Шут. 3 книга - Е. Кочешкова

Едва только все выпили достаточно для обретения самого благодушного настроения, Шут незаметно возник в самом центре дамского общества.

Он выделил взглядом самую расфуфыренную из них и громко воскликнул у самого уха, барышни:

— Ай, мадам, вы так неотразимы! Где вы взяли такую шляпку? Я тоже хочу! — с этими словами он ловко, одним движением снял означенный кружевной кошмар с хорошенькой, но совершенно пустой головы. — Ба! А мне идет! — и закрутился во все стороны, кокетничая. Да, у него больше не было костюма с бубенцами, но дворцовые прихлебатели рано возомнили, будто могут теперь свободно жить и чесать языками, как помелом. Шут сложил губы бантиком и захлопал ресницами. — Я та-а-акая неотрази-и-имая!

Дамы прыснули от смеха, переводя взгляд с шута на свою подругу, которая в растерянности моргала ничуть не хуже.

— И что я вам скажу! — продолжал выступление Шут. Краем глаза он отметил, как большинство глаз смотрело в его сторону. — Я ведь такое знаю! Да-да! Про бывшую королеву! Конечно! Разве можно говорить о чем-то еще?! — он кокетливо повел невидимым подолом, словно хотел убедиться, все ли с ним в порядке. Потом поправил шляпку. — Так вот! Главная новость! — и сделал эффектную паузу, дождавшись, пока все присутствующие женщины, да и мужчины тоже, не обратили на него внимание. — Я слыхала, — он томно вздохнул и послал поцелуй одному из вельмож, — Элея подкинула Его Величству совершенно кошмарную идею! Знаете какую? — и еще одна пауза. Еще один поцелуй в сторону давящихся от смеха гвардейцев. — Чтобы всех — всех! — дам выгнать со двора! Мол, милый бывший супруг, зачем тебе кормить столько бесполезных ртов? Они не годны для войны, они не умеют охотиться, а самое главное — в Чертоге ведь больше нет королевы!

Это был подлый и злой удар. Разговор на означенную тему действительно поднимался в королевском кабинете, но зачинщиком его являлась, конечно же, не Элея. Впрочем, Руальду не было дела до курятника при его троне.

Только дамы об этом знать не могли.

Оправив воображаемые груди, Шут эффектно выдернул из-за пазухи длинный свиток. Пока — без записей… но, уж точно не надолго!

— Я предлагаю, пока не поздно, написать прошение! В защиту фрейлин и других прекрасных леди нашего Чертога! Чем больше подписей мы соберем, тем больше шансов, что Его Величество не реализует этот ужасный план!

Большинство мужчин к этому моменту уже держались за животы и хрюкали от смеха. Но самим фрейлинам и 'другим леди' было вовсе не весело. Они остались в большом расстройстве, когда Шут неуловимо скрылся в толпе вместе с уродливой шляпкой, которая так напоминала вывернутый наизнанку торт.

Когда он вернулся домой, Элея уже давно спала… Прежде, чем забраться под одеяло и крепко обнять ее, Шут вылил на себя пару ведер холодной воды, чтобы смыть все заботы и тревоги минувшего дня. А потом он просто лежал рядом со своей королевой, вдыхая этот такой неповторимый запах ее волос, а руки сами собой тянулись обнять… прижать к себе покрепче. Никуда не отпускать.

Просто быть рядом. Всегда.

'Милая моя… Как же я все скажу тебе завтра? Как я буду здесь без тебя? — он тихо поцеловал ее в макушку — бережно и невесомо, чтобы, не приведи боги, не разбудить…

Утро разбудило его солнечным светом, скользнувшим по лицу. Шут хотел спрятаться, уткнувшись Элее в плечо, но обнаружил, что она уже покинула их ложе. Немножко огорченный, он привстал на локтях и огляделся — комната тоже оказалась пуста, но все здесь было насквозь пронизано присутствием любимой женщины… Даже не потому, что ее вещи лежали повсюду, а просто… просто само пространство впитало образ принцессы. Шут снова подумал, о том, как мучительно будет расставание, но не стал бередить душу раньше времени, а просто выбрался из постели и долго плескался в умывальном тазу, разгоняя остатки сна и мрачных мыслей. Он уже решил, что это утро не должно быть испорчено никакими скверными разговорами.

Потом. Позже. Может быть ближе к вечеру.

Шут одного не учел — что Элея тоже умеет чувствовать… Порой слишком хорошо.

Фальшивость Шутова веселья она почувствовала уже во время завтрака. Пока старый лакей подавал горячее угощение, Шуту еще удавалось трепать языком о разных глупостях, но как только слуга вышел, Элея перестала улыбаться и отложила надкушенный пирожок с яблоками.

— Пат, — она нахмурилась и посмотрела на него очень пристально. — Ты ничего не хочешь мне сказать?

Шут застыл с ложкой во рту, мед, который он только собрался проглотить перестал быть сладким.

— Ммм… — произнес он невнятно, надеясь, что Элея усовестится и не будет приставать к человеку, у которого рот набит едой.

Не помогло.

— Пат.

Шут вздохнул и вернул ложку на блюдечко. При этом он, всегда такой ловкий, почти залез рукавом белой домашней рубахи в чашку с медом.

— Может не стоит? — спросил Шут жалобно, но натолкнувшись на требовательный сердитый взгляд, поник плечами и выложил разом, чтобы не тянуть:

— Ты должна уехать.

И сразу же показалось, будто повеяло холодом. Будто тучи закрыли солнце.

— Почему? — она спросила так тихо, что Шут почти наяву почувствовал боль в сердце.

— Потому что я люблю тебя… — ответил он, глядя ей в глаза. — Потому что я очень сильно тебя люблю, — однако эти глаза все равно наполнились хрустальным блеском. — Ну Элея! Пожалуйста… пойми! — и, как всегда торопясь, принялся рассказывать обо всем, что случилось за минувшие пару дней.

— О боги… — Элея совсем расстроилась. — И ты, значит, хочешь, чтобы я теперь тебя оставила… — она закрыла лицо ладонью и быстро встала из-за стола. — Не надо! — воскликнула принцесса, когда Шут попытался остановить ее. — Пусти…

Да… он знал, что этим все кончится. Миг Шут колебался, а потом все же нагнал ее и обнял так крепко, что Элея и при всем желании не смогла бы вырваться. Закрыл своими руками, как щитом, и распахнул себя навстречу Потоку.

'Я же правда люблю тебя… — говорил он ей беззвучно, зная, что она не услышит, но все почувствует. — Люблю… — потом мыслей не осталось, только безграничное желание уберечь от всяких бед, только яркий свет от одного сердца к другому.

— Патрик… — она наконец перестала обиженно каменеть в его руках и положила голову Шуту на плечо. — Ну как же… Как?

— Я и сам не знаю, — промолвил он. — Даже представить себе не могу. Больше всего на свете я хочу быть с тобой сейчас… — его ладони нежно легли на совсем еще незаметный, но такой драгоценный живот любимой. — Быть с тобой рядом каждый день. Видеть, как ты меняешься, как растет это чудо… — ему трудно было говорить. В самом деле трудно. — Светлые боги… мне ничего больше не нужно… — если бы только она знала, как это невыносимо — отказываться от того, что так желанно, что так дорого. Но Шут не стал этого говорить, оставил свою боль себе. Впрочем… он был уверен, что Элея все поняла и без слов.