Христианство и религии мира - Генрик Хмелевский

Она проявлялась в ежедневно наблюдаемых противоположностях: людей и окружающего их мира природы, человека и животного. И еще сильнее она выступала по мере развития производственной деятельности в условиях первобытного разделения труда в обществе: мужчины, которые охотятся, и женщины, которые собирают семена и другие средства для прокормления, молодые охотники и старики, уже неспособные охотиться, но умеющие делать оружие и другие приспособления, и т. д.

Здесь сказывалось влияние как самой производственной деятельности, так и общественных отношении внутри племени. Анимизм же становился фактором, углублявшим в человеческом сознании представление о двойственности мира. Поэтому он стал существенным элементом будущих верований религиозного характера.

Тотемизм

Другой формой культа, встречавшейся у первобытных народов, были тотемистические обряды. В основе их лежали представления о происхождении членов данной общественной группы от одного общего предка-тотема. Группы людей называли себя людьми Эму, людьми Медведя и т. д. С этим представлением о таких родственных отношениях было связано убеждение в том, что предок данной группы людей специально заботится о ней. Охота или поиски пищи были для людей главным дедом, от этого зависело их существование. Обычно тотемом было животное или растение, наиболее часто встречающееся в данной местности. Тотем нечто вполне реальное. Он связан с процессом основной производственной деятельности, которая на одном из ранних этапов развития человечества складывалась из охоты на крупного зверя, собирания съедобных растений и зерен, а также жуков или гусениц[25].

Тотемистические обряды, как правило, включали в себя раздел и потребление мяса животного-тотема.

Эльдерман вслед за Спенсером описывает, например, такой тотемистический обряд: «Итак, часть обряда тотема Кенгуру из племени ундиаров заключается в том, что молодые люди идут охотиться на кенгуру и затем приносят добычу старым мужчинам, остававшимся в лагере. Там старейшие мужчины тотема во главе с вождем съедают немного мяса кенгуру. Потом тела всех участников обряда натираются жиром кенгуру, после чего мясо делят между всеми собравшимися. После этого начинаются другие обряды. Они продолжаются всю ночь, а утром повторяется описанный выше вчерашний обряд. Ночь опять проходит в пении песен. После отправления этих обрядов люди из тотема Кенгуру едят мясо кенгуру очень воздержанно, а существуют некоторые части, например хвост, почитающийся за особое лакомство, до которых людям из этого тотема, особенно женщинам, и дотрагиваться не положено»[26]

Тотемистические обряды касаются не только съедания мяса тотема, уже наделенного некоторыми признаками божества. Они связаны с общественным устройством данной социальной группы, ее внутренним разделением, основанным на трудовой роли. К самым важным обрядам относится посвящение подрастающей молодежи, введение молодых в число взрослых членов рода. В процессе обряда присваиваются новые имена, причем молодой человек вместе с именем получает и «духа».

У тотемизма много признаков религиозной системы (культ тотема, обряды, легенды, связанные с историей тотема, рассказываемые или напеваемые стариками во время обряда), хотя он, разумеется, очень существенно отличается от религии в современном понимании этого слова. В тотемистические обряды вплетаются и магические действия, заключающиеся в изготовлении исполинских изображений тотема, которые, как считается, благодаря своей форме и размерам обладают огромной волшебной силой. «После окончания празднества исполинская фигура разрывается на мельчайшие кусочки. Люди верят, что из этих лоскутков возникнут новые кенгуру»[27]. Это интересный пример тесной связи магических обрядов с производственной деятельностью, с бытовыми проблемами людей, выполняющих эти обряды. Порванное на лоскутки изображение кенгуру должно чудесным образом размножить животных, добыть повое мясо «своим» людям.

В культовых обрядах тотемизма четко выступают также анимистические представления и верования, особенно в танцах и рассказах, касающихся необыкновенных подвигов предков-тотемов..

Много тотемистических обрядов перешло постепенно в политеистические религии, опирающиеся на развитый культ сил природы, а затем эти обряды были переняты современными религиями.

Прежде всего следует назвать символическое съедение тела бога (аналогичное съедению тела тотема), используемое также в некоторых греческих культах (съедение тела божия в виде хлеба).

Об устойчивости тотемистических представлений даже у людей, являющихся приверженцами иной, более высокоорганизованной религии, свидетельствует наблюдение норвежского исследователя Тура Хейердала. Хейердал исследовал происхождение огромных каменных фигур на о. Пасхи. Там он встретился с разнообразными религиозными представлениями местных жителей.

