Медитации на мысли Василия Розанова. том 2 - Игорь Соколов

Медитации на мысли Василия Розанова

том 2

Игорь Павлович Соколов

© Игорь Павлович Соколов, 2016

© Рени Гвидо, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Василий Васильевич Розанов – великий русский писатель и философ родился (20 апреля (2 мая) 1856 года Ветлуга, Костромская губерния, Российская империя – умер 5 февраля 1919 года Сергиев Посад, Советская Россия) – русский религиозный философ, литературный критик и публицист. Вот так его в Википедии, с чем я не согласен, ибо Василий Розанов был не религиозным философом, а был философом и писателем мирового масштаба, который сумел сконцетрировать свою мысль до такой степени, что добрался до самой сущности человека, его метафизических корней.

Конечно Василий Розанов был грешником, как и все мы, и не был идеальным человеком, но осознание им своей ничтожности и несовершенства всего земного мира, как ни странно возвысило его, и дало ему возможность взглянуть далеко за горизонт человеческого опыта, в тот самый трансцендентный мир, закрытый от нас всеми богами.

Он жил на стыке столетий, и жил самой мучительной жизнью, рано потеряв своих родителей, он воспитывался своим старшим братом, которому было не до него. В 1880 году будучи студентом 3 курса, Розанов женился на бывшей возлюбленной великого русского писателя Достоевского – на Аполлинарии Прокофьевне Сусловой, и обрек себя на жизнь с деспотичной и ревнивой женщиной, которая была намного старше его. и которая потом не давала ему развода, из-за чего Розанов вынужден был жить со второй женой без оформления брака, чем он очень тяготился, т. к. разрешения на развод не давала и русская православная церковь. Также его работа журналистом в различных газетах явила загадочный пример аполитичности или смешения его политических взглядов, он писал статьи то для монархических изданий, то для либерально-демократических печатных изданий, то даже для черносотенцев. И все же Бог явил ему истинного друга, спутника жизни в лице второй и незаконной жены – Варвары Дмитриевны Бутягиной – вдове – жене его покойного друга, преподавателя Елецкой гимназии, которая была верующей и очень мучилась, поскольку церковь в лице ее служителей не давала Розанову развод без согласия его жены. Однако Розанов не был бы Розановым, если бы не успокоил свою любимую жену тайным венчанием.

Парадоксальность его мыслей поражает своей глубиной и сверхчувствительной отточенностью.

В 1964 году американский писатель Сол Беллоу получил Нобелевскую премию за свой роман «Герцог», в котором его главный герой постаревший еврей Мозес постоянно цитирует розановские мысли. Правда, к чести Сола Беллоу, он всегда подчеркивает вкрапление в свой роман его мыслей. Почти каждый год я стал ездить весной в Сергиев Посад, в Черниговский Гефсиманский скит, где Василий Розанов был похоронен рядом со своим духовным другом – русским писателем и философом Константином Леонтьевым. Правда, могилы, как таковой нет, поскольку большевики в 1922 году сравняли все могилы, уничтожив их, но добрые люди поставили 2 креста на месте, где были погребены Константин Леонтьев и Василий Розанов. Вот так совершенно неожиданно сбылось пророчество самого Василия Розанова:» – Какой вы хотели бы, чтобы вам поставили памятник? – Только один: показывающим зрителю кукиш!» («Опавшие листья. Короб второй и последний»)

В мыслях Василия Розанова не случайно промелькнуло это явное предчувствие, он очень тонко ощущал материю жизни и ее тайну. На могиле Розанова в 1919 году был поставлен деревянный крест, и на нем была надпись из Евангелия, сделанная его духовным другом – священником, ученым и философом Павлом Флоренским: «Неисповедимы пути твои, Господи!» Кстати, трагичную судьбу Павла Флоренского Розанов также предчувствовал и описал это предчувствие – свой сон на пароходе в путевых очерках «Инапя земля. Иное небо».

За несколько лет написания медитаций на мысли Розанова, он мне стал родным, живым и вполне ощутимым. Я даже не удивлюсь, если мы с ним встретимся там, на том свете, и пожмем друг другу руки, откуда бегут на бумагу и в комп мысли! Вот-с!

