Сон в пламени - Джонатан Кэрролл
- Категория: Фантастика и фэнтези / Ужасы и Мистика
- Название: Сон в пламени
- Автор: Джонатан Кэрролл
- Год: 2005
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джонатан КЭРРОЛЛ
СОН В ПЛАМЕНИ
Без проницательности, воображения и поддержки Мартины Найджел эта история так и замерла бы на полувздохе
Райдеру Пирсу Кэрроллу – где начинается сердце
Таится в самом пламени любви
Как бы нагар, которым он глушится;
Равно благим ничто не пребывает,
И благость, дорастя до полноты,
От изобилья гибнет…
У. Шекспир. Гамлет. Акт 4, сцена 7 (перевод М. Лозинского)Не тень ли это большая бежит по дороге вместе с нами или нашей мечтой?
Она чем-то обременена?
Джозеф Макэлрой. Женщины и мужчиныЧасть первая
КОНОКРАДСТВО
Глава первая
1Не прошло и половины моей жизни, как я понял, что сожаление о содеянном – одна из немногих абсолютно надежно гарантированных вещей. Рано или поздно оно касается всего, несмотря на нашу наивную и бессмысленную надежду, что на этот раз, может быть, обойдется и оно не возложит нам на сердце свою холодную длань. На следующий день после нашего знакомства Марис Йорк сказала мне, что я спас ей жизнь. Мы сидели в кафе, и она проговорила это сквозь свой черный свитер, который натягивала через голову. Я был рад, что она затерялась в этом свитере, потому что, хоть это было и правдой, от ее слов я почувствовал себя чересчур храбрым и взрослым и, смутившись, не знал, что ответить.
– Это истинная правда, Уокер. В следующий раз он бы меня убил.
– Может быть, он просто хотел и дальше пугать вас.
– Нет, он попытался бы меня убить. Ее голос звучал совершенно бесстрастно. Ее большие ладони неподвижно лежали на розово-голубом мраморе стола. Мне подумалось: сохранил ли мрамор свой холод под ее руками? Будь я действительно храбрым, я бы накрыл ее руки своими. Но я не сделал этого.
Время от времени мой друг Николас Сильвиан звонит мне и сердито говорит, что хочет вместе со мной снять еще один фильм. Тут, мол, новые клиенты ждут не дождутся возможности вложить свои денежки в какой-нибудь из проектов, которые мы обсуждали, а я… В таких случаях я обычно бросаю все свои дела и полностью переключаюсь на него. Жизнь с Николасом забавна и интересна, а иногда и весьма своеобразна. Наверное, в прошлой жизни мы были тесно связаны каким-то досадным образом – расходящиеся в вопросах тактики революционеры или братья, влюбившиеся в одну и ту же женщину. Когда мы вместе, то вечно цапаемся, но лишь потому, что любим одно и то же, хотя и видим это в разных ракурсах.
На этот раз некий герр Насхорн из Мюнхена возжелал продюсировать «Тайные шаги» – затеваемую нами экранизацию малоизвестного рассказика Анри де Монтерлана, права на киноверсию которого были у меня. Самое же потрясающее, что герр Насхорн хотел видеть нас в Мюнхене уже в ближайшие выходные, чтобы обсудить всю затею, а наши расходы компания «Насхорн Индастриз» любезно брала на себя.
Вот как вышло, что в воскресенье в шесть утра, о. за сорок пять минут до взлета, Николас заехал за мной в своем маленьком белом фургоне. В первый раз увидев эту нелепую машину, я спросил друга, что за блажь нашла на него ее купить.
– Она напоминает экипаж, в котором разъезжает Папа Римский.
Когда я залез темным утром в этот паповоз, Николас, взглянув на меня, первым делом сообщил:
– У нас четыре проблемы. Во-первых, в баке нет бензина. Во-вторых, я, кажется, забыл паспорт. В-третьих, по радио сообщили, что на дороге в аэропорт страшные пробки. А в-четвертых… Не помню, но я придумаю. У тебя есть деньги на бензин?
Никакой четвертой проблемы не было, паспорт он не забыл, и в аэропорт мы добрались вовремя. Когда мы уселись в самолет и заказали кофе, Николас закурил и улыбнулся каким-то своим мыслям.
– Послушай, Уокер: что бы ни случилось на сегодняшней встрече с Насхорном, в Мюнхене мне нужно позвонить одной женщине. Она американка, скульптор, тебе надо с ней познакомиться. Ты втюришься в нее.
В течение полета он больше не говорил об этом, но с лица его не сходила все та же улыбка.
Эта мысль взволновала меня. Я всегда любил свидания вслепую. По крайней мере, таким образом интересно узнать, что люди думают о тебе. Часто ли выпадает случай увидеть, как мы выглядим в глазах друзей? Тебе говорят: «Ты влюбишься в нее. По-моему, это именно твой тип женщины». И так это или нет, к концу вечера ты узнаёшь что-то новое о себе: оказывается, ты любишь «соблазнительных о блондинок». Или «прокуренных брюнеток, которых нужно уговаривать».
С женой я познакомился вот так же, вслепую, и это свидание привело к семи годам совместной жизни. Под конец мы разошлись после того, как оба побывали в чужих постелях – из жадности, без смысла и без толку. На разводе два жестоких раздраженных человека говорили друг о друге отвратительную полуправду.
Почему все пошло не так? Возможно, потому, что брак – это всегда запутанная, хитрая штука, и как бы здорово это ни бывало порой, очень непросто сделать, чтобы так оставалось всегда. В некотором смысле это очень напоминает фамильные золотые часы, которые отец подарил тебе на окончание школы. Ты обожаешь на них смотреть и владеть ими, но они совсем не похожи на те жидкокристаллические за двадцать долларов, из пластика и резины, за которыми не надо следить, чтобы они всегда показывали точное время.
А свое золотое сокровище, чтобы оно шло точно, тебе приходится каждый день заводить и постоянно подводить стрелки, а чтобы почистить – изволь нести его к ювелиру… Эти часы прекрасны, это ценный раритет, но резиновые показывают время точнее без каких-либо забот. Проблема с двадцатидолларовыми часами лишь в том, что в определенный момент они вдруг останавливаются. И тогда остается лишь выбросить их и купить новые.
Я понял все это, когда у моего брака кончился завод. От этого я почувствовал себя идиотом, и мне стало ужасно грустно, но к тому времени ничего поправить уже было нельзя – мы оба видеть друг друга не могли.
Моя жена Виктория (я все еще медленно и тщательно выговариваю это имя) после развода осталась в Соединенных Штатах и поступила в аспирантуру. Уверен, она стала серьезным и прилежным аспирантом.
Самым худшим в одиноком житье были воспоминания, загонявшие меня в угол и не позволявшие вырваться. Пальто тыквенного цвета в женском бутике заставляло меня замереть у витрины, вспомнив обед с Викторией на Кипре, где все на столе было вот таким же оранжевым, цвета Хэллоуина.
Или я просыпался от лютого холода, и первым делом в голову приходила мысль о том, что, когда в последний раз я вот так же заболел, кого-то искренне беспокоила моя температура.
Через год после развода я вернулся в Европу и написал два хороших киносценария, имевших ничтожные шансы быть когда-либо поставленными. Но все равно я не так плохо провел время, потому что работа занимала меня, и мне не терпелось увидеть, на что окажется похож окончательный результат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});