Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год - Вокруг Света

Кабул — Баграм

Александр Глазунов, наш спец. корр.

В поисках большого приключения

Окончание. Начало в № 6.

Утром над спящим домом висит облако тумана. Даяки никогда не ходят в потемках, зато на рассвете все направляются к реке. Совершение туалета «мане» — первое дело начинающегося дня. Для детей отгорожена бамбуком неглубокая впадина.

Едва выходим из воды, тропинку переползает змея.

Я тут же вспоминаю, как познакомился на Амазонке с Чарльзом Брюэром Кариасом, необыкновенным человеком, который умеет делать все. Он был министром в Венесуэле, знает джунгли, изобрел нож с множеством приспособлений. Он и научил меня не бояться змей.

Однажды, разбирая свой рюкзак, обладающий многими волшебными приспособлениями, который к тому же на ночь раскладывается в мини-палатку, натыкаюсь на явно не предусмотренное фирмой: бунгар! Это змейка синего цвета, с белыми полосами по бокам, с красно-коралловыми головой, животом и хвостом, длиной около метра. Яд ее приводит к мучительной смерти, правда, действует быстро: минут двадцать. Бунгар не ограничивается одним укусом, а терзает жертву длинными крючковатыми зубами на случай, если первые порции яда не подействовали...

В этой деревне мы должны найти носильщиков. Один из парней, кажется, подходит — у него открытое лицо, внимательный взгляд, он знает десяток английских слов. Мы просим его помочь подобрать остальных. И вот группе в пятнадцать человек я объясняю, что мы намереваемся предпринять, и называю цену. После перевода они переглядываются без особого энтузиазма, потом одни решительно уходят, другие отговариваются уборкой риса. Остается первый юноша. Я обеспокоен — путь, должно быть, очень тяжкий, если даже они, рожденные здесь, привычные к этой жизни, не решаются идти с нами.

Может быть, дело в привычке торговаться? И вот приходим к соглашению: 7500 рупий за каждый день пешего пути, что равно цене 20 килограммов риса. За обратный путь, без груза, они получат половину, при том, что дорога займет меньше времени. Помимо этого, мы обеспечим носильщикам ежедневный рацион — каждому полкило риса, чай, табак, сахар, соль.

Мы разделили груз, и колонна значительно растянулась. А это дополнительный риск. Если один вывихнет щиколотку, как мы пойдем дальше? Но лучше об этом не думать. Пора в путь. За нами следуют несколько охотничьих собак. Хани, бригадир носильщиков, действительно находка для нас — точен, быстр, пользуется уважением.

Несколько жителей деревни провожают нас на лодках по реке Махакам до места, которое трудно отличить от тысяч ему подобных. Отсюда начинаем переход по крутому и скользкому склону. Через полкилометра у всех подкашиваются ноги: вот и первый привет от джунглей. И можно лишь вообразить, что ждет нас дальше. Три шага вперед, шаг назад, пятнадцатикилограммовый рюкзак словно бы стал еще тяжелее. К тому же он то и дело цепляется, застревает в ветвях, лианах, колючках. Помогаем себе руками, коленями; ставишь ногу — и тут же скользишь, ступня проваливается — невольно уцепишься за лиану. Она, такая надежная на вид, внезапно поддается, почва уходит из-под ног, рюкзак качается, тебя заносит... Хватаясь за какие-то корни, выбираемся на твердую поверхность.

Мы в огромном природном храме— джунглях Борнео. Куда ни глянь — зелень всех оттенков, в которую местами вкраплено небо с тяжелыми облаками и желтые пятна берегового ила.

От каждого шума, шороха, скрипа невольно вздрагиваешь.

Веду глазами по высоченному стволу, задираю голову, но и этого мало, взгляд тянется выше, выше. И все же не достигает вершины. Вверху ствол светлеет, кажется почти белым, тоненьким: иначе крона не найдет себе места среди других и не выберется к солнечному свету. Ветви и листва купаются в нем. Забываю о жгучих укусах кровососов: перед глазами в солнечном блике закружилась карусель бабочек.

Лес питает себя сам: дерево живет, сколько может, пока корни и листья в состоянии извлекать питательные вещества. Когда оно упадет, другие займут его место, а поверженное сгниет, исчезнет... На него набросятся термиты, пробурят ходы личинки, на нем вырастут грибы, мох.

Невозможно обойтись без перчаток: кусты, ветви покрыты шипами, колючками, сочатся жгучим соком. До них нельзя дотронуться голой рукой. В отличие от нас носильщики, босые и полуобнаженные, стоически переносят царапины, укусы, порезы, уколы. На привале они натираются керосином — и для дезинфекции ран, и для отпугивания насекомых. С питьем у них тоже нет проблем, а мы воду фильтруем и обеззараживаем таблетками.

