Мой ангел - Олег Валерьевич Голиков

– Лев Борисович? Он добился пересмотра? Мама мне ничего не говорила.

– Иди, Добролюбова, – настойчиво протянул Харлампиев, – иди, и там всё узнаешь.

Я шла по коридору, а моё сердце отчаянно колотилось, ему словно тесно было в грудной клетке, и оно стремилось вырваться наружу. Лев Борисович? Откуда у родителей деньги на это? Неужели… Неужели они всё-таки продали квартиру? Или может что-нибудь другое? Ответов на эти вопросы у меня не было, ответы находились за дверью, к которой я подошла. Можно было сразу их получить, но я долго стояла перед ней и не могла заставить себя потянуть за ручку. Лишь немного отдышавшись и успокоив сердцебиение я приоткрыла дверь и застыла на пороге. Никакого Льва Борисовича в комнате не было.

Около окна стоял молодой человек. Ну как молодой? Ну лет может быть тридцать на вид. Ростом выше меня, но не очень высокий, может где-то метр восемьдесят. Волосы светлые, но не очень. Такие, светло-русые. Глаза… Да, глаза, вот это были глаза! Ни у кого я не видела таких глаз! Я затрудняюсь сказать какого они были цвета, скорее карие, хотя возможно и тёмно-серые, не в этом дело. Дело в том, что эти глаза излучали какую-то невидимую силу, добрую силу, доброту. Посмотрев один раз в такие глаза, можно было до конца жизни доверять их хозяину. Молодой человек обернулся, увидел меня и улыбнулся.

– Входите, Надежда Николаевна, – он подошёл к столу, который стоял в середине комнаты, чуть отодвинул стул, приглашая меня сесть на него.

Этот факт ещё более усилил мою симпатию к этому человеку. Не каждый сможет так деликатно вести себя с зэчкой. Сам он сел напротив меня.

– Итак, Надежда Николаевна, с чего начнём? Да, мне, полагаю, надо представиться. Член Российского Союза адвокатов Андрей Голубев.

– А по батюшке? – отчего-то хриплым голосом спросила я.

– Надежда Николаевна, – улыбнулся Андрей, – я не настолько старше вас, чтобы меня называть по отчеству. Можно просто Андрей. Но если оно вас просто интересует, то скажу – Олегович.

– Хорошо, – кивнула я, – но я тоже не гожусь вам в матери, так что меня можно просто звать Надей.

– Прекрасно, – улыбнулся Андрей, – теперь продолжим. Вы, наверное, удивлены тем, что в этой комнате обнаружили меня, а не вашего адвоката Льва Борисовича Тузнера?

Я опять кивнула.

– Дело в том, что он уже не ваш адвокат. Он защищал вас на суде, а с момента объявления приговора он перестал им быть. Если бы вы надумали подавать апелляцию, или кассационную жалобу, то вам пришлось бы нанимать его ещё раз.

– Где же деньги-то взять? – непроизвольно вырвалось у меня.

– Вот-вот, – Андрей поднял палец вверх, – именно по этой причине были пропущены все сроки для подачи этих жалоб, и у вас остаётся только одна возможность оспорить несправедливый приговор – надзорная жалоба. Как это сделать? Вы можете и сами подать её, но нужно предоставить надзорной инстанции какие-то аргументы для пересмотра вашего дела. Сидя здесь, – он с тоской обвёл помещение своими глазами, – будет трудно это сделать. Есть выход – найти адвоката. Но это опять же деньги, которых ни у вас, ни у ваших родителей нет. Получается сдаться на милость судьбе? Не думаю, что вашей судьбе будет лучше, если вы просидите здесь восемнадцать лет, ну пусть пятнадцать, учитывая хорошее расположение к вам Степана Ивановича, три года он может вам скостить за хорошее поведение, если вы больше не будете никого калечить.

– Вы и про это знаете? – ахнула я.

– Я много чего знаю, – улыбнулся Андрей, – но не про это разговор. Вам повезло. Наш Союз периодически проводит выборочную проверку дел. Я как раз работаю в этом отделе. Цель? Опыт, наработки, но иногда проскальзывают дела, подобные вашему, шитые белыми нитками. Тогда мы принимаем самые разнообразные меры. Опротестовываем их, добиваемся пересмотра и так далее. Обычно такие дела ведут неопытные адвокаты, потому и неудивительно, что они приводят их к таким результатам. В вашем случае адвокатом был уважаемый господин Тузнер – один из старейшин нашего дела, тем более было странно видеть всё это. Я доложил об этом руководству, и они отправили меня в командировку в ваш славный город. Первая моя цель вы. Без вашего согласия мы не можем подать надзорную жалобу. Если вы согласитесь, то судебная машина вновь завертится. И будьте уверены, результаты будут отличаться от первого рассмотрения вашего дела. Наша организация умеет защищать людей. Итак, вы согласны на то, чтобы я подал от вашего имени надзорную жалобу в областной суд?

Андрей посмотрел мне в глаза, и я почувствовала, что буквально растворяюсь в них, а растворившись, чувствую себя такой крепкой и сильной и телом, и духом. Но мысли беспорядочно бегали по моим извилинам, как, неужели всё так просто? Опять повезло? Часы, прут, и вот теперь Андрей? Всё так хорошо, что может быть только сказкой.

– А как вы собираетесь меня оправдывать? – я только и смогла, что сморозить такую глупость.

– Надя, это уже второй вопрос, – улыбнулся Андрей, – и думать мы с вами над ним будем только после того, как получим положительный ответ на первый.

Мне понравилось, что он в этой фразе всё сказал во множественном числе, тем самым как бы объединяя себя со мной.

– Но… ведь это, наверное, будет дорого стоить?

– Надя, – покачал головой Андрей, – если бы вопрос касался денег, то я бы затронул эту тему, но, поймите, такие дела для нас прежде всего вопрос престижа, репутации нашего цеха, а эти вещи стоят больше любых денег. Мои услуги обойдутся вам совершенно бесплатно.

Я не верила своим ушам, но боялась произнести заветное слово, мне казалось, что как только я его скажу, как чары развеются, а я проснусь на своих нарах, очнувшись от прекрасного сна. Андрей ждал, он видел какая борьба идёт внутри меня. Наконец я решилась:

– Да, я согласна.

– Вот и чудненько! – обрадовался Андрей, – вам надо подписать вот здесь.

Он быстро выложил на стол какие-то бумаги. Я ставила на листах свои закорючки и в пол-уха слушала, как он говорит о каких-то надзорных инстанциях, о вновь открывшихся обстоятельствах, ещё о чём-то. Честно говоря, мне было всё равно, как он меня будет пытаться вытащить отсюда, главное чтобы вытащил.

Наконец всё было подписано, Андрей встал из-за стола и сказал:

– Надя, я попытаюсь, чтобы ваше дело надзорная инстанция рассмотрела в ближайшие дни. Использую кое-какие средства. На слушании вам лучше быть, так что я за вами приеду. А пока, всего доброго, до свидания!

Андрей