Мужчины бесятся (сборник) - Ирина Крицкая

Сватались двое, Ахмет и еще один, красавец. Ахмет – коротышка, плечи узкие, кудри уже тогда были редкими, да и глаза не имели своей нынешней власти, туманные были глаза, как у рыбы. Он смотрел на свежую невесту с нежной кожей и думал: кого она выберет, его или красавчика?

Конечно, красавчика, после восьмого класса девочки всегда выбирают блестящее. Но тут вмешалась турецкая мама. Дочке она быстро внедрила: «Твой красавец не имеет диплома. Он шофер и всегда будет простым шофером. Ахмет инженер, он работает в американской фирме, он умный, я чую, будут у него большие деньги».

Маму послушали. Благодаря теще Ахмет обошел красавчика, и, кстати, американская фирма была не последним аргументом в его пользу. Через год жена родила ему сына, других детей у Ахмета не было.

Так вот, ребенок в очередной раз испортил папе встречу с его блондинкой и перезвонил, как только она удалилась. Замутил, что вообще-то он еще в Стамбуле, у него лекции, а разговор можно перенести на завтра-послезавтра.

– Это касается мамы, – он сказал. – Она начала работать. Ты знаешь?

– Мама? Пошла на работу? – Ахмет удивился, – Как давно?

– Неделю назад. У нее там проблемы, но лучше она сама тебе расскажет.

Но как же! Ахмет настроился, проводил свою женщину и забыл, как ее зовут, так всегда случалось, когда он переключался на сына. И вдруг послезавтра…

– Я подъеду к тебе, в университет, – сказал он. – У меня как раз есть дела в Стамбуле.

Через час Ахмет был на Галатском мосту. Чудесное место: направо Босфор, налево Босфор, а впереди синие шапки и острые башни знаменитых стамбульских мечетей.

Вдоль моста стояли рыбаки, их всегда там много, весь мост был забит рыбаками, так что удочкам было тесно. Турки следили за поплавками, облокотившись на ограждения, и у каждого рыбака в ведерке что-то плескалось. Некоторые стояли с утра, а некоторые приезжали в обеденный перерыв, прямо в офисных костюмах. Клерки быстро разматывали удочки, брали чашку кофе у разносчика и отдыхали. Покидают полчасика – и снова в офис. Их машины занимали весь правый ряд, поэтому на мосту замедлялось движение.

Ахмет набрал своего сына, но телефон у парня был выключен. «Наверно, на лекции», – подумал Ахмет.

Он приехал в университет, покрутился, как всегда с легким трепетом, на старинных парадных ступенях, и что-то вдруг его потянуло зайти, взять счет на оплату второго семестра.

В деканате он назвал свою фамилию и ждал, когда же вот эта милая женщина из канцелярии всплеснет руками или вот этот профессор с чашкой кофе у окна обернется и скажет: «Какой у вас умный мальчик!».

Так всегда говорили про Ахмета его родителям. Он был отличником. Да, умница! Чего уж скромничать, один из четверых детей он сам бесплатно получил высшее образование.

Темная нора – таким был дом его родителей. Электричества не было, Ахмет учил уроки с керосинкой. Семья ложилась спать, а он все сидел с книжками в уголке или вообще под столом, Ахмет завешивал стол одеялом, чтобы никому не мешать.

– Ложись спать, – мама ему говорила. – Глаза испортишь.

А отец всегда заступался:

– Пусть учится. Будет у нас инженером. Будет у него своя фабрика и русская любовница.

За русскую любовницу отец получал – мать толкала его с пуховой перины. На пол он падал громко и весело.

Стены университета разволновали Ахмета, он снова вспомнил свою керосинку и улыбнулся. Это было приятное воспоминание.

Профессор, тот, что пил кофе у окна, подошел к нему и говорит:

– Простите, а как выглядит ваш сын? Очень хочется с ним познакомиться. За первый семестр я ни разу не видел его на своих лекциях. Может быть, вам не стоит платить за второй?

Из университета господин Ахмет выскочил как ошпаренный и, чтобы немного успокоиться, побежал, не глядя, через площадь по аллеям зеленого парка. В ближайшей мечети включили динамик, он разнес по улице тревожную муэдзинскую песню, и примерно то же самое звучало в душе у господина Ахмета. Он выбежал на проспект Ататюрка и только там немного отдышался.

4

Центральная улица была полна народу. Ахмет от стыда своего не хотел смотреть на людей, но его глаза по привычке ловили русских блондинок. Блондинки! Это была его слабость. Из-за блондинок жена Ахмета и подала на развод.

В то время он много ездил в командировки на Украину и в Россию. После этих поездок на его телефон приходили сообщения. Все они были написаны по-английски, неграмотная турецкая женщина не могла их прочитать. Кто же знал, что она перепишет эсэмэски на листок и сходит с этой бумажкой к своим грамотным подругам.