В листве мне мерещится просвет: подъем кончается! Кто-то облегченно вздыхает, другой насвистывает. Но, хотя путь более ровный, лес еще гуще.

Гиганты по 50—60 метров, чьи вершины уходят на необозримую высоту: средний этаж деревьев, чьи кроны образуют свод из миллиардов листьев разнообразнейших форм и оттенков. И подлесок из раскидистых деревцев, кустов,— здесь великое разнообразие видов. Даже специально выискивая, редко обнаружишь два растения одного вида.

Кажется, что идем давным-давно, ремни наших прекрасных, удобных рюкзаков режут плечи, рубахи липнут к спине. Груз становится неподъемно тяжел, дыхание сбивается. Мошкара стеной стоит перед лицом и словно забирает воздух. При жаре и высокой влажности — ощущение, будто на голову натянут полиэтиленовый мешок.

Прислоняемся к толстому стволу, преграждающему путь,— необходимо передохнуть. Кто перевязывает лоб платком — от пота, кто, вооружившись окурком, собирает с себя кровососов, кто перевязывает шнурок на ботинке. Остановка коротка, все устали, нет даже желания говорить. Спустя месяц, рассматривая фотографии, видим, как искажены наши лица, но не можем вспомнить всю навалившуюся тогда усталость...

Когда всем кажется, что пройден хороший кусок пути, начинаем поглядывать по сторонам в поисках места для ночлега. Темнота в тропиках спускается быстро, и надо приготовить лагерь до заката. Сначала очищаем участок от зарослей. Паранг обрушивается на ветви и скашивает подлесок, где могут затаиться змея или скорпион.

Вечером часто вспоминаем о доме. Всякий раз, отправляясь в путешествие, я делюсь планами с сыновьями Конрадом и Максимилианом, им, соответственно, 9 и 5 лет. Они уже тренируются в надежде, что и для них скоро придет час отъезда: ставят и сворачивают палатку в саду. А когда мама, на ночь подоткнув им одеяла, уходит, норовят перелезть в спальные мешки. Они пойдут по проторенной дороге, если, конечно, захотят продолжить мой путь.

Сейчас довольно просто улететь подальше от дома. Но это не значит, что человек столь же легко и успешно сможет жить в новой, нередко враждебной среде. Два часа тренировок в неделю в спортзале недостаточны, чтобы подготовиться к Большому Приключению.

К сожалению, многие понимают это слишком поздно. Оттого столь часты несчастные случаи — в пустыне, в горах, в джунглях. Чтобы жить в природе, нельзя полагаться на случай; прекрасные закаты и волшебные пейзажи — только часть реальности. Помимо этого, существуют влажность, жара, насекомые, жажда, грязь, жгучие растения, змеи, болота, холод.

У Карло Браганьоло, нашего кинооператора, большой опыт трудных путешествий. Он давным-давно понял, что хороший отдых порой стоит обеда: едва мы останавливаемся, он подвешивает гамак и старается расслабиться. Зато когда надо работать, он — первый.

Носильщики располагаются в стороне от нас и из жердей сооружают ложа, поднятые над землей. Эти лежаки пришлись по вкусу Ремо Дель Мирани, и даяки делают одно ложе и для него. Торопливо выскребая еду из котелков, мы любуемся величественными движениями Ремо; он восседает на помосте, прикрыв колени широким листом, на котором пристраивает свое блюдо.

У каждого четко выявляются черты характера, привычки — их дома не оставишь, поневоле несешь с собой. Хотя в случае необходимости все мы можем отрешиться еще от чего-то. Ночами тоскуешь о дневной тишине. Темнота приносит зловещие крики, непонятные шумы. Спим кое-как — вполуха, вполглаза, отдых никогда не бывает полным. Когда же усталость одолевает нас — бывает, даже и костры гаснут, просыпаешься от опасно близкого шороха или мяуканья.

Кровососущие насекомые — наши постоянные компаньоны и днем и ночью. Не лучше и кровопийцы-пиявки. Почуяв нас, они падают сверху. Эти твари столь тонки, что проникают за воротник, в петлю от пуговицы; даже пролезают в дырочки для шнурков. Замечаешь их, только когда они уже насосутся и место укуса начинает чесаться. Чтобы снять пиявок, разбухших от крови, приходится прижигать их спичкой или окурком. На коже остается красное пятно, которое почти всегда воспаляется и долго зудит.