Возвращение - Сьюзен Янг

– Да, – ответил он, глядя мимо меня на Клуб. – Обещаю.

Я заморгала, прогоняя слезы. Из Клуба выбежали Даллас и Кас, за ними вылетели остальные, включая красноволосого парня. Вышибала кивнул им на прощание. Я удивилась при виде Адама, маячившего у дверей, будто вышел покурить: он пристально следил за выходящими. Адам чем-то отличался от прочих посетителей клуба. Когда Даллас прыгнула в автомобиль и заорала: «Поехали, поехали!», Адам повернулся ко мне.

Он улыбнулся – не зловеще, а почти с сожалением – и помахал на прощание, когда мы вылетели с парковки. Стало быть, Программа идет за нами по пятам.

Глава 7

– Ты ее видел? – спросила Даллас в телефон. Речь у нее немного плыла, но выглядела она трезвой. Более того, она так взяла все под контроль, что я ее зауважала. – Это точно? – с нажимом спросила она. – Где?

Джеймс так сжал руль, что побелели костяшки пальцев. Как только мы отъехали от клуба, Даллас начала звонить, пока Кас еще загонял остальных в фургон. Даллас сказала, что у нее есть контакты в Программе и ей скажут, если Лейси у них. Даллас опустила телефон и уставилась на меня квадратными глазами.

– Ее нет, – произнесла она.

– В смысле? – переспросила я треснувшим голосом.

– Лейси жива, – сказала Даллас так, будто это была плохая новость, – но ее снова забрали в Программу. Сказали, у нее психическое расстройство, и госпитализировали в стационар. Ее взяли на автобусной остановке – в Орегон собралась. – Даллас недоверчиво покачала головой. – Помешалась, не иначе. Такое бывает. Извини, Слоун, но она никогда не станет прежней. Даже если ей голову заново по частям соберут, из Программы ее не выпустят. Они нас уже вычислили, на складе идет обыск.

Даллас вытерла глаза тыльной стороной ладони, размазав макияж.

– Что ты хочешь сказать? – спросила я.

– Я говорю, что Лейси больше нет и вернуть ее невозможно.

Фургон вильнул в сторону. Джеймс ударил кулаком по рулю, потом еще и еще.

– Перестань! – Я хотела его остановить, но он выдернул руку и нажал на тормоза. Покрышки завизжали, нас бросило вперед, а сзади затормозил фургон.

Джеймс спрыгнул на дорогу и пошел вперед. Я кое-как перелезла на его сиденье, спустилась и побежала за ним, не понимая его поведения, в ужасе от только что услышанной новости.

– Подожди! – закричала я. Джеймс резко обернулся, и я вздрогнула. Он с силой тянул свои прекрасные светлые волосы, выкручивал пальцы. Лицо исказилось от гнева и страдания.

– Нельзя им доверять! – Он показал на машины. – Слоун, никому на свете нельзя доверять, понимаешь?

– Да, но…

– Контакты в Программе у нее есть! – съязвил Джеймс, словно сама мысль казалась ему абсурдной. – Издевается, что ли? – Он взял меня за плечи. – Слушай меня. Отныне и впредь мы можем доверять только друг другу. Мне плевать, что скажут они: есть только ты и я, больше никого. Не исключено, что они вообще могли отправить Лейси в Программу.

Такая мысль мне в голову не приходила: я невольно оглянулась на «Эскалейд», стоявшую с распахнутыми дверцами. Свет из салона заливал темную дорогу. Даллас, нагнувшись между передними сиденьями, махала нам рукой, чтобы мы возвращались. Джеймс нежно и серьезно повернул к себе мое лицо. Когда я встретилась с ним взглядом, он слегка расслабился и обнял меня, поставив подбородок на макушку.

– Есть только мы, – прошептала я. – Навсегда только мы.

– Я это и говорю, – отозвался он. Сзади раздался сигнал «Эскалейда». Мы вздрогнули. Джеймс посмотрел на меня еще раз и отвел кудряшки с лица. В эту спокойную минуту случившееся с Лейси казалось настоящим горем, но страх исчез, осталась только скорбь по потере – тяжелая, невыносимая, заслонявшая солнце. Я взяла Джеймса за руку, и мы пошли к поджидавшей машине. Нет времени скорбеть, есть только время убегать.

Я раньше не бывала в Колорадо. Границу мы пересекли под ослепительным солнцем, которое, однако, ничуть не подняло настроения. Мы сидели сзади, машину вела Даллас. Положив голову Джеймсу на плечо, я читала новости канала Си-эн-эн в ее телефоне в надежде узнать хоть что-нибудь о Лейси и страшась прочесть сообщение о ней. Но обновлений не было – писали только о нашем с Джеймсом бегстве.

Джеймс попросил открыть «Нью-Йорк таймс». Я так и сделала, и у меня перехватило дыхание.

– Боже мой, – ахнула я, просматривая интервью. – Не может быть, это неправда!

– Что там? – спросил Джеймс. Интервью было уже двухдневной давности, и, встретившись с Даллас взглядом в зеркале заднего вида, я поняла – она знает.

– Что случилось? – настаивал Джеймс. Я отдала ему телефон и увидела, как у него вытянулось лицо: подробное интервью о нас дал его отец.

– Он утверждает, это ты во всем виновата, – тихо сказала Даллас, глядя на меня в зеркало. – Выставляет тебя хитрой лисой. Похоже, его одно заботит: чтобы единственный сынок домой вернулся.

Джеймс читал, напрягшись и непроизвольно сжимая кулаки. Я пробежала статью наискосок, но уловила основную мысль мистера Мерфи: я зачинщица побега. «Нью-Йорк таймс» даже поместила снимок безутешного отца со школьной фотографией Джеймса в рамочке. Абсурд полнейший.

– Пропаганда, – продолжила Даллас. Мы с Джеймсом молчали. – Интервью у него выманили ради формирования общественного мнения. Не зацикливайтесь на этом.

Я фыркнула:

– Ага, сейчас просто выброшу из головы. – Я взглянула на Джеймса, пытаясь угадать его реакцию. Он выключил экран и протянул телефон Даллас. Я кусала ноготь, томясь ожиданием, но Джеймс скрестил руки на груди с таким видом, что больше никогда не откроет рта. – Ну? – не выдержала я. Молчание Джеймса буквально сводило с ума.

– Мой отец – скотина, – тихо сказал он. – Давай пока оставим эту тему.

Я не знала, как ко мне относится отец Джеймса – по крайней мере, не помнила. Может, у него есть причины ненавидеть меня? Или, как сказал Джеймс, он просто скотина? В любом случае интервью показало возможности Программы. Использовать отца Джеймса – виртуозная подлость: они знали, что это заденет Джеймса, и хотели его задеть. Это доказывает, что они не остановятся, не дадут нам уйти.

– Что будем делать? – прошептала я.

Джеймс повернул голову:

– Будем продолжать.

Я надеялась услышать что-нибудь бесшабашное вроде: «Да пошли они к чертям», но Джеймс всего лишь человек. У всех есть слабые места, вот как у Лейси.

Ситуация, в которой мы оказались, угнетала. Мы ехали молча – мыслями Джеймс был где-то очень далеко. Мы проехали парк, где бегали дети в ярких футболках, играя под присмотром любящих мамаш. Впервые после побега мне остро захотелось увидеть родителей и отчаянно потянуло домой.

Но я подумала об отце Джеймса, согласившемся на интервью: на его месте с тем же успехом могли оказаться мои родители. Я закрыла глаза и с усилием вернулась в настоящее: теперь я беглянка на пару с Джеймсом и Даллас.

– Денвер вам понравится, – пообещала Даллас, оторвав меня от моих мыслей. – Правда, Клуба самоубийц какое-то время не будет – сразу после нашего отъезда в последнем полиция устроила облаву. Лейси фактически меня спасла своим бегством.

– Откуда они узнали о Клубе? – спросила я.

Даллас рассеянно крутила светлые дреды.

– Наверное, от хендлеров, – ответила она, глядя на дорогу. – Эти гады внедрены повсюду.

Хендлеры под прикрытием? Такое мне и в голову не приходило. Вчерашний Клуб самоубийц я помнила плохо, но Адама не забыла. Неужели он хендлер, притворявшийся больным депрессией? Ничего себе у них с этикой. Если он хендлер, тогда…

По спине и рукам побежали мурашки. Ужасающую реальность я даже не могла открыть Джеймсу, пока он еще винит себя в уходе Лейси: Адам знал мое имя, он знал, кто я! Если он хендлер, почему не задержал меня еще в клубе? Неужели облава началась из-за меня?

– Подождите. – У Даллас завибрировал телефон. Джеймс, прищурясь, следил в зеркало, как Даллас отвечает на звонок. – Серьезно? – спросила она. – Черт побери, Кас! Отлично, – прорычала она и нажала отбой, бросив телефон в подставку для чашки. Фургон пролетел дальше, а мы свернули вправо.

– Кас сказал, необходимо разделиться, – пояснила Даллас. – В Денвере вас не спрятать, даже ехать туда очень рискованно. Вышел специальный выпуск «Дейтлайн» о вас двоих. Массмедиа набросились на историю сбежавших любовников, сканер с ума сходит от сообщений о том, что вас видели там и сям. Просто катастрофа, черт возьми.

– Тогда куда едем? – спросил Джеймс, все еще мрачный после интервью отца. – Или у тебя вообще нет друзей?

Даллас вздрогнула, но тут же с улыбкой отбросила дреды за плечо.

– Друзей у меня много, но вряд ли мне будут рады с двумя мятежниками, чьи лица не сходят с телеэкранов. Твоя красивая внешность слишком хорошо запоминается, – добавила она так, будто ненавидела его за это.

– Жуть просто, – съязвила я. Джеймс засмеялся, несмотря на угрюмость, и шутливо пихнул меня в плечо.