Перерождение. Сборник рассказов и стихов - Эльвира Суздальцева

Перерождение

Сборник рассказов и стихов

Эльвира Суздальцева

© Эльвира Суздальцева, 2017

ISBN 978-5-4483-7671-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора:

Спасибо моим читателям за душевные отзывы и заинтересованность. Всё, что я делаю – для вас! Спасибо моим родным, друзьям, учителям, которые дают силы и веру:

мужу, Максиму Суздальцеву, и дочери Алисе

– за любовь и поддержку.

моей мамочке, Ольге Малявиной

– за то, что я такая, какая есть.

Владимиру и Надежде Суздальцевым

– за понимание и время.

Андрею Малявину

– за бесценный практический опыт.

Шахназару Шахназарову

– за наставничество.

Княженике Волокитиной

– за пример смелости.

Марии Черниковой

– за вовремя найденные слова.

отдельная благодарность:

Михаилу Марченко

– за бесконечный драйв и вдохновение,

из которых рождается очень многое.

Небесная канцелярия

Перерождение

– Вот что мне с тобой делать? – в который раз, в отчаянии вопросил папа.

Я неопределённо дёрнула плечами, разглядывая узорчатый потолок.

– Это же какой-то кошмар, – продолжал он. – В первый раз повесилась. Второй – отравилась. Третий – застрелилась. Это ж надо было пистолет где-то найти!

– У меня муж в УВД служил, – меланхолично сообщила я и выдула огромный розовый пузырь.

– Ну а теперь что?

Гарик откашлялся и поправил на носу очки.

– Спрыгнула с крыши девятиэтажного дома, – загнусавил он. – Предварительно оставила записку: «Никого в моей смерти не винить. Жизнь бессмысленна. Я устала. Прощайте». Ещё цветочек внизу подрисован…

– Какой пафос! – папа завёл глаза и воздел руки, чуть не сшибив при этом нимб. – Какая безвкусица! Дочь, мне стыдно коллегам в глаза смотреть! От кого ты этого набралась?!

Я опять пожала плечами. Симпатичный чертёнок, который второе десятилетие проходил у нас практику, нахально подмигнул мне из-за папиного плеча. Решив разобраться с хамом позже, я пошла в атаку:

– А может, хватит меня запихивать в одно и то же место и время?! – заголосила я, упирая руки в бока. – Никакого разнообразия – машины, стройки, куры, алкоголики! Никаких стимулов к жизни, никаких надежд! А ещё очкастого этого куратором приставил!

Гарик нервно заморгал, прикрываясь моей предсмертной запиской.

– Не хочу на Землю! Не хочу в двадцатый век! Не хо-чу! Вон Танька с эльфами в Средиземье уже третье перерождение тусуется! А Сашка в прошлый раз крестовый поход возглавил! Димку в позапрошлый на костре сожгли за великое открытие! А мне что? Деревня Кукушкино, муж-алкоголик и смерть от саркомы?! Это нечестно! Ну папа!

Я топнула каблучком. Полосатый гольф опять сполз по самую щиколотку. Я наклонилась и вызывающе подтянула его.

– Что за манеры, – вздохнул папа. – Доченька, не могу я тебя в другое время отправить. Это расписано, понимаешь? Не имею права баланс нарушать, мне босс голову оторвёт…

– У твоего босса уже давно крепчает маразм в прогрессирующей форме! – дерзко заявила я, на всякий случай оглядевшись по сторонам. Гарик испуганно спрятался за кипами бумаг.

– Слов-то каких нахваталась, – покачал папа головой. Нимб его опасно накренился. – Доченька, послушай, проживи нормально хоть одно воплощение. Только одно, от начала до конца, и – обещаю! – следующее ты выберешь сама, какое только захочешь.

– Да?! – я давала себе слово не реветь, но нос предательски захлюпал сам по себе. – Это легко вот тут говорить, когда сидишь в своём дворце, и все миры перед глазами. И ты точно знаешь, что они есть, и что жизнь после смерти есть! А там… а там…

Я не выдержала и разревелась, за неимением носового платка, утирая слёзы концом косички.

Вдруг распахнулась дверь. В кабинет влетел Мишка в неизменной чёрной бандане.

– Шеф! – зачастил он с порога. – Там у Врат опять беспорядки. Сотня душ внеочередных ломится. Говорят – перевели. Что делать?

Я быстро вытерла слёзы и кокетливо улыбнулась. Мишка зарделся и одёрнул потёртую кожаную косуху.

– Как же мне всё это надоело! – папа закрыл глаза ладонью, и мне на миг стало его жалко. – Сколько раз говорил боссу: не садитесь с рогатым в карты играть, обставит. Вот куда их девать, своих селить негде… Да что делать-то, запускай. Только по одной и строго с документами. И приведи себя в порядок, Михаил! Хоть голову вымой, и черепа из ушей вынь. Души пугаются, думают, дверьми ошиблись!

Мишка выбежал, одарив меня на прощание влюблённым взглядом. Папа сел за стол и задумался, почёсывая лысеющий лоб.

