Солдаты холодной войны - Филип Таубман

Филип Таубман

Солдаты холодной войны

Посвящается Лори Марч Уильямс

Philip Taubman

THE PARTNERSHIP

© Philip Taubman, 2012

© Перевод. В. Н. Верченко, 2015

© Издание на русском языке AST Publishers, 2016

Вступление

Незадолго до полудня в сентябре 1988 года безлюдная среднеазиатская степь исторглась к небу, и глухой звук ударной волны сотряс воздух. Я занял устойчивую позицию, поскольку ударная волна моментально сотрясла безжизненное пространство вокруг. Она ударила толчком, почти сбивая меня с ног.

Атомная бомба, в десятки раз мощнее той, что уничтожила Хиросиму, была только что взорвана под землей на глубине более полутора километров на советском полигоне в Казахстане. Я присутствовал там от газеты «Нью-Йорк таймс» для освещения испытаний в числе первой группы американцев, приглашенных на советские ядерные испытания. Пока коричневая трава и сухая земля, поднявшиеся в воздух, оседали вновь на землю, несколько десятков советских и американских официальных представителей стояли молча с открытыми ртами, а потом с облегчением разразились аплодисментами.

Я читал захватывающий отчет об атомной бомбардировке Хиросимы в 1945 году и видел душераздирающие киносъемки обожженных людей, обезумевших от шока жертв из этого города и из Нагасаки. В Нью-Йорке я спешил вместе со своими однокурсниками в ближайшее противорадиационное укрытие во время учений воздушной тревоги в разгар кубинского ракетного кризиса в 1962 году. Но вплоть до этого сентябрьского утра на Семипалатинском полигоне я никак внутренне не воспринимал грубую силу ядерной бомбы.

Память об этом дне оставалась со мной тревожным напоминанием о разрушительной мощи, которая может быть выпущена на свободу террористами, воюющими странами или даже в результате случайного запуска ядерной боеголовки Россией, Индией, Пакистаном или Соединенными Штатами.

Размышляя как-то раз, 20 лет спустя после советского испытания, над своим уходом из «Нью-Йорк таймс», я разговорился с Сиднеем Дреллом, физиком, с которым я познакомился, еще будучи студентом Стэнфордского университета в 1960-е годы. Во время разговора я узнал, что Дрелл был участником дерзкого плана, направленного на уничтожение ядерного оружия. Наиболее важными руководителями, участвовавшими в этой кампании, были люди мне хорошо известные по заголовкам времен холодной войны, а в некоторых случаях и люди, о которых я писал, будучи журналистом «Нью-Йорк таймс». Это были Генри Киссинджер и Джордж Шульц, бывшие государственные секретари в республиканских администрациях, Уильям Перри, бывший министр обороны от демократической партии, и Сэм Нанн, бывший председатель сенатского комитета по вооруженным силам, демократ.

Четверо государственных деятелей, имеющих не афишируемую поддержку со стороны Дрелла, открыто объявили в «Уолл-стрит джорнэл» в январе 2007 года о своей приверженности делу уничтожения ядерного оружия. В статье излагалась дорожная карта по его ликвидации и предлагались ясные, обоснованные шаги, которые могли бы быть предприняты в краткосрочном и среднесрочном порядке на пути к уменьшению ядерной угрозы. Они призывали к снижению степени боевой готовности ядерного оружия для того, чтобы уменьшить опасность случайного или несанкционированного запуска, к сокращению размеров ядерных сил, ликвидации ядерного оружия ближнего радиуса действия и улучшению условий безопасного хранения ядерных вооружений и запасов расщепляющихся материалов.

В статье предлагалось прекратить производство расщепляющихся материалов для производства оружия. В ней также рекомендовались шаги по установлению контроля над процессом обогащения урана с тем, чтобы страны, которым нужен уран для атомных электростанций или исследовательских реакторов, могли получать его у международных организаций, а не строить заводы, которые были бы также способны производить обогащенный уран оружейного класса.[1]

Статья ошеломила специалистов в области атомного оружия, изолированное сообщество аналитиков в области обороны, технократов и политических деятелей, твердо уверовавших в то, что ядерное оружие является основой американской внешней политики. И тут, как гром среди ясного неба, возникла группа известных воинов холодной войны, пожелавших совершить немыслимое и перевернуть все вверх дном. От статьи нельзя было отмахнуться, как от работы рядовых пацифистов или участников антиядерных движений. То было твердое убеждение людей, сыгравших главные роли в создании, управлении и использовании ядерных арсеналов во время холодной войны.

Опасаясь превращения тупикового ядерного противостояния XX века в эру ядерного терроризма XXI века, государств-банкротов, все более расширяющихся ядерных угроз, эти люди предложили установить новый курс до того, как могло бы произойти немыслимое, – уничтожение Нью-Йорка, Вашингтона, Лондона, Москвы, Токио или какого-либо другого мегаполиса террористами, вооруженными атомной бомбой. Если даже не атомной, то радиологической бомбой – обычным взрывчатым устройством, начиненным радиоактивными материалами типа плутония, из-за которого тысячи людей получили бы смертельные дозы радиации и городские кварталы оказались бы необитаемыми на протяжении многих месяцев. (Утечка радиации из разрушенных в результате катастрофического землетрясения 2011 года и цунами японских атомных реакторов продемонстрировала реальность радиологической угрозы.)

В 2008 году, будучи настроенным на написание книги, я решил отойти от ежедневного газетного дела для того, чтобы рассказать историю партнерства этих пяти человек и привлечь внимание к растущей ядерной угрозе. Исследование истоков их совместных усилий вывело меня на исторический экскурс в период холодной войны и по тем местам в Соединенных Штатах и за их пределами, на которые эти люди обращали свое внимание, начиная с 2007 года. Я изучал угрозу терроризма в Соединенных Штатах, разведал маршруты ядерной контрабанды в Европе и на Кавказе и провел какое-то время в некоторых национальных лабораториях, представляющих собой часть американской системы ядерного оружия. Данная книга является результатом этих исследований.

Проводя время с этими людьми в официальной и неофициальной обстановке, я понял, что их партнерство гораздо сложнее, чем предполагало единодушие статьи в «Уолл-стрит джорнэл». Приход новой ядерной эры побудил эту пятерку к пересмотру их оценок относительно ядерного оружия, особенно после террористического нападения 11 сентября 2001 года. Но они пришли к согласию после нескольких месяцев колебаний и нерешительности и не предприняли бы никаких шагов, если бы не трудоемкая черновая работа Макса Кэмпелмана, недооцененного участника переговоров по вопросам вооружений времен администрации Рейгана, и Стива Андреасена, скромного специалиста по вопросам ядерной политики. Кэмпелман и Андреасен возобновили обсуждение вопроса о ядерном разоружении, а Шульц, Киссинджер, Перри, Нанн и Дрелл подхватили эту идею и выступили с ней в одной связке.

Для того чтобы найти общую основу, пятерка должна была покончить с прошлыми ссорами, преодолеть политические и идеологические разногласия и выдержать волну критики в свой адрес. На этом пути они и создали свое творчески продуктивное партнерство. Но при всем при этом между ними остаются значительные разногласия вплоть до сего дня, хотя и скрытые по большей части от внимания общественности. И это неудивительно при наличии всей сложности затронутой проблемы и трудностей выделения нюансов в обзорной редакционной статье и других недосказанностей. И тем не менее личные сомнения Генри Киссинджера по поводу этого дела, которые были описаны многими, впечатляют.

И в то время, когда пятерка открыто стала ратовать за достижение благородной цели сокращения ядерной угрозы, другие факторы со всей очевидностью сыграли свою роль в формировании и сохранении их союза. Речь может идти о желании поддерживать на высоком уровне свою репутацию, оставаться в положении руководящих лиц, доказать правильность своих прошлых политических предписаний или просто оставаться в центре внимания.

Какими бы ни были мотивы, которыми руководствуются эти люди, они часто действуют с темпераментом и энергией людей, которые вполовину моложе их «золотого века». В тот период жизни, когда многие как бы замедляют свой темп, они, казалось, ускоряют его, летят ночью, чтобы преодолеть большие расстояния, сопротивляются нарушению биоритмов в связи с перелетами через несколько часовых поясов, ради участия в кампаниях за ядерное разоружение по всему миру. На протяжении нескольких последних лет Перри побывал в Москве, Пекине, Лондоне, Риме, Сиднее, Оттаве, Токио, Хельсинки, Дели, Берлине, Вене, Женеве, Сеуле и Пхеньяне, не говоря уже о нескольких поездках в течение месяца в Вашингтон. Затем неожиданно наступают моменты, когда лихорадочный темп дает о себе знать, раскрывая мучительную слабость: у Перри, когда он постоянно клевал носом на конференции в Риме, у Киссинджера, когда он сползал со своего стула на встрече в Берлине, у Дрелла, который мешком свалился на пол на выходе с приема в Сан-Франциско, у Шульца, опиравшегося на руку попутчика, когда он с опаской шел по снегу зимней ночью в аэропорту Ле-Бурже в пригороде Парижа. Трудно в такие моменты не удивиться, зачем они так торопятся, почему кажутся так решительно настроенными на то, чтобы избавить мир от ядерного оружия. Ответ частично заключается в нынешней опасности, которую они остро ощущают, но также и в предыдущем периоде их карьер времен холодной войны.