Пират, еще один - Егор Полторак

Федор Иваныч сказал:

- Ну, чего так волноваться, ваше величество, я верю вам, верю...

- Ты мне веришь! Я тебе хвост показал, а ты говоришь, что веришь! Ты видеть должен, вот перед тобой! А ты мне веришь! А я еще терплю это!

- Папа, - вмешалась Салли, - Ведь я знаю, что ты поймал этого леща. И что ты никогда никого не обманываешь.

- Вот так! - со спокойной гордостью сказал сэр Ален Александр, - А ты можешь, Федя, свое верю-верю проглотить! - он совсем успокоился и налил дочери чаю.

- Пойдем на рыбалку, Леппилюнтль? - сказал Колька.

Король взглянул на капитана, но его опередил Федор Иваныч:

- Конечно, пойдем, конечно! Идите. Да вообще живите на своей рыбалке. Все бросьте, а на рыбалку идите! Да что вам бросать в сущности. Нечего вам и бросать! Идите, идите! - вскочил из-за стола и побежал из дома.

- Чего это он, а? Что с ним случилось? - спросил сэр Ален Александр.

- Нет, Ален, ничего. Просто он расстроился, наверно, что вы поругались... Мы не можем пойти на рыбалку. Мы вечером должны быть в море. Чтоб правила не нарушить.

- Да я знаю! - сказал король чрезвычайно раздосадованно, - Что в первый раз... То есть... Понимаешь, Леппилюнтль, дело в том, что я бы и не говорил ничего про рыбалку, что идти там, что не торопиться с выходом, но... в общем, я получил когда письмо с местом клада, ну как всегда, то оказалось, что там они написали, что послезавтра мы с Салли должны уехать с острова навсегда.

- То есть как! А как же мы!

- Я не знаю! Я бы остался, несмотря на письмо, ты меня знаешь, но сам пойми, это бесполезно. Все равно не будет больше никаких сокровищ. В общем, за нами послезавтра придет люггер контрабандистов, ну, этих, с Итальянского острова, ну и все...

- ...так. Да? Так что, а кто новым будет?

- Глупый ты, Леппилюнтль. Не будет нового, кайки. Но, если тебя утешает, что может быть новый, то думай так, дело твое, капитан.

- Это нарушение правил без предупреждения. Это конец для Феди! - но в голосе Леппилюнтля не было досады или злости.

- Тебе лучше знать... - пожал плечами король, - Я бы на твоем месте... Ну, в общем, как там... "предупрежден и вооружен"... Салли, а может, ты покажешь нашему юному другу, например... бухту привидений?

- Чего я там не видала! - сказала Салли с набитым ртом.

- Ну, Колька не видал, Салли!

- Не, ну я могу и здесь побыть, - сказал Колька, - В общем-то, так сказать, Салли может и одна пойти.

Салли фыркнула в чашку, и чай попал ей в нос. Вытряхнув чай из носа, она сказала:

- Ладно, я могу его и просто так по лесу поводить, раз он привидений трусит.

- Настоящие моряки избегают нечистой силы, - мягко сказал Леппилюнтль, - Я вот тоже... Пойдите, действительно, в лесу погуляйте...

- Мне плевать на нечистую силу! - сказал Колька, встал из-за стола и подтянул штаны.

Они прошли берегом по мелководью, прошли несколько заливчиков, где вода была зеленая, и пахло гниющими водорослями, и на больших валунах были зеленые налеты. Потом сначала маленький краб поймал Кольку за большой палец ноги и хотел утащить его себе на обед, но затем Салли поймала краба за спину. Но они его выпустили, потому что зачем одного нести. Они шли по теплой воде, ступая в мягкий, немного скользкий песок, светило солнце. Они подошли к скалам, и по узкому проходу они прошли к заливу с темной водой. Было сразу видно, что этот залив очень глубокий. И здесь не было ветра, потому что скалы защищали залив со всех сторон, и он был словно озеро, но Салли сказала, что в скалах со стороны моря множество дырок, через которые сюда входит морская вода. А со стороны берега только один проход.

- И где же привидения твои? - пренебрежительно сказал Колька.

- Позвать надо. Явятся те, кто о тебе больше думает, чем о себе. Позови?

- Кричать что ли надо? Эй! Привидения, где вы?!

- Не надо орать, ты думать умеешь? Вот и подумай про себя.

- А чего думать? Я их и так каждый день вижу - капитана да Федор Иваныча.

- Струсил все-таки! Я так и знала, что ты струсишь! Я тебя специально и привела сюда для этого.

- Я так не трушу ничего!.. Просто я за тебя опасаюсь, затопчут тебя привидения, - он хихикнул, - Затоптанная привидениями Салли. Знаешь, сколько людей обо мне, наверно, за всю жизнь думали!

- Ты глупый, как все маленькие дети! И ты даже подумать про привидения боишься, вот как ты трусишь! Привидения, это кто сейчас по-настоящему про тебя думает.

Колька поднял гальку и, отклонившись, бросил ее в воду. Камешек подлетел два раза и утонул.

- Хорошо! Но ты отойди, я при тебе не буду, - сказал он девочке.

