Материальные памятники русской культуры в странах Балтии - А. Гапоненко

В другом высотном здании расположился Агропром (архитектор А. Рейнфельд, В. Кадырков, В. Майке, инженеры Э. Валейнис, Г. Лацис, 1978) также сильно напоминает здание компании СИГРЕМ Мис Ван дер Роэ в Нью-Йорке: сильно вытянутый параллелепипед на стальных опорах.

На смену модернизму (конструктивизму и функционализму) в архитектуре пришёл постмодернизм. Одним из его глашатаев стал литературный критик Л. Фидлер, который обвинил модернизм в элитарности (стремлении быть искусством для узкого круга) и утверждал, что разделение искусства на «высокое» и «низкое» устарело. Постмодернизм обретает новую творческую свободу, благодаря тому, что он «засыпает рвы и пересекает границы», разделяющие элитарное и массовое искусство (в этом, как и во многом другом, непосредственным предшественником в этом был поп-арт), – писал Л. Фидлер в журнале «Плейбой».

«Пересечение границ» происходит за счет того, что автор включает в свое произведение несколько уровней, рассчитанных на самых разных зрителей. Дело в том, что постмодернист стремится сделать свое произведение максимально разнообразным и многозначным, соединив разнородные и не сочетаемые элементы в некое «дисгармоничное единство».

Пожалуй, впервые понятие «постмодернизм» в смысле, приближенном к сегодняшнему, употребил 1946 году Арнольд Тойнби, обозначив определенный этап в развитии западноевропейской культуры, начавшийся в 1875 году и ознаменованный переходом от политики, опирающейся на мышление в категориях национальных государств, к политике, учитывающий глобальный характер международных отношений. Именно концепция А. Тойнби дала философское обоснование широкой сети межкультурных связей в архитектуре Европы, Азии и Америки.

Первой особенностью постмодернизма в архитектуре стало смешение стилей, беззастенчивая эклектика, которая сегодня воплощает миф солидной консервативности, респектабельности современного государства. Так, итальянский архитектор М. Пьячентини в 1930-е – 1950-е годы строит здания ректората Римского университета и Дворца цивилизации, покрывая их поверхности бездушной колоннадой в духе римских цезарей.

Второй особенностью постмодернизма стал эмоциональный всплеск кубистской, (идущей от кубистской живописи П. Пикассо и Ж. Брака, Франция, 1908) архитектуры из бетона и стекла – рвущаяся изнутри пластика и динамизм форм, получившая американизированное название, хайтек (высокие технологии). Первым примером «хайтека» стал музей Гуггенхайма в Нью – Йорке, построенный в виде расширяющейся вверх спирали (1959), которую ее автор – архитектор Ф. Л. Райт – назвал “непрерывной волной” (заимствование от стиля модерн).

Специфическим проявлением эмоциональной выразительности хайтека стали так называемые дома-призраки, гигантские сооружения, покрытые светоотражающим стеклом, образующие фасады-зеркала. Таковы зеркальные здания «Гринвич сэвинг банк» и гостиницы ООН в Нью-Йорке, «Хэнкок-тауэр» в Бостоне, «Ренессанс – центр» в Детройте, отель «Бонавентюр» в Лос-Анжелесе. На европейском континенте подобными домами – призраками стали: Мировой торговый центр в Роттердаме (Голландия. 1986, арх. А. Х. Вербек), здание Лейпцигского университета (1993). Рижские архитекторы живо откликнулись на новую волну в архитектуре: на ул. Э. Мелнгайля, 3 можно видеть полностью застекленный фасад административного здания «Сконто бувес» (арх. А. Куриш и М. Малаховский). В 2004 году в центре Риги появляется «Лачплеша центр» (арх. З. Калинка) со стеклянными стенами, иногда прорезанными стальными рёбрами. Полностью прямые и изогнутые стеклянные стены покрывают «Валдо бюро» на ул. Баускас, 58 (арх. Ариньш, 2003). Ничего подлинно нового в домах призраках нет. Стеклянные стены покрывали ещё здание «БАУХАУЗА» в немецком городе Дессау в 1926 году (арх. В. Гропиус). Своеобразной «вершиной» хайтека в Риге стало здание Хансабанка (теперь Шведский банк) на о. Кипсала (арх. В. Валгумс, У. Берзиньш, А. Злауготный, И. Берзиня, 2004). Как и в Роттердаме, рижское здание представляет в плане чечевичное зерно, а при виде сбоку – стеклянный корабль, рассекающий под парусом широкие воды Даугавы.