Жена перевела невинную переписку турецкого мужчины со славянками, и когда он вернулся из очередной командировки, она не пустила его в дом. Выставила чемоданы и сказала: «Больше ты меня никогда не увидишь». В турецких семьях это самое страшное ругательство, которое говорят мужья или жены перед тем, как друг друга зарезать.

А все равно блондинки нравятся Ахмету! Славянки его тонизируют. Он шел по проспекту, рассматривал короткие юбки, распущенные волосы и маленькие куртки, под которыми двигались обтянутые джинсами бедра – все это поднимало ему настроение. У арабского рынка, где русских девушек всегда особенно много, господин Ахмет был уже в норме.

Там, на проспекте, его остановили две туристки и спросили по-русски, ни секундой не сомневаясь, что Ахмет их поймет:

– Мужчина, подскажите, пожалуйста. Мы правильно идем в Еребатан?

– Да, – ответил он.

И обязательно! Конечно! Улыбнулся своей неподражаемой, лукавой и опасной для русских женщин улыбкой.

Блондинки вздрогнули и засмеялись. Ахмет был готов проводить красавиц до самого Еребатана. Гнев покинул его, и он спокойно позвонил своей бывшей жене.

– Дорогая, – он спросил, – ты не в курсе, где наш ребенок?

– В университете, – она ответила.

– Его там нет. Он не ходил на занятия весь семестр. Ты знала об этом?

– Нет, не знала.

– Но ты же мать…

Ахмет сказал это абсолютно спокойно, так что со стороны никто бы не заметил ни упрека, ни вопроса. «Но ты же мать! Овца! Куда ты смотришь?» – приблизительно так это звучало бы по-русски.

– Но я ведь женщина, – ответила ему жена.

В переводе с турецкого это означает: «Я родила, какие еще вопросы?»

– Хорошо, – Ахмет согласился, провожая взглядом стройные ножки в узких сапожках. – Когда появится, скажи, что я хочу с ним поговорить.

– Конечно, я скажу.

На этом деловая часть беседы была закончена, но дипломатическая только начиналась.

– Как ты поживаешь? – спросил Ахмет жену.

– Хорошо, – она ответила, но тон ее стал печальным.

– Ты расстроена?

– Нет, – она выпустила легкий всхлип.

– Ты плачешь?

– Нет, – она еще немного поднажала на слезу, – тебе это неинтересно, это мои дела…

– Расскажи, – попросил Ахмет, – что случилось?

Женщина секунду помолчала, сосредоточилась. Она понимала, деловому мужчине проблему нужно излагать четко, ясно и коротко.

– У меня неприятности на работе, – сказала она. – Ты же знаешь, я решила пойти на работу? Я работаю с прошлой недели…

– Зачем? Разве тебе недостаточно моих денег?

– Мне хватает, но сын уже взрослый. Я пошла диспетчером в наше такси… – вот тут она вздохнула и заплакала в голос. – А хозяин ко мне пристает. Не дает мне прохода…

– Кто он?

У Ахмета, у этого очень самолюбивого собственника, включились защитные рефлексы. В маленьком городе, где все его знают, какой-то нахал позволяет себе приставать к его жене. Бывшей не бывшей, какая разница? Главное слово – его, его жене, Ахмета.

– Он тебя знает! – плакала женщина. – Он знает, что я твоя жена.

Это был главный аккорд, а дальше пошли уже легкие гаммы:

– Завтра моя смена. Мне нужно идти, я не знаю, как мне с ним разговаривать….

Ахмет улыбнулся и подумал: «Глупая беспомощная женщина».

– Дорогая, какую он тебе назначил зарплату?

– Три тысячи.

Лир, господа, мы в Стамбуле, зарплата диспетчера – три тысячи лир, но и это неплохо для малообразованной турецкой женщины.

– Я добавлю пять тысяч к твоим алиментам, только, пожалуйста, больше не ходи на эту работу.

– Хорошо. – Турецкая женщина стыдливо потупила глазки. – Спасибо, Ахмет.

– И скажи сыну, пусть от меня не прячется.

– Да, я поговорю с ним. Еще раз спасибо тебе.

– Не волнуйся, я отправлю тебе чек.

Чмок, чмок, чмок – вот так вот мило поговорили бывшие супруги через десять лет после суда, на который жена Ахмета не явилась, за нее отдувался адвокат.

Осень была теплой, кафе не разобрали свои летние террасы. Ахмет присел за столик, попросил чашку кофе и виски. Рядом остановилась передохнуть молодая турецкая пара. Девушка была в черном хеджабе, она улыбалась, как все молодые женщины, которых только что взяли замуж. Они поэтому ходят закрытыми, для того и носят свою паранджу, чтобы хвалиться подружкам – «вау! я замужем». Девушка закинула ногу на ногу, под черной тканью показались кроссовки и джинсы.