Салли села на песок шагах в двадцати от него и отвернулась. А Колька стал звать тех, кто думает о нем.

Долго никого не было, хотя он ждал, что появится капитан и улыбнется ему ласково, а после хмурый дядя Федя в белом халате и с пистолетом под мышкой. Придет с вязаньем бабушка. Увидит он кока, опять ошпарившего руку в шторм. Моряки Ветра. Ну... Стасик и Женька - ведь они все время играли вместе в футбол. Стасик и Женька... и он вспомнил Ленинград, и защемило внизу живота... Тетя Люда, но нет, она не приходит, и добрый Мойсейка тоже нет. Их классная нет.

И он увидел маму, которая шла к нему по берегу, немного строго улыбаясь, чтобы от слез в глазах не задрожали губы, а ее высветленные мягкие волосы обвевали ее голову. А когда она повернулась на мгновение, чтобы кого-то позвать из темноты, волосы наскоро легли как у вольного стрелка из Шервудского леса - то есть это он так подумал, что она - вольный стрелок. Мама подходила, и к ней подбежала девочка с широкими скулами и ясными глазами, в которых распускались фонарики.

Колька, конечно, узнал Салли, но она была почему-то без пистолета, поэтому он обернулся, чтобы увидеть, где она оставила пистолет. Но увидел девочку, сидящую к нему спиной и перебирающую ракушки. Колька повернулся в сторону мамы и Салли с ней, но их не было, только воздух дрожал, как от тепла у входа в метро.

Вдали, вдали склянки отбили двенадцать. Салли подошла к Кольке и, нахмурившись, сказала, что пора, а то опоздают к обеду, и она стала смеяться над ним, увидев, что он плачет.

Когда они шли между скалами, Салли вдруг испуганно вскрикнула, указав на бледную тень у пещеры, совсем не страшную. Колька пошел вперед, к тени, и вернулся и сказал, засовывая пистолет за широкий пояс, что это только тень. И Салли расплакалась, потому что она подумала, что это... Кащей бессмертный. Но Колька не смеялся над ней - ведь девчонкам плакать можно, потому что они так устроены. И конечно, потом Колька и Салли смеялись над этим Кащеем - откуда ему здесь взяться, бедолаге!

- Вперед, пират! - воодушевленно забасил Федор Иваныч, увидев детей.

Федор Иваныч сидел на здоровенном дубовом сундуке, закрытом на три проржавевших замка и охваченном пятью стальными полосами. Он сидел перед длинным столом, вместе с капитаном, королем, коком, бабушкой, штурманами и матросами.

Стол был загроможден едой и разной крепости питьем. И для детей были оставлены два места рядом, между его величеством и капитаном. Кулебяка сидела у стула бабушки, и пасть ее закрывалась только для того, чтобы проглотить то, что давали. А Ворса теперь пришлось отставить от стола вместе со стулом для Кольки, потому что оторвать его когти от сиденья было совсем нельзя - его несколько раз поднимали и трясли, но стула он не выпускал. Когда стул отодвинули, кот еще сидел минуты две, приходя в себя, видя перед собой только море, песок и небо, вместо еды, еды, еды! А потом с ревущим мяуканьем обрушился со стула и, волоча по влажному песку набитый живот, ринулся отнимать у Кулебяки кость. А Колька сел. И это был пир.

- Сто семьдесят шесть человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо и бутылка рому!!! - горланили пираты во главе со скинувшим пояс с пистолетами с широкого живота Федор Иванычем. И Колька пел. Даже сэр Ален Александр к концу песни подпел. А Салли палила в воздух.

Потом все улеглись в тени огромной пальмы, кроме бабушки, ушедшей на корабль. Через два часа проснулись, искупались, а дети из пистолетов насшибали с пальмы кокосов для всех.

На корабле уже все выпили на посошок и стали готовиться к отплытию. Затем Леппилюнтль проводил сэра Алена Александра к трапу, к ялику.

- Может, подвезти? - спросил вдруг капитан.

- Что ты! Куда?

- Да нет. Я хочу изменить курс и выйти из игры - сундук-то последний. А переломив, может, я все продолжу... ну, сказку для Феди.

- Ну нет. Я все равно - пас. Вот, может Салли. А, девочка моя?

- Нет, папа. Я с тобой. На Ветре никто не думает обо мне, кроме капиттана Леппилюнтля, а он мне как второй папа... зачем менять?

- Салли... привидений, может, и нет, - сказал король.

- Может быть, и так, а может быть, и не так... Я с тобой, папа... до свидания, мой капитан!

- До встречи, царица моей души! Good luck, Ален!

6

Медленно, медленно раздвигал желто-синие волны моря торопливым носом катер колдуна. Все шло нормально. Люда в красном купальном костюме загорала, закинув ноги на штурвал, удерживая приблизительный курс и поэтому изредка искоса взглядывая на компас - стояла на вахте. Колдун в своей каюте раскладывал пасьянс "Кровавая Мэри", и каждый раз получалось, а также пил холодный грог, который сам себе и делал для себя. А мама думала о Кольке и готовила обед на всех.