Слуги Государевы. Курьер из Стамбула - Алексей Шкваров

Наблюдал внимательно Иван Неплюев за стараниями тщетными инструкторов французских обучить европейскому искусству воинскому все войско турецкое. А потом махнул рукой, чего тут измышлять. Способ известен. Стар он, как мир. Просто встретился Неплюев с каждым из французских офицеров приехавших, взял и подкупил. Предложил чины и жалование достойное в далекой России. Те тож долго не раздумывали. Согласились быстро. Еще быстрее погрузили пожитки свои на корабль, только их и видели.

К сожалению, Моншеврель так и не добрался до загадочной далекой России, по дороге умер, а вот другому, Рамсею, повезло более. Он приплыл в Петербург благополучно, записался под именем графа де Бальмена, получил чин майорский, а далее уж сложил голову честно, в ранге полковничьем, под Вильманстрандом, при Императоре Иоанне Антоновиче малолетнем. Но об этом речь позднее будет.

В России он получил все, что обещано было, — чин, деньги и, главное, должность в полку. Здесь были отличные солдаты. Они знали, что такое порядок воинский. Были смекалистые и расторопные, не чета турецким баранам грязным, шесть раз в день бросавших все и падавших на колени головой на восток молиться своему Аллаху. И неважно, что за экзерции они сей момент выполняли, выкрики муэдзина с ближайшего минарета были важнее устава воинского. Вмешиваться в священнодействие сие чревато было для любого иностранца, рисковавшего оказаться в виде собственной отрубленной головы на кольях рядом с Семибашенным замком. Да и странные котлы, размеров неимоверных, в которых гвардия султанская — янычары бешеные варили свой кулеш, внушали европейцам ужас благоговейный.

— А ну как швырнут туда, — переговаривались французы вполголоса.

— Вместо барана.

— Или вместе с бараном?

Поэтому уговорить двух офицеров французских Неплюеву было делом не таким уж и сложным.

Да и посланник при дворе шведском Михайло Бестужев-Рюмин не зря протирал штаны, в Стокгольме сидючи. Имел немало сочувствующих и среди «колпаков», окружавших миролюбивого короля Фредерика, и среди партии оппозиционной, — за войну с Россией стоявшей. «Шляпами» их прозывали. Везде имел свои уши и глаза Бестужев хитрый. И если «колпаки» русскими деньгами субсидировались, то вторые жили на французское золото исключительно.

Женщины, ах, эти женщины! Это им обязаны шведы-политики за такие названия странные, партиям парламентским доставшиеся. Мужественные «шляпы» — дворяне воинственные, хвастливо оружием бряцавшие, — вызывали восторг у прекрасного пола, а остальные, войны не хотевшие, обречены были носить прозвище презрительное «колпаков», которые на ночь одевали.

Война за наследство польское выявила знатное количество шведских волонтёров, сражавшихся против русских, на стороне Станислава Лещинского. Попавшие в плен под Гданьском, они были отпущены Императрицей.

— То не только знак воли доброй нашей, но и напоминание о необходимости соблюдать договоренности мирные, — объявила Анна Иоанновна.

1734–1735 годы были, своего рода, переломные, когда дипломатия русская в Петербурге, Стамбуле и Стокгольме оттянула войну на шесть лет. Но главное, это позволило России воевать лишь на юге, не опасаясь за тылы северные.

Неплюеву удалось расстроить дела французов в Стамбуле, переманив офицеров-инструкторов на службу русскую, теперь дело было за Бестужевым.

Бестужев-Рюмин Михаил Петрович (7.9.1688, Москва — 26.2.1760, Париж), граф (1742), действительный тайный советник (1742). Учился за границей, в Копенгагене и Берлине. С 1720 г. на дипломатической службе: в Лондоне (март 1720-ноябрь 1720), Стокгольме (1721–1725), Варшаве (1726–1730), Берлине (1730–1731), снова в Стокгольме (1731–1741), снова в Берлине (февраль-сентябрь 1744), снова в Варшаве (1744–1748), Вене (1748–1752), Париже (1760). Большую роль Бестужев-Рюмин сыграл в становлении русско-шведских отношений после Северной войны. В задачу его первой миссии (1721–1725) входило усилить русское влияние в Стокгольме, добиться признания за Петром Великим Императорского титула и утверждения риксдагом Ништадтского мира 1721 г. Подписал Стокгольмский союзный договор 1724 г. (альянс-трактат), в 1735 г. добился его продления на новый срок. Во время русско-турецкой войны 1735–1739 гг. Бестужев-Рюмин успешно противодействовал попыткам французской дипломатии вовлечь Швецию в войну на стороне Турции. Однако не смог до конца проконтролировать политическую ситуацию в шведской столице и антирусские настроения, что привело к военному конфликту между Россией и Швецией — войне 1741–1743 гг. В 1742 г. вызван в Петербург из Гамбурга и назначен обер-гофмаршалом Императрицы Елизаветы Петровны. На карьеру Бестужева-Рюмина неблагоприятное влияние оказала его личная жизнь. Был дважды женат. Первым браком (1743) женился на вдове П. И. Ягужинского Анне Гавриловне (урожд. Головкиной). Она оказалась одной из центральных фигур в сфабрикованном личным врачом Императрицы Лестоком заговоре против Елизаветы Петровны. Была осуждена — высечена плетьми, был подрезан язык и выслана в Сибирь. Сам Бестужев-Рюмин к следствию не привлекался, хотя и содержался дома под караулом. Вторично женился в 1749 г. на вдове австрийского подданного Гаугвица. Однако жена не была признана российским двором, ей было запрещено участвовать в официальных приемах, а также въезжать с мужем в Россию. На этой почве испортились отношения с братом — вице-канцлером России Алексеем Петровичем Бестужевым-Рюминым. Михаил Петрович считал его виновным в ссылке первой жены — Ягужинской. С 1752 г. жил в Дрездене, где сблизился с враждебной брату партией Шуваловых-Воронцовых. С 1756 г., благодаря М. И. Воронцову, снова в Петербурге, член Конференции при Высочайшем дворе. Принял участие в составлении программы действий перед Семилетней войной, выступил за заключение франка-русского союза, сам вызвался ехать послом в Париж. Ему удалось там доказать важность совместной борьбы с усилением Пруссии — по сравнению с проблемами наследования польской короны, являвшимися основным противоречием в политике двух государств последние десятилетия. Умер на своем посту в Париже.

В 1734 году риксдаг шведский избирает предводителем дворянства Карла Эмилия Левенгаупта, ярого сторонника войны с Россией, еще не забывшего, как в 1713 году он был пленен русским генералом Ласси вместе с армией фельдмаршала Стейнбока. Его речи пламенные в парламенте, его призывы к войне с Россией, а также его усилия по принятию закона нового, власть королевскую ограничивающего, зато расширявшего власть государственных чинов, были высоко оценены его сторонниками. Даже медаль в его честь выбили особую. «Mareschallo etc. Ob fidem et patria amoren bonis omnibus probate» — «За верность и любовь к родине всеобщего признания достоин», — гласила витиеватая латинская надпись на аверсе. Друзья называли его лучшим гражданином Швеции, враги и льстецы — Карлом XIII — за желание полностью овладеть всей Финляндией, Ингерманландией и Карелией, сделав из них герцогство со столицей в Петербурге. А дальше, чем черт не шутит, и претендовать на корону шведскую. Только Всевышнему было угодно, чтоб красавец этот, женщин любимец и баловень судьбы, жизнь свою закончил на плахе. А как хорошо все начиналось…