Короткий экскурс в историю рижских сооружений ХХ века позволил нам проследить влияние европейской архитектуры и европейских культурных связей, течений, стилей на рижскую архитектуру конца ХХ – начала XXI веков и убедиться, что развитие современного зодчества невозможно иначе, как только в русле современного диалога культур.

Архитектура и эмоциональный мир человека. М. 1985.

Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996.

Кириченко Е. И. Русская архитектура 1830-х – 1910-х годов. М. 1978.

Крастыньш Я. А. Стиль модерн в архитектуре Риги. М. 1988.

Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма. СПб., 2000.

Сарабьянов Д. В. Стиль модерн. М., 1989.

Sparitis O. Krastinsh. J. Architecture of Riga eight hundred years mirroring European culture. R. 2005.

Наследие русских староверов Литвы: 1710–2010 годы. К 300-летию Древлеправославной церкви Литвы

Поташенко Н. д.г.н., преподаватель исторического факультета Вильнюсского университета, академический директор Центра по изучению негосударственных культур, Литва

В наступающем 2010 году исполняется 300 лет как на территории современной Литвы возник первый староверский храм и следовательно религиозная община. Это послужило началом возникновения новой восточно-христианской Церкви тогда в Великом княжестве Литовском – ныне действующей Древлеправославной Поморской Церкви Литвы. Хотя истоки у современных поморцев Литвы, как и всех поморцев в странах Балтии, – федосевские, а первый старовер поселился на литовской земле в 1679 году. В настоящее время ДПЦ Литвы готовиться отметить свое 300-летия и разрабатывает большую программу мероприятий в течение всего года.

Итак, в русском культурном наследии в Литве можно выделить одну составляющую – это наследие русских староверов. Вообще, русское культурное наследие в Литве многослойно и неоднозначно. Оно охватывает наследие этнических русских, как православных, так и староверов, наследие царской России и СССР, а также наследие других народов или лиц, на которых оказала влияние русская культура.

Сам принцип такого деления русского наследия в стране условный. В нашем случае он выделяется, прежде всего, по религиозному признаку. Но не только. История русского староверия и русского православия в Литве схожая, но все же неодинаковая. Разными были и поныне остаются роль и значение наследия этих Церквей в Литве. В отличие от Православной церкви в Литве, староверие никогда не было государственной религией, тесно связанной в прошлом с правительством Российской империи, СССР (конечно, тогда РПЦ не была господствующей, но, тем не менее, пользовалось иногда особым вниманием) и теперь с правительством Российской Федерации или своим религиозным центром – Московским патриархатом. Это обеспечило РПЦ, прежде всего в XIX веке и уже после 1990 года, возможность создавать и развивать свое богатое материальное и духовное наследие: строить новые большие храмы и ремонтировать старые, открывать монастыри и приходские школы, приобретать роскошную церковную утварь, устраивать иконостасы, обустраивать кладбища и прочее. ДПЦ в Литве всегда было религиозным меньшинством, не пользующимся особым покровительством никакого государства, а в XIX веке к тому же и преследуемым меньшинством. Именно это относительно немногочисленность ДПЦ и ее не доминирующий статус в государстве способствовали тому, что наследие местных русских староверов, по крайней мере, материальное наследие, трудно сопоставимо по своей архитектурной, культурной ценности или мемориальному значению с тем наследием, которое приобрело, создало и хранит Литовская православная епархия.

Надо сказать, что по настоящее время наследие русских староверов Литвы остается недостаточно изученным и малоизвестным как в самой литовском обществе, так и за рубежом. Мне кажется, не достает и должного внимание к проблемам наследия ДПЦ как со стороны общества (включая сюда отчасти и самих староверов), так со стороны правительства Литвы.

Цель настоящей статьи – раскрыть основные пласты наследия русских староверов Литвы, дать краткую характеристику его состояния на современный момент и выявить степень его изученности. Наследие русских староверов Литвы можно подразделить на движимое (иконы, церковная утварь, церковные книги, некоторые исторические или полемические сочинения, этнографические предметы и пр.), недвижимое (храмы, школы, этнографические деревни и их природный ландшафт, кладбища, усадьбы, жилые дома и другие строения и пр.) и духовное (знаменное пение, духовные стихи, фольклор, историческая память и пр.). Часть этого наследия уникально или же имеет особую историческую, культурную, ассоциативную и другую ценность (1). Это, прежде всего, храмы, иконы, церковные книги, знаменное пение и духовные стихи, некоторые исторические сочинения и мемориальные места. Основное внимание в данном докладе будет уделено храмам и иконам.