Восход солнца - Эрин Хантер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Флосси робко подошла к Ежевике. Вид у нее был смущенный, но очень дружелюбный.
— Не хотите остаться с нами до вечера?
— Отличная мысль! — горячо поддержал Дымок и, отступив в сторонку, поманил патрульных хвостом в глубину конюшни. — Там тепло и мышей видимо-невидимо!
— Спасибо вам, но мы спешим, — ответил Ежевика.
— Мы идем по следу убийцы! — выпалила Орешница.
Дымок и Флосси испуганно переглянулись и дружно вздыбили загривки.
— Что? Кого он убил? — быстро спросила Флосси.
— Это долгая история, — ответил Бурый и, выйдя вперед, дружески похлопал Дымка хвостом по плечу. — Вам не о чем беспокоиться. Мы просто хотим поговорить с котом, который мог видеть, что произошло.
Дымок мгновенно повеселел и опустил вздыбленную шерсть.
— Это другое дело, — кивнул он. — А что за кот-то?
— Крупный, длинношерстный, золотисто-бурый с белым, — объяснил Ежевика. — С большими светло-желтыми глазами.
— Я видела его! — взволнованно ахнула Флосси. — Совсем недавно он шел через наше пастбище! Это было рано утром, пару рассветов тому назад.
— Значит, мы у него на хвосте, — довольно проурчал Ежевика. — Нам пора идти.
Орешница подошла к отцу и дотронулась носом до его носа.
— До свидания! Как-нибудь я снова загляну к вам.
— Мы всегда будем тебе рады, — кивнул Дымок, и Остролистая ясно увидела, как ему не хочется так быстро отпускать дочь. — Приходи почаще!
— Непременно! — радостно пообещала Орешница.
Когда они снова побрели через поле, Березовик немного отстал и поравнялся с Остролистой.
— Интересно, каково это — быть полукровкой? — понизив голос, шепнул он. — Ужас, да? Просто представить себе не могу, как можно никогда не видеть своих детей или родичей!
Остролистая промолчала.
«Мне гораздо хуже. Я вообще ничья, и всем чужая!»
Глава V
Когда патрульные перебрались на следующее поле, пошел снег. Мягкие пушистые снежинки парили в небе и таяли, едва коснувшись земли. Одна особенно крупная снежинка опустилась прямо на нос Львиносвета, и тот оглушительно чихнул.
На дальнем конце поля тянулась широкая полоса белесого камня, по краю которого высились красные гнезда Двуногих. Снег повалил сильнее, а поднявшийся ветер нес поземку по голому полю и каменной тропе. Львиносвет зашагал рядом с Остролистой, стараясь загородить ее от пронизывающего ветра.
Внезапно из одного из каменных гнезд послышался оглушительный храп. Похолодев от ужаса Львиносвет бросился по каменной дороге, едва касаясь животом снега. Остролистая неслась рядом, а Орешница мчалась с другого бока.
Звук повторился, но на этот раз сразу за ним последовал громкий крик Бурого:
– Все в порядке! Это всего лишь кони!
«Всего лишь кони?!» При одной мысли об этих гигантских существах с тяжелыми копытами, которые могут одним ударом переломить кошачью спину, Львиносвет помчался еще быстрее. Внезапно из снежных вихрей перед ним выросли ворота Двуногих, и Львиносвет напружинил мышцы, чтобы прыгнуть. Остролистая и Орешница ни на шаг не отставали от него.
— Нет! — прогремел за их спинами голос Ежевики. — Остановитесь! Гремящая тропа!
Львиносвет замер, как вкопанный, когда сквозь снежные вихри до него донесся грозный окрик глашатая. Чудовище с горящими глазами пронеслось мимо, взъерошив шерсть Львиносвета и забрызгав его лапы грязным вонючим снегом. Потом он отпрыгнул назад, и с бешено колотящимся сердцем с тал ждать, когда подойдут остальные.
— И вы называете себя воителями? — с трудом скрывая бешенство прорычал Ежевика. — Как вы могли поддаться панике? Лошади заперты в конюшнях, и вам ничего не угрожает — разумеется, если вы не будете кидаться под лапы чудищам на Гремящей тропе!
— Извини, — процедил Львиносвет.
Жгучий стыд жалил его больнее муравьиных укусов. Резкие слова Ежевики были тем больнее, что он отлично сознавал их справедливость. Они вели себя, как безмозглые оруженосцы, впервые вышедшие за пределы лагеря.
Орешница низко опустила голову, а Остролистая отошла в сторону и поочередно поднимая лапы, принялась стряхивать с них грязную воду. Львиносвет знал, что для сестры нет ничего важнее Воинского закона, и хорошо понимал, как ей сейчас стыдно.
«А мне, можно подумать, не стыдно? Самый храбрый воин Грозового племени испугался запертой лошади!»
