Лесь с Ильинки-улицы - Валентина Ососкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кажется, за ним кто-то бежал. А может, и нет, может, это сердце столь оглушительно колотилось в горле, мешая дышать. Где-то далеко над домами – еле уловимая вспышка молнии. Громыхнуло, Лесь на мгновенье присел, потом снова побежал, всё вперёд и вперёд. Он вылетел на тротуар улицы и, не замедляя хода, бросился через дорогу, рывками, увиливая от рассерженных машин. Кто-то в спину крикнул ему, что он псих. Лесь, если бы мог в этот момент связно думать, с этим бы согласился.
Снова громыхнуло, уже ближе. Лесь бежал, задыхаясь, до боли вколачивая ноги в асфальт…
Привёл его в себя начавшийся дождь. Первые капли Лесь не заметил, только сбавил шаг, потому что дышать было уже невозможно, каждую порцию воздуха приходилось с силой загонять в лёгкие. А потом вдруг почувствовал, как на горящую щёку упала большая холодная капля. А потом другая – на голую руку. И ещё одна, и ещё, всё чаще и чаще. Лесь остановился, задрал голову и некоторое время просто бездумно стоял, подставляя горячее лицо дождю.
Вода скапливалась и стекала за шиворот. Сверкнула молния – и секунд через пять прокатился над домами гром. Это окончательно прочистило мозги, и Лесь осмотрелся, пытаясь сообразить, где находится, и вспоминая, где бежал.
Панфёрова, дворы, гаражи, снова дворы, дома-дома-дома, выскальзывающий из-под ног асфальт, Гарибальди – две улочки и зажатый между ними вытянутый клочок парка… Лесь потряс головой, возвращаясь в реальность.
Так, Гарибальди. Значит, он никуда особо не сворачивал, а нёсся по прямой, и проспект должен быть по правую руку…
Лесь повернулся направо и медленно побрёл по тротуару туда, где, предположительно, должен был пролегать Ленинский, – и действительно вскоре вышел на него.
И куда теперь?.. Звонить маме прямо здесь не хотелось – всё-таки, съёмная квартира недалеко. Как-то спокойнее, когда ты находишься на другом краю Москвы. В… ну, пусть будет Бибирево, например. Серая ветка, самый верх и забавное название
… Пока доедет – заодно и мысли в порядок приведёт. А перед этим ещё доберётся до метро Университет, на котором столь неожиданно оказался вчера… Как всё перевернулось всего за несколько дней. Пойти сегодня, что ли, к Тохе? Его мать в курсе, переночует у них. А завтра… завтра видно будет, что там дальше судьба подготовила, какие сюрпризы.
Но сначала – позвонить маме. Откуда-нибудь с Бибирево.
Лесь перешёл проспект – и тут как раз подкатил на остановку двадцать восьмой троллейбус. Лесь его знал – этот доедет аккурат до метро.
Троллейбус свернул на улицу Марии Ульяновой и неторопливо поехал по ней. Лесь, примостившись в конце вагона, глядел на покрытое бегущими вниз каплями дождя стекло и изредка вздрагивал, когда доносился отдалённый гром.
«Люблю грозу в начале мая!»
– … Остановка «станция метро Университет». Следующая остановка – «Цирк», – уведомил диктор. Лесь очнулся, заморгал – кажется, умудрился задремать – и поспешно сбежал по ступенькам на улицу и устремился к метро. Теперь под землю – и на другой край города.
… Немного волнуясь, он непослушными пальцами вынул из телефона аккумулятор, симку, бережно спрятал карточку в карман, вставил на её место старую, поверх – аккумулятор, но крышку закрывать не стал, чтобы можно было быстро всё обратно «пересобрать».
Шумела дорога, шумели ларьки, шумели идущие от метро и в метро люди. Но вообще здесь было тише, чем у станции где-нибудь ближе к центру…
Включив телефон, Лесь присел на заборчик, чтобы не мешать людям торопиться мимо него, набрал мамин телефон, вздохнул и поднёс мобильник к уху.
Ту-у… Ту-у…
Ту-у… Ту-у…
Ту-у…
– Лесь?
– Мама?!
– Почему не звонил? И телефон выключен… Я волнуюсь!
– Извини, мам… Я потом расскажу. Как ты?
Мамино неодобрительное молчание, но Лесь чувствовал теперь себя уже достаточно взрослым, чтобы беречь маму от всяких потрясений из жизни её беспокойного сына.
Наконец мама сдалась:
– Да я ничего. Лежу целыми днями, ничего не делаю… Таня говорила – ты что-то давно у них не появлялся…
Лесь сглотнул: ничего себе «давно»! Ни разу не появился, между прочим. Только позвонил однажды от Тохи, чтобы не волновалась: потом приедет, пока у соседки поживёт или у друзей. И не стал слушать никаких возражений.
Хорошо, что тётя Таня маме ничего не рассказала.