Самые лучшие произведения Розанова «Уединенное», «Опавшие листья – короб первый, короб второй и последний», «Последние листья», «Апокалипсис нашего времени», «Люди лунного света», «Темный лик», «Иная земля. Иное небо», «Во дворе язычников». Впрочем, у него тьма великолепных мыслей и книг!

Медитация 334

«Отроду я никогда не любил читать Евангелия. Не влекло. Читал

– учась и потом, – но ничего особенного не находил. Чудеса (все

«победы» над природой) меня не поражали и даже не занимали.

Слова, речи – я их не находил необыкновенными, кроме какой-то загадки лица, будущих знаний (разрушение храма и Иерусалима) и чего-то вещего. Напротив, Ветхим Заветом я не мог насытиться: все там мне казалось правдой и каким-то необыкновенно

теплым, точно внутри слов и строк струится кровь, при том родная!

Рассказ о вдове из Сарепты Сидонской мне казался «более христианским, чем все христианство».

Тут была какая-то врожденная непредрасположенность: и не невозможно, что она образовалась от ранней моей расположенности к рождению. Есть какая-то несовмещаемость между христианством и «разверстыми ложеснами» (Достоев.).»

(однако певчих за обедней с «Благословен Грядый во имя Господне» – я никогда не мог слушать без слез. Но это мне казалось зовом, к чему-то другому относящимся к Будущему и вместе с тем к Прежде Покинутому).»

Несовместимость веры и ложесн разверстых —Вот что – тяжко мучает – меня —Наши предки – дети – пели песни —Вечной бездны – не страшась – как и огня!

Медитация 335

«Можно рассказать о себе очень позорные вещи – и все-таки рассказанное будет „печатным“; можно о себе выдумывать „ужасы“ – а будет все-таки литература». Предстояло устранить это опубликование. И я, который наименее опубликовывался уже в печати, сделал еще шаг внутрь, спустился еще на ступень вниз против своей обычной «печати» (халат, штаны) – и очутился «как в бане нагишом», что мне не было вовсе трудно. Только мне и одному мне. Больше этого вообще не сможет никто, если не появится такой же. Но я думаю, не появится, потому что люди вообще индивидуальны (единичные в лице и «почерках»).

Тут не качество, не сила и не талант, a sui generis generatio. Тут, в конце концов, та тайна (граничащая с безумием), что я сам с собой говорю: настолько постоянно и внимательно и страстно, что вообще, кроме этого, ничего не слышу. «Вихрь вокруг», дымит из меня и около меня, – и ничего не видно, никто не видит меня, «мы с миром незнакомы». В самом деле, дымящаяся головешка (часто в детстве вытаскивал из печи) – похожа на меня: ее совсем не видно, не видно щипцов, которыми ее держишь. И Господь держит меня щипцами. «Господь надымил мною в мире».

Может быть.

(ночь).»

Надымил Господь Всемудрый – мною в мире —Я – точно – в бане – оголился нагишом —Иль с хмельным народом – речь веду                                                            в трактире —А всем приятно слушать – сладко – хорошо!

Медитация 336

«Рождаемость не есть ли тоже выговариваемость себя миру…

Молчаливые люди и не литературные народы и не имеют других

слов к миру, как через детей.

Подняв новорожденного на руки, молодая мать может сказать:

«Вот мой пророческий глагол».»

Вот мой – пророческий глагол —Рожденье – Слово – обратившееся к миру —У Древа Жизни – вечный ствол —Подобьем божьим распростерт одним пунктиром!

Медитация 337

«…«мое влияние» было бы в расширении души человеческой, в том, что «дышит всем» душа, что она «вбирает в себя все». Что душа была бы нежнее, чтобы у нее было больше ухо, больше ноздри. Я хочу, чтобы люди «все цветы нюхали»…

И – больше, в сущности, ничего не хочу:

И царства ею сокрушатся,

И всем мирам она грозит

(о смерти). Если – так, то что остается человеку, что остается

бедному человеку, как не нюхать цветы в поле.

Понюхал. Умер. И – могила.»

11 июля 1912.

Цветок понюхал – умер – и могила —Тебя – невидимым бессмертьем – окрылит —По полю бродишь – здесь – с тоскливой миной —Имея с Богом – очень чудный вид!

Медитация 338