Ярый круг - Бэла Дзагоева

Внезапно стало темно вокруг. Клара отчётливо видела только себя, свой стол и стул, и Милицу. Но вокруг – будто чёрный экран, пустое пространство. Клара выдохнула, пытаясь убедить себя, что всё это сон, что она сошла с ума, что это галлюцинации. Всё то, что с ней происходило, не могло быть в реальной жизни.

– Давным-давно, – начала Милица. – Мы, люди с необычными способностями, вынуждены были навсегда скрыться от людских глаз. Люди, владеющие Яром, силой природы, считались врагами, злыми колдунами, пришедшими, чтобы сеять разруху. – Внезапно Клара увидела перед своими глазами большой рисунок со стихиями, почти такой же, какой видела во сне. – Так появился Ярый круг – место, где юные лесные ведьмы учатся слушать и слышать голоса природы.

– Только женщины? – спросила Клара, отставляя в сторону пустую тарелку. Пускай это её галлюцинации, послушать мягкий, нежный голос Милицы и её историю было интересно.

– Сила природы аккуратная, осторожная, сила воды, земли и ветра. Сила огня, которая так привлекала многих мужчин и властных женщин, покорялась лишь немногим, а сейчас не покоряется почти никому. Со временем у Яра становилось всё меньше и меньше последователей. Яр считается слабым, а лесные ведьмы – низшим звеном. И очень зря.

Картинка перед глазами Клары сменилась. Теперь она видела белый треугольник, повёрнутый основанием вверх. На концах треугольника были видны какие-то образы. Но картинка была нечёткой.

– Яр нужно постигать долго и упорно. Он не открывается так просто, как многим хотелось бы, его нужно больше слушать, чем управлять им. И тогда многие полезли в другую сторону силы. Темнояр.

– Ясно. Местные злодеи. – Хмыкнула Клара, подперев рукой щёку.

– Не совсем. – Покачала головой Милица. – Темнояр – колдовство прямиком из недр созидания, колдовство неизученное, но охотно дающее силу каждому, кто отважится ему открыться. Темнояр – это не природа, это манипуляции с разумом человека, с разрушением. Сначала кажется, что ты всемогущий, что весь мир у твоих ног. Но за всё приходится платить низвержением до самого низа. То, что ты видишь сейчас вокруг, это тоже отголоски Темнояра. Мы до сих пор сидим в комнате, правда ты этого не видишь.

– Раз Темнояр такой страшный, чего же вы им пользуетесь?

– Я им почти не пользуюсь. Последний раз, не считая этого, я прибегала к Темнояру много лет назад. Мой разум достаточно силён, чтобы не позволить разрушению его захватить. Я знаю меру этой силе, но многие – нет.

– А что это за рисунки? – Клара указала рукой на вершины треугольника.

– Это – Тёмная Триада. Их считают первоосновой Темнояра. Провидец, Дева и Подлец.

– Мда. Говорящие имена. – Выдохнула Клара. – Прям располагают к себе. Это всё? Или у меня ещё какие-то галлюцинации будут?

– Ты заметила, что становишься смелее, Клара? – вдруг спросила Милица. – Вчера огонь сжёг те стены, которыми ты закрывалась всю свою жизнь. Вчера наконец-то ты пришла туда, куда должна была прийти очень давно. Наконец-то ты и твоя магия встретились, чтобы больше никогда не расставаться. Ты можешь считать, что спишь, что сошла с ума, но Яр уже взялся вести тебя. А значит, не отпустит, пока не приведёт в нужное место.

– Даже если это и правда, – сказала Клара, замечая, что снова видит комнату вокруг. – Я не ведьма. Не пользуюсь ни Яром, ни этим Темнояром, не умею ветер пускать и цветы выращивать из ничего.

– Никто не умеет, если не учился. – Ответила Милица, снимая с себя шкуру и складывая её себе на колени. – Ни твоя бабушка, ни твоя мама почему-то не стали тебя учить и предпочли забыть о тебе.

– При чём тут они?

– Род Истоминых издавна славился сильной способностью к Яру. Твоя бабушка была очень сильной лесной ведьмой, твоя мама подавала большие надежды. Но в какой-то момент они обе увлеклись Темнояром и оставили силу природы, которая была к ним так благосклонна. А зря.

– Не знаю. Мать я с пяти лет не видела, а бабушка объявилась позавчера, но я не стала с ней говорить.

– Видимо, Римма посчитала, что ты ей снова выгодна. – Милица нахмурилась. – Прости, если мои слова тебе неприятны, но это так. И Римма, и Марфа – хитрые женщины, они воюют друг с другом уже долгое время.

– Хотите сказать, они обе были здесь всё время?

– Да. Были здесь, в нашем мире, скрытом от людей. А тебя оставили с отцом.

Клара закрыла лицо руками. Она чувствовала, что в ней будто плещется что-то. Может, тот самый Яр пытается ей что-то сказать. И Клара расслабилась. Отключила голову, и внезапно стало легко. Как будто всю жизнь сидел под водой, задыхаясь, а тут вынырнул на поверхность. Подняв голову, Клара вперилась взглядом в первое, что увидела – деревянную кружку. Подумала о первом, что пришло в голову, и на краю кружки вырос маленький росточек, вытянувшись вперёд и явив на своём конце крохотную ромашку, размером не больше ногтя.

– Этого не может быть. – Клара уронила лицо в ладони.

– Яр дал тебе ответ. – Милица встала и положила руку ей на плечо. – Как и дал его мне. Месяц назад посреди ночи начался страшный ураган. Ветер звал меня, ему срочно нужно было что-то мне сказать. Я вышла на улицу, не в силах сделать шаг – ветер сносил с ног, но он буквально кричал мне о тебе, о дочери Марфы Истоминой, о которой я никогда не знала, будто тебя срочно нужно было спасать. Клянусь, никто в нашем мире не знал, что у Марфы был ребёнок. Я удивилась, но ветер знает всё, он всегда говорит правду. Он сказал, что такова воля Яра. Тогда я отправила свою самую лучшую ученицу, Риту Стрешневу, на твои поиски, и она справилась с ними, приведя тебя сюда. Твой сон не был сном, так казалось, потому что вино, которое дала тебе Рита, было зачарованным. Я сделала это специально, чтобы ты не пугалась раньше времени. Лесные ведьмы провели обряд, чтобы снести твои стены. И огонь это сделал. – Пауза. – Я не пойду против твоей воли. Но я прошу тебя, Клара Истомина, стань моей ученицей и постигни силу Яра.

Клара подняла голову и задумалась.

Вернётся она к «прежней» жизни – что дальше? Сидеть на парах с ненавистными одногруппниками, пялиться вечерами в телевизор с глупыми новостями, раз в полгода мельком видеться с отцом и его любовницей, которые даже не заметят её отсутствия, пропади она хоть на двадцать лет, спать, есть, вспоминать время, когда всё было хорошо – и так по кругу, всю жизнь?

Милица была права.