– Да я сегодня к ней поеду, наверное, мам… Или у Тоши переночую. Знаешь, как удобно от него в школу идти? Три минуты!
– А Тошина мама?
– Она не против, – как можно беспечнее пожал плечами Лесь.
Мама поколебалась, но спорить не стала. А Лесь вдруг почувствовал, как защипало в носу, и жалобно спросил:
– Ма-ам… Ты когда вернёшься, мам?
– Не знаю, Леська… Если всё будет хорошо – послезавтра отпустят, но ненадолго, на пару недель всего.
– Послезавтра?! – выдохнул Лесь, и в носу защипало ещё сильнее, но на этот раз от радости. Всего два дня – и всё позади! – Это… Это здорово, мам!
– Мне тоже хочется поскорее домой, – со вздохом признала мама и тут же сменила тему, с беспокойством уточнив: – Ты нормально ешь? Где? К Вере Семённе заходишь?
– Иногда к ней, иногда сам готовлю, иногда у Тохи обедаю… – стараясь, чтобы голос прозвучал как можно беспечнее, перечислил Лесь и вдруг поймал себя на мысли, что слишком часто Тоху упоминает.
А вдруг мамин телефон они всё-таки прослушивают?! Тогда к Тоше больше нельзя…
– Ну ты смотри у меня, Елисеич, – разгадала всю, с её точки зрения, хитрость мама. – Если похудел-побледнел – тебе не сдобровать!
– Ага! – радостно согласился Лесь, который сегодня вообще не обедал ещё – и не собирался. Да и насчёт ужина надо ещё было решать, ехать ли к тётке или нет.
Совсем не хотелось её видеть…
Ещё немножко поболтав с мамой о том, о сём, успокаивая её, как только мог, Лесь наконец повесил трубку и быстро пересобрал телефон, вставляя новую симку обратно. Ну, теперь в любом случае надо в сторону метро, а там уже доехать до центра и решать, на какую ветку…
Уже ныряя в подземный переход Лесь обернулся – и с обмиранием сердца увидел направляющегося в его, уж наверняка именно вегосторону полицейского… И в который уже раз за день дал стрекоча, понимая, что судьба его вновь уберегла, на какие-то секунды опередив неприятности.
Глава 5. Соло для пистолета
Палец замер на курке,
И не дрогнет ствол в руке…
Утро. Кажется, не очень раннее – солнце уже поднялось довольно высоко. Людей у станции почти нет, пустынный холл словно плывёт над Москвой-рекой. Рабочая неделя, кто же будет гулять по Воробьёвым Горам? Ну и что, что солнце так ласково греет щеку и заглядывает в крепко зажмуренные глаза: «Просыпайся!»
Лесь просыпаться не хочет. Поворачивается спиной к солнцу и прижимается виском к холодной стене. С грохотом подъезжает поезд, распахивает двери, но стоит недолго – с лязгом снова захлопывает их и уезжает, заставляя пол ещё долго подрагивать вслед… Лесь вспоминает, что находится на мосту, над рекой, и ему становится немного неуютно. Но с другой стороны – если раньше мост не проваливался, но сейчас-то, в тихое утро вторника, почему должен? Народу никого, поезда долго не стоят… Это мальчика несколько успокоило – волшебная фраза «вероятность стремится к нулю», которую мама любила повторять по поводу и нет, вселяла уверенность, что всё обойдётся и на этот раз.
Может, пора просыпаться и куда-нибудь ехать?
Вчера после звонка маме Лесь до тётки так и не добрался. Честное слово – хотел, но после того, как на Бибирево перепугался, сдуру проскочил турникет метро «зайцем» и долго удирал от сердитого «полиционера», желание пропало. Вместо этого Лесь тогда ещё немного послонялся по метро, а к вечеру ближе вышел на Воробьёвых. Как и в прошлый раз, он отлично выспался в парке – ночь была тёплая – и часов в семь спустился в метро. Подремал ещё и тут, на скамейке, а потом…
– Та-ак… – раздался вдруг над головой укоризненный голос. – Неужели снова Воробьёв? С добрым утром.
Лесь вскочил на ноги, судорожно озираясь и по привычке хватаясь за рюкзак.
Рядом со скамейкой стоял тот самый старшина, которому Лесь попался в прошлый раз. Из-под фуражки и рыжих бровей весело щурились светлые глаза, но весело-то весело – да цепко… Мальчик поёжился и подумал, что, во-первых, утро не доброе, а во-вторых – он, Лесь, похоже, крепко влип.
– Здрасте, – мрачно поздоровался он.
– Куртку-то забрать не хочешь? – дружелюбно поинтересовался старшина. Как его там… в прошлый раз представлялся. Поляков, кажется…
Лесь промолчал. Он бы с удовольствием дал дёру сейчас, но хитрый старшина стоял перед ним, не давая пройти, а разговаривать Лесю ну просто совершенно не хотелось.