— Следует подчеркнуть, — писал он, — что население острова официально считается христианским и каждое воскресенье толпами идет в церковь. Но в то же время, однако… даже супруга священника по имени Эрория глубоко убеждена, что происходит от… кита. Когда священник пытался убедить ее во вздорности подобных взглядов, она всегда ему отвечала, что хотя он и священник, но, однако, всего знать не может, а она слышала об этом от своего отца, который узнал это от своего отца, а этот последний должен был все знать наилучшим образом, ибо именно он-то и был китом.

Манизм

Манизмом[28] называют теорию, усматривающую источник религии в культе предков. Теорию эту выдвинул Герберт Спенсер. По его утверждению, начало религии следует искать в почитании предков. Духам предков, как наиболее близким данной группе (семье, роду), по мнению Спенсера, придавалось наибольшее значение. Умершие предки в представлении их детей и внуков продолжают существовать в виде духов. Духи требуют помощи со стороны общества. Им нужны орудия, питание и т. п. В наидревнейших погребениях мы в самом деле находим рядом со скелетами оружие, орудия труда и даже посуду с окаменелыми остатками пищи. Взамен этих приношений данная группа рассчитывала на помощь своих предков. Став духами, они приобрели, по представлению их потомков, сверхъестественную силу и могли сделать немало хорошего. Давая что-либо предкам, от них ожидали благодарности в виде опеки над живыми, оказания им помощи. Первобытный обычай класть в могилу с умершим орудия и пищу постепенно преобразился и его заменил обряд принесения обетов, жертв.

Развитию культа предков способствовали мифы, рассказы типа сказок. Миф обычно опирается на какое-нибудь действительное событие, но обросшее фантастическими добавлениями и так разукрашенное, что реальное событие утопает в море вымысла.

Мифы рождались таким образом: старики, порой лично знавшие какого-нибудь давно умершего предка, рассказывая о его жизни и подвигах, уснащали рассказ добавлениями необычайного, нереального характера. Например, вспоминая удачную охоту, приводили доказательства магических способностей покойного, только благодаря которым удалось убить столь крупное животное. Рассказы эти, повторяемые много раз при разных обстоятельствах, меняли свою сущность, обрастая все новыми подробностями. Таким образом, в некотором по порядку поколении фигура предка обрастала такими невероятными атрибутами, что он становился непохожим на живых, вырастал в глазах потомков в носителя сверхъестественной мощи. Миф продолжал свой дальнейший путь, укрепляя в слушателях веру в существование необычных вещей, людей, обладающих особыми возможностями, а следовательно, веру в сверхъестественное[29]. В конце концов герой приобретал такие качества, что становился чем-то вроде бога, олицетворением силы, заботящейся о данном племени, опекающей его.

Из множества примеров такого постепенного «возвышения» духа предков, которые приводит Эльдерман в уже цитированном большом труде о первобытном обществе, возьмем один, дающий представление, как возникали мифы в обществах, стоящих на весьма низкой ступени развития. У австралийских камилароев большим почетом пользовалась фигура Биэми. «При жизни он считался могущественным чародеем, которому были послушны все тотемные племена и все вожди тотемов. Во время великих торжеств посвящения юношей, когда собирались все роды племени: голуби, вороны, собаки, черные лебеди, ящерицы с голубыми языками и другие, этот наиславнейший из всех чародеев представлял многочисленные доказательства своей власти. Приведем только некоторые из них: охваченный гневом на мантиев, которые нарушили торжество глупым смехом, он превратил их в собак. С тех пор они навек утратили способность говорить и смеяться, могли только лаять и выть. А когда они поняли свою утрату, их глаза наполнились тоской и выражением немой просьбы — выражение глаз, которое и сегодня можно наблюдать у их потомков. До этого они были собаками по имени их тотема и обрядам, возможно, и по одежде; теперь они стали ими в самом деле. Также заколдовал Биэми высокую каменную гору в том месте, где туземцы вырубают теперь свои великолепные пестики, чтобы женщины могли растирать ими зерна злаков. Как старый человек и вождь тотема, Биэми занимался сбором меда в дуплах деревьев и приносил своему племени так много этой сладкой еды, что молодые никак не могли постичь тайну его зачарованных мест и представляли в своих грезах, что он приказывает цветам цвести, а пчелам — собирать мед и даже управляет ветром и погодой. Под конец своей жизни Биэми удалился па одинокую, покрытую кустами гору, где никто не мог его увидеть и где нельзя было никому находиться. Эту гору стерегли собаки Биэми. У них было тело собак, а головы свиней, и были они сильны и свирепы, как дьяволы. Каждый, кто встречался в лесу с этими ужасными существами, прощался с жизнью: они беспощадно загрызали его насмерть.