— Ладно, — вздохнул Ежевика, успокаиваясь. — Все хорошо, что хорошо кончается. Попробуем перейти дорогу.
Стоило глашатаю осторожно ступить на край дороги, как вдали раздалось приближающееся рычание чудища. Сверкающее существо, полыхая глазищами, вылетело с одной стороны, и в тот же миг еще более огромное чудище с гортанным ревом промчалось с другой, шурша огромными, как камни, колесами.
«Как же мы перейдем на ту сторону? Они же нас раздавят!»
Львиносвет видел, что Орешница и Остролистая все еще не оправились от испуга, их шерсть стояла дыбом, глаза были круглыми, как одуванчики. Он знал, что, наверное, выглядит точно так же. Львиносвету стоило больших усилий заставить себя выйти на твердую поверхность Гремящей тропы.
— Иди сюда, поближе, — спокойно велел ему Ежевика. — Мы перейдем все вместе. Бурый, не откажешься перебежать первым, чтобы показать, как это делается?
Бурый понимающе кивнул.
— Это совсем не так сложно, как кажется, — добродушно пояснил воин перепуганным молодым котам. — На нашей старой территории Гремящая тропа была еще шире этой!
Березовик с трудом подавил дрожь.
— Какое счастье, что мы больше там не живем! — пробормотал он.
Бурый подошел к Ежевике и стал терпеливо ждать, когда чудище промчится мимо. Вот рев чудовища растаял вдали, и надороге наступило краткое затишье.
— Давай, — кивнул Ежевика.
Сорвавшись с места, Бурый бросился вперед, и его золотисто-рыжая шерстка мгновенно скрылась в снежных вихрях. Через несколько мгновений воин был уже на другой стороне, а на дороге все по-прежнему оставалось спокойно.
— Остролистая! Вперед.
Глотнув морозного воздуха, Остролистая помчалась по Гремящей тропе. Львиносвет заскреб когтями землю, пытаясь справиться с дрожью, однако вскоре сестра была рядом с Бурым.
Сквозь снежную пелену послышалось приближающееся рычание чудища. Когда сверкающий и ревущий ужас пронесся рядом с котами, Львиносвет в панике отпрянул и вытаращил глаза. В брюхе пронесшегося мимо чудовища он успел увидеть Двуногих!
«Значит, оно их съело? И нас всех съест?»
— Львиносвет, твоя очередь.
Собрав все свое мужество, Львиносвет вышел из-за спины Ежевики и понесся вперед. Несколько мгновений он не чувствовал ничего, кроме кони чудищ и черной твердой земли, больно царапавшей подушечки лап. Он даже не понял, как очутился на узкой полоске травы между Гремящей фопой и колючей изгородью, почувствов рядом юплую шерсть Остролистой.
— У нас получилось! — прошептала она.
— А ведь Березовик прав, — шепнул в ответ Львиносвет, когда сердце его прекратило коло– шться, как сумасшедшее. — Если в старом лесу Гремящая тропа была больше этой, то я бы ни за что не захотел бы там жить!
Вскоре к ним присоединилась Орешница и Березовик. Затем вновь накатила волна рева и зловония, и пробегающие чудища скрыли из глаз Ежевику. Пришлось ждать, когда они уберутся прочь, но даже когда дорога вновь стала свободной, в воздухе еще долго слышался затихающий рев страшных зверей.
Ежевика выскочил на Гремящую тропу и понесся к своим патрульным. Внезапно вдали показалось новое чудище, и Березовик истошно завопил:
— Осторожнее!
Но глашатай Грозового племени ни на миг не остановился и присоединился к товарищам задолго до того, как чудище подбежало ближе.
— Вот видите, ничего сложного, — пропыхтел он, беспечно пошевелив ушами. — А теперь идем быстрее.
Тьфу, какая гадость! Чтобы перебраться на другое поле, пришлось подлезть под изгородь, собрав на шерсть скользкие мокрые листья и всякий мусор, скопившийся под ветками.
Очутившись на другой стороне, Львиносвет сразу почувствовал какой-то сильный запах. Он показался ему знакомым, но как Львиносвет на напрягал память, ответ ускользал от него, как мышка в заросли папоротника.
— Что это? — испуганно спросила Орешница, указывая головой в центр поля.
Львиносвет посмотрел сквозь пелену снегопада. Прямо впереди, сбившись в небольшие группки, стояли огромные животные с черно-белыми шкурами. Вот одно из них подняло огромную голову и издало низкий печальный звук.
— Коровы! — воскликнула Остролистая, подходя к брату. — Неужели забыл, Львиносвет? Мы видели их по дороге в горы.
— Ну конечно — коровы! — с облегчением вздохнул Львиносвет. Воспоминание о коровах напомнило ему о старом одиночке по имени Пурди. Этот старик показал им коров, когда они проходили мимо фермы, а мама — то есть, Белка!— сказала, что эти животные не опасны, если только не лезть им под копыта.
