.

Экспедиция по реке позволяет сделать несколько важных выводов.

Во-первых, в реке орудуют представители иной, отличной от нашей, ихтиофауны. Следует также привлечь внимание к тому факту, что количество рыбы в реке сократилось и это отмечается уже даже невооруженным взглядом.

Во-вторых, рыбацкое сообщество отмечает появление чуждой ихтиофауны и даже вступило с ней в контакт.

В-третьих, масштабы угрозы населению неизвестны. Более того, у меня создалось впечатление, что складывающуюся ситуацию население склонно воспринимать скорее в комическо-оптимистических тонах.

В качестве заключения хочу заметить, что наибольшее количество контактов с пираньями отмечено в районе впадения в реку ручья со странным названием Номжа, что позволяет с высокой долей уверенности предполагать, что именно этот район является очагом распространения опасности.

Спешу также отметить, что Авторемонтный завод (АРЗ), где намечено проведение водных спортивных процедур, находится по течению ниже Варковского моста, что позволяет констатировать неоднозначную угрозу.

Отчет составил Г. Буханкин, старший офицер добровольного объединения «РР – Русский Розуэлл».

Вот так.

Я перевел дух. Интересно, а почему Буханкин не подписался Держателем? Он ведь там чего-то такого держатель? Что-нибудь вроде держателя мировой оси. Впрочем, ладно.

Я отложил документ в сторону. И с усмешкой подумал, что, несмотря на свою бесноватость и придурковатость, именно Буханкин смог добыть наиболее ценные сведения. Я быстренько нанес результаты похода Буханкина на карту с тарелками и принялся обзванивать своих товарищей.

Назначил встречу на завтра.

До Дня Х оставалось совсем немного.

Кстати, при встрече надо обязательно сказать этому болвану Буханкину, что Астарта – это совсем не Луна.

Астарта – это Венера.

Глава 6

Волк, капуста и баран

Речка Номжа, собственно говоря, просто ручей, в самом широком месте не более двадцати метров. Так вот, данная водная артерия вытекает из Безымянного озера.

Я ткнул лазерной указкой в надлежащее место на карте.

– Среди народа известно как Озеро Смерти, – зловеще произнес Буханкин.

– Почему Озеро Смерти? – осведомилась Тоска.

– Это общеизвестно, – сказал Буханкин. – В самом конце девятнадцатого века сюда упал метеорит. И через несколько дней во впадину натекло воды из окрестных ручьев. Но вода эта была не простая, а бордового цвета, как кровь. А потом началось – все самоубийцы стали приходить сюда топиться. Приходят, привяжут на шею груз – и бултых – только круги по воде. Причем некоторых даже не находили. Есть мнение, что Озеро Смерти переваривает всех, кто сюда попал, но это, конечно, лишь сплетни. Никто никого не переваривает. Просто там есть карстовый разлом, он образовался как раз тогда, когда упал метеорит. И этот разлом уходит в широкую сетку подземных рек и озер, самоубийцы прыгают в озеро и больше не всплывают – их затягивает вниз, в лабиринт. По-моему, система подземных рек доходит до дельты Волги, я в свое время доводил до сведения спелеологической ассоциации этот интереснейший факт, но эти столичные фанфароны проигнорировали мой доклад. Так что пираньи – это не так просто…