Черный жемчуг - Синтия Хэррод-Иглз

– Да, да, сожжем ее! – закричали дети. Этот крик стал сигналом ко всеобщему ликованию, и вскоре дети уже маршировали под предводительством Ральфа, несущего отвергнутые платьица на кончике шпаги и потряхивающего ими, как знаменами побежденных врагов. Дети шагали за ним, Нед и Эдмунд горделиво задирали подбородки и не спускали ручонок с эфесов своих шпаг, подобно маленьким полководцам, а остальные пристроились на ними, исполняя на своих детских дудочках импровизированный марш. Даже серьезный малыш Мартин топал позади, отбивая такт тамбурином.

Гости и слуги тоже присоединились к нм, и вся процессия направилась на двор, где уже стояла жаровня, в которой сожгли платьица под аккомпанемент насмешливой речи Ральфа. Последовал ужин – особый ужин, первый, на котором удостоились чести присутствовать Нед и Эдмунд. Они сидели очень прямо и тихо, порозовев от гордости, рядом со своим отцом, и были слишком возбуждены торжественностью события, чтобы дотронуться до еды. Сабина надулась, так как ей не позволили ужинать за общим столом, и в детской, оставшись вместе с Ральфом и Мартином, она так бурно выражала свое недовольство, что Лии пришлось наказать девочку, не дав ей засахаренные сливы, которые Лия спрятала в карман в столовой, чтобы утешить детей.

После ужина все перешли в длинный зал, где остаток вечера предполагалось провести за пением, танцами и весельем. Начались танцы, и Ральф удивленно и несколько раздосадованно наблюдал, как все юноши собрались вокруг Аннунсиаты, добиваясь ее благосклонности и пренебрегая остальными девушками. «Нехорошо это выглядит», – думал Ральф, пробираясь между ними к Аннунсиате. С одной стороны, подобное пренебрежение было обидно для кузин Кэти и Элизабет, а с другой стороны, Кит-младший, уныло стоящий неподалеку, наблюдал эту сцену глазами смертельно раненного пса. Аннунсиата же явно наслаждалась своей властью, расточая улыбки налево и направо, и Ральф с трудом скрыл усмешку, пробившись через свиту поклонников к Аннунсиате и подавая ей руку.

– Джентльмены, боюсь, мне придется разочаровать вас, пригласив мисс Аннунсиату Морлэнд. Первый танец она обещала мне, и кто осмелится оспаривать право хозяина дома Морлэндов?

Ральф вывел девушку в центр зала, а ее поклонники со смехом разошлись в поисках партнерш; даже Кит, радуясь, что Аннунсиата будет танцевать с человеком, которого ни в коем случае нельзя было считать соперником, охотно отправился приглашать Кэти. Аннунсиата гордо прошлась в первой паре, счастливо сияя оттого, что удостоилась чести танцевать с самим Ральфом. Повернувшись лицом к своему партнеру, девушка улыбнулась, и сердце Ральфа моментально растаяло от этой улыбки. «Боже, как она прекрасна! – думал Ральф. – Эти темно-карие, почти черные глубокие глаза, таинственные и сияющие, опушенные длинными темными ресницами; тонко очерченное личико с высокими скулами, прямым, гордым носиком и маленьким подбородком... А ее губы – полные, изящной формы, слегка изогнутые в улыбке и такие чувственные! Да одних ее губ и глаз достаточно, чтобы любой мужчина в мире мгновенно влюбился в нее! А Аннунсиате еще нет и пятнадцати лет!»

Ральф усмехнулся в ответ на обращенный к нему взгляд Аннунсиаты.

– Благодарю вас за приглашение, – произнесла она.

– Мне было необходимо предотвратить драку, – насмешливо заметил Ральф. – Как вам не совестно уводить всех мужчин из-под носа своих кузин? Бедняжкам Кэти и Элизабет было не с кем танцевать.

– А, кузины! – беспечно отозвалась Аннунсиата. – У них нашлись бы партнеры – после того, как я выбрала бы, с кем буду танцевать.

Ральф рассмеялся.

– Вы злая маленькая озорница! Как спокойно вы говорите об этом! Но если вам не жаль кузин, пожалели бы несчастного Кита. Он страдает, видя, как вы кокетничаете напропалую со всеми мужчинами в зале. Почему бы вам не стать полюбезнее с ним?

– О, с ним так скучно! – нахмурившись, ответила Аннунсиата.

– Что за глупости! Он благовоспитанный и умный молодой человек.

– Он думает только о своих книгах.

– Неправда, он любит охотиться, танцевать, и... – да ему нравится все то же, что и вам. Он не только умен, но и привлекателен – так чего же еще вам желать? По правде говоря, Кит слишком хорош для вас.

– Еще чего! – Аннунсиата вспыхнула, поняв, что ее возглас вызвал у Ральфа усмешку.

– Во всяком случае, не стоит кокетничать с другими, если вы должны выйти замуж за Кита.

– Мы не обручены, – быстро заметила Аннунсиата.

– Конечно, нет, но каждому известно, что с самого рождения вы были предназначены в жены Киту. Он ждет этого, и все ждут вашей свадьбы.

Аннунсиата пренебрежительно пожала плечами.

– Возможно. Но он не... – о, не знаю, как сказать, Ральф. Он скучный, не такой, как Эдуард.

– Эдуард? – переспросил Ральф, взглянув туда, где его дядя танцевал с хорошенькой молодой дамой, дочерью соседа Морлэндов, разрумянившейся от удовольствия. – Эдуард – совсем другое дело, – он бросил быстрый взгляд на лицо Аннунсиаты, успев заметить задумчивое выражение, промелькнувшее на нем при упоминании имени его дяди. – Вы не можете выйти замуж за Эдуарда, даже если он захочет жениться на вас.

– Знаю, – ответила Аннунсиата, вновь резко и беспокойно пожав плечами. – Если только... – она внезапно замолчала. Ральф взглянул на девушку с неожиданным сочувствием.

– Если только достоинства Эдуарда не соединятся с положением Кита? – Девушка удивленно и беспокойно взглянула на него. – В жизни так не бывает, кузина. Так что если вы хотите избежать разочарования, танцуйте с Китом и будьте полюбезнее с ним, а не гоняйтесь за Эдуардом. Удовлетворитесь Китом.

– Кит не любит меня, – произнесла Аннунсиата так естественно и просто, что Ральф застыл, изумленно глядя на нее. Кит не любит ее? Но ведь его влюбленность очевидна. Однако Аннунсиата, несомненно, хорошо разбирается в людях ~ неужели она понимает его лучше, чем остальные? Или сегодняшняя обида Кита была вызвана всего лишь уязвленной гордостью?

– Ну, тогда удовлетворитесь моим сердцем и рукой Кита, – продолжил Ральф, желая свести разговор к шутке. – Вы потанцуете с ним следующий танец?

– Я хочу еще раз потанцевать с вами, – ответила девушка.

– Я польщен, шалунья, и вы это знаете, но я не буду больше танцевать. Так вы потанцуете с Китом?

– Хорошо, если вы настаиваете, – ответила Аннунсиата. После танца Ральф подвел ее к Киту и, заметив удовольствие на лице молодого человека, решил, что Аннунсиата заблуждается – Кит, несомненно, влюблен в нее. Будучи великодушной, Аннунсиата охотно танцевала с Китом, была с ним обходительна и мила, улыбалась ему и смеялась его шуткам, так что на лице Кита появилось блаженное выражение человека, пребывающего в раю. Однако девушка проделывала все это машинально, в то время как ее глаза под скромно полуопущенными ресницами внимательно оглядывали зал. Она высматривала Эдуарда, чтобы выяснить, с кем он танцует на этот раз, но Эдуарда не было среди танцующих. Наконец, Аннунсиате удалось разглядеть, как Эдуард с Ральфом потихоньку вышли через южную дверь зала.