Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг. - Александр Кавтарадзе

Александр Георгиевич Кавтарадзе

ВОЕННЫЕ СПЕЦИАЛИСТЫ НА СЛУЖБЕ РЕСПУБЛИКИ СОВЕТОВ 1917–1920 гг.

÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷÷

Предисловие

Привлечение командного состава старой русской армии к военному строительству и защите Советской Республики от объединенных сил международного империализма и внутренней контрреволюционных сил представляет собой важнейший аспект общей проблемы использования знаний и опыта буржуазно-дворянской интеллигенции в различных областях народного хозяйства и управления в интересах Советского государства.

Первостепенное значение привлечения на сторону Советской власти бывших генералов и офицеров объясняется тем, что в условиях острого недостатка своих военных кадров (особенно высшего и старшего звеньев) и при отсутствии необходимого времени для их подготовки из среды рабочих и трудящихся крестьян необходимо было в кратчайший срок создать сильную регулярную Красную Армию, способную отстоять социалистическое Отечество от империалистических интервентов и белогвардейцев. В июле 1918 г., когда вокруг Советской России замкнулось кольцо фронтов, В.И. Ленин подчеркивал, что судьбу революции «решает военное положение, решает война (гражданская) решает военный исход»[1].

Заслуга теоретической разработки принципиальных положений рассматриваемой проблемы и их реализации на практике принадлежит В.И. Ленину. Он обосновал необходимость использования культурного наследия капитализма в интересах социалистического строительства: вопрос о буржуазных специалистах «стоит в армии, в промышленности, в кооперативах, стоит везде», поэтому «нам нужны в большем и большем, против прежнего, числе инженеры, агрономы, техники, научно-образованные специалисты всякого рода». При этом, писал В.И. Ленин, следует «не только сломить» их «какое бы то ни было сопротивление», но и «заставить работать в новых организационно-государственных рамках»[2].

Решение этой важной задачи осложнялось тем, что значительная часть буржуазных специалистов либо заняли по отношению к Советской власти выжидательную позицию, либо оказались в стане ее врагов, ибо в кругах буржуазных специалистов были очень сильны тенденциозные представления о том, что победа социалистической революции в России несет с собой лишь всеобщее разрушение и крушение многовековой русской культуры, науки, искусства, традиций и т. д., что российская интеллигенция обречена на гибель. Значительная часть буржуазной интеллигенции не поняла того, что социалистическая революция, критически осмысливая наследие прошлого, стремилась все самое ценное и полезное из него поставить на службу новому обществу.

Процесс привлечения буржуазных специалистов на службу Советской власти был весьма сложным. В.И. Ленин определил его как одну из форм классовой борьбы[3], своеобразие которой состояло в том, что, во-первых, это была борьба «не с интеллигенцией как таковой, а борьба за интеллигенцию», во-вторых, эта борьба включала в себя проведение работы «по изменению отношения к интеллигенции со стороны рабочего класса, трудящихся масс»[4]. Необходимо было также преодолеть внутри партии негативное отношение к самой идее привлечения буржуазных специалистов к социалистическому строительству. Часть коммунистов, даже находившихся на руководящих постах, не только не разделяли ленинского положения о возможности привлечения буржуазных специалистов, в том числе бывших генералов и офицеров, даже при условии установления всестороннего контроля за их деятельностью со стороны рабочего класса, но и вообще исключали сотрудничество с буржуазными специалистами в любых формах.

Коммунистическая партия и Советское правительство не строили иллюзий в отношении того, что многие буржуазные специалисты настроены по отношению к Советской власти враждебно. И тем не менее они сознательно шли на риск и, привлекая к сотрудничеству нужных специалистов, несмотря на их политические убеждения, предоставляли им крупные посты в отраслях народного хозяйства, в армии, в области науки и культуры и т. д. «Мы прибегали к помощи буржуазных специалистов, — говорил В.И. Ленин, — которые насквозь проникнуты буржуазной психологией и которые нас предавали и будут предавать еще годы. Тем не менее… у нас есть закаленность в борьбе, есть силы, единство, и мы должны идти путем организационной работы, используя знания и опыт этих специалистов. Это необходимое условие, без которого социализма построить нельзя»[5]. Важно отметить, что Советская власть привлекала к сотрудничеству даже лиц, которые, не приняв Октябрьскую революцию, ушли в лагерь ее врагов и с оружием в руках боролись против Республики Советов, но затем в силу разных причин признали свои ошибки и заблуждения. В.И. Ленин указывал: «Всякий, кто хочет работать, нам ценен»[6].

В общий проблеме привлечения буржуазных специалистов к сотрудничеству с Советской властью весьма важным является вопрос, какое место в мероприятиях Коммунистической партии и Советского государства по отношению к ним занимали элементы принуждения. Он приобретает особую остроту в связи с тем, что в работах историков, от белоэмигрантских начала 20-х годов и до вышедших за рубежом в наше время, в различных вариациях проводится мысль о том, что сразу же после Октябрьской революции для буржуазно-дворянской интеллигенции и специалистов начался «путь на Голгофу»: массовые репрессии в качестве «главного метода» воздействия на них «со стороны государственной власти. В результате этих репрессий большевики якобы уничтожили большую и лучшую часть буржуазно-дворянской интеллигенции, а ту сравнительно небольшую ее часть, которая не эмигрировала и была вынуждена по разным причинам остаться в России, заставляли лишь мерами принуждения служить Советской власти (бывших офицеров, в частности, служить в Красной Армии «под дулом наганов Чека»)[7].

Но даже в условиях гражданской войны, контрреволюционных восстаний, заговоров и многочисленных фактов измены, в том числе и со стороны военных специалистов, Советская власть требовала от своих карательных органов особой осмотрительности при привлечении к ответственности представителей буржуазно-дворянской интеллигенции. Так, 11 декабря 1918 г. было издано постановление Совета Рабоче-Крестьянской Обороны о порядке ареста ВЧК сотрудников советских учреждений и предприятий[8]. Во исполнение этого постановления был издан приказ Президиума ВЧК от 17 декабря 1918 г., в котором говорилось, что «к аресту специалиста надо прибегать лишь тогда, если установлено, что его работа направлена к свержению Советской власти. Арестовать же его лишь за то, что он бывший дворянин, что когда-то он был работодателем и эксплуататором, нельзя, если он исправно работает»[9].

Правда, при проведении карательных мер, как отмечает С.А. Федюкин, «не удалось совершенно избежать ненужных жертв, ошибок, несоответствия меры вины мере наказания»[10].

«Немало царских генералов и офицеров, — писал М.Д. Бонч-Бруевич, — стало жертвами красного террора, явившегося неминуемым ответом на проводившийся белыми и интервентами массовый террор»[11]. Одной из причин подобного положения, и на это неоднократно указывал В.И. Ленин, было то, что местные партийные и советские органы допускали ошибки в проводимых ими мероприятиях по отношению к буржуазно-дворянской интеллигенции, в основе которых лежало «неумелое пользование властью»[12]. Так, часть партийных и военных работников (К.Х. Данишевский, Н.В. Крыленко, М.Я. Лацис и др.) считали, что в борьбе с контрреволюцией следует руководствоваться не какими-либо юридическими нормами, а лишь «принципом политической целесообразности и правосознанием коммунистов»[13], основанными исключительно на социальной и классовой принадлежности обвиняемого, без доказательства его прямой вины по отношению к Советской власти. За опубликование статей, авторы которых придерживались подобных взглядов, журналы «Красный террор» и «Вестник ВЧК» по указанию ЦК партии были закрыты[14].

Советская власть располагала достаточными возможностями, чтобы силой заставить служить себе буржуазных специалистов. Однако изучение проблемы решительно опровергает тезис о том, что путем одного принуждения и насилия можно было обеспечить сотрудничество многих десятков тысяч человек с Советской властью. «Здесь… одним насилием, — указывал В.И. Ленин, — ничего не сделаешь. Тут, в добавление к насилию… нужна организованность, дисциплина и моральный вес победившего пролетариата, подчиняющего себе и втягивающего в свою работу всех буржуазных специалистов!»[15]. Вот почему В.И. Ленин особенно настойчиво ставил вопрос о непринудительных путях и способах вовлечения буржуазных специалистов в строительство социализма. Для этого требовалось заинтересовать их в сотрудничестве с Советской властью, прежде всего путем создания для них лучших материальных условий[16]. В трудах В.И. Ленина, материалах VII–IX съездов РКП (б), V Всероссийского съезда Советов, других партийных и государственных документах были заложены методологические основы для научной разработки важнейших проблем истории гражданской войны. Была создана и солидная источниковая база, и прежде всего концентрация основных документов в фондах государственных архивов. Все это позволило создать ряд серьезных работ по истории гражданской войны, в некоторых из которых нашли отражение отдельные аспекты интересующей нас темы[17]. Следует назвать также некоторые работы, в которых приводились сведения о численности военных специалистов в Красной Армии. Так в статье Е. Островского говорилось, что «в 1918 г. три четверти (76%) всего командно-административного состава Красной Армии состояло из бывших офицеров, причем на руководящих постах находились почти исключительно старые военные специалисты»[18]. В.А. Антонов-Овсеенко указывал, что к 1 января 1921 г. офицеры старой армии составляли 34% от общей численности командного состава Красной Армии всех степеней[19]. В статье Н.А. Ефимова «Командный состав Красной Армии» была приведена общая численность военных специалистов в Красной Армии на 15 августа 1920 г.[20] Наконец, крупный историк гражданской войны Н.Е. Какурин сделал, на наш взгляд, правильный вывод, что «главным источником пополнения (Красной. — А.К.) армии командным составом во время гражданской войны (можно было бы добавить к этому — вплоть до ее окончания. — А.К.) явились мобилизации офицерского и унтер-офицерского состава старой армии»[21].