Генерал-предатель - Дэн Абнетт

Гаунт вытащил длинный серебряный кинжал, испачканный сажей.

— Пусть приблизятся, — прошептал он. — Пусть подойдут прямо к...

Первое животное проломилось сквозь листву, тяжелое и воняющее слюнями.

Ландерсон услышал, как оно лает, услышал как –

Вой. Глухой мясистый удар. Внезапно прерванное скуление.

Еще одно животное, и еще одно. Еще два бешеных собачьих рыка внезапно затихли после жалостных визгов.

Затем остальные. Остальные восемь. Одна собака прорвалась сквозь стволы деревьев прямо к Ландерсону. Он видел ее тупые глаза, ее широко открытую, ужасную пасть, мясистые, слюнявые губы, трясущиеся от бега. Он ахнул и поднял свое оружие.

В двух метрах от Ландерсона, как только животное начало свой атакующий прыжок, который мог бы сбить его на землю, оно резко отлетело в сторону в воздухе.

Используя свой лазган, как копье, Макколл пригвоздил гончую к земле штыком. Животное завыло и скорчилось. Он поставил ногу на живот гончей, чтобы вытащить лезвие, и ударил еще два раза.

Вокруг себя, Ландерсон слышал быстрые серии тупых, влажных ударов, как будто зрелый фрукт рубят мачете. Один человек закричал от боли.

Секундная пауза.

— Готово? — спросил Гаунт, вытирая собачью кровь со своего боевого ножа.

— Чисто. С ними покончено, — ответил Маквеннер неподалеку.

— Все в порядке?

— Фесова собака укусила меня! — шепотом пожаловался Варл.

— Должно быть ей понравилась идея закусить свиньей на ужин, — ответила женщина-солдат, которая поставила на ноги Ландерсона.

— Представь мое удивление, что она тогда не пошла за тобой, Крийд, — сказал Варл.

— Отлично. Поговорите еще, чтобы враг знал, в каком фесовом месте мы находимся, — сказал человек, которого Гаунт звал Роун.

— Они идут, — сказал Макколл, его голос был громким ровно настолько, чтобы его услышали.

— Снять с предохранителей, — сказал Гаунт. — Макколл. Расположи разведчиков справа, чтобы взять в клещи. Бростин, Ларкин? Транспорты. Анна? Пригни голову, пожалуйста.

— Но...

— Пригнись, фес тебя! Остальные. По моей команде. И ни мгновением раньше. Это касается и тебя, майор. Тебя и твоих людей.

— Да, сэр. Лефивр? Пурчасон? Не опозорьте меня, поняли? — Ландерсон взглянул назад в сторону забора. Оба полугусеничных транспорта проехали сквозь разрушенную секцию и медленно приближались по ухабистой земле, водя прожекторами. Он увидел дюжину экскувиторов, идущих рядом с ними с поднятыми лаз-локами.

— Ищут своих фесовых дворняжек, — проворчал Варл.

— Тишина! — резко бросил Роун.

Патруль подошел ближе.

— Не сейчас...— прошептал Гаунт. — Не сейчас... пусть пехотинцы пройдут деревья. — Уже близко. Лучи прожекторов прорвались сквозь деревья, покрывая пятнами кусты и низкие ветви. Ландерсон мог чувствовать запах специй и сладкой мази экскувиторов. Нет никакой возможности уничтожить их всех. Два к одному, не считая машин.

Он поднял свой ручной пулемет к плечу.

Он увидел, как первый экскувитор вошел в деревья, долговязая черная фигура, лаз-лок готов к прицеливанию. Он мог слышать глухой стук дыхательной коробки ублюдка.

Экскувитор исчез. Он нагнулся. Он нашел внутренности одной из гончих.

— Вой шет тхарр! — прокричал экскувитор поднимаясь.

— Сейчас, — сказал Гаунт. Его болт-пистолет бахнул, и экскувитор шлепнулся на спину.

Опушка леса взбесилась. Лазерный огонь полился между деревьев, срезая низкую листву. Внезапно стало так ярко, как будто встало солнце.

Шум был чрезмерным. Ландерсон увидел, как, по меньшей мере, четыре экскувитора упали при первом залпе. Он начал стрелять, но воздух внезапно стал густым от дыма и водяного пара от сожженной листвы.

Патруль начал отвечать, заряжая оружие и стреляя в град огня из леса.

Полугусеничные машины тоже открыли огонь. Тяжелый болтер на верху ближайшей машины начал сверкать и дребезжать. Небольшие деревца на кромке леса были срезаны и глубокие раны появились на стволах более старых деревьев.

— Ларкс! Огни! — крикнул Гаунт.

Снайпер поблизости от Ландерсона приподнялся и открыл огонь из своего лонг-лаза, перезаряжаясь и снова открывая огонь с ошеломительной точностью. Фонари на машине взрывались один за другим, как банки на стрельбище, разбрасывая осколки стекла и искры от разорванной электрики. Еще один выстрел снес голову экскувитору, управляющему прожекторами.

Ландерсон видел, как Гаунт несется вперед, крича своим людям, хотя рев интенсивной схватки заглушал его. У него были по болт-пистолету в каждой руке, и он стрелял из обоих.

То, что Ландерсон принял за кобуру на груди для одного пистолета, очевидно, была сдвоенной.

Выстрелы пронзали деревья. Ветви взрывались. Ландерсон мог чувствовать запахи древесной пульпы и сока, фуцелина и крови. Он подполз к ближайшему стволу и попытался получить лучший угол.

— Бростин! — крикнул Гаунт. — Пригвозди первый транспортер!

Большой, грубовато выглядящий человек хладнокровно приблизился со своей огромной автоматической пушкой, лежащей как ребенок у него на руках. Он бросил длинный телескопический монопод, чтобы закрепить пушку, и затем открыл ураганный огонь, подавая боеприпасы на ленте из одного из контейнеров, привязанных к его бедрам.

Обшивка полугусеничной машины покоробилась и изогнулась. Этот Бростин, казалось, скорее целится в ходовую часть машины, чем в верхнюю часть с отсеком для экипажа. Какого черта он целится в наиболее бронированную часть, несущую двигатель –

Полугусеничный транспортер загорелся, как вымоченная в топливе тряпка. Огонь вырвался снизу и окутал машину коконом огня. Устойчивый поток бронебойных снарядов разорвал топливный бак глубоко внутри.

Ландерсон видел, как два экскувитора, объятые пламенем, с криками вывалились из отсека для экипажа.

— Святой Трон Земли...— пробормотал Ландерсон.

— У него пунктик на огне, у нашего Бростина, — сказал человек рядом с ним. Это был снайпер. Ларкс. Ларкин. Как-то так. У него было лицо такое же морщинистое, как старое кожаное седло. — Плюс, он вышел из себя за то, что ему не разрешили взять с собой его драгоценный фесовый огнемет. Упс, простите. — Ларкин поднял свой лонг-лаз, загнал заряд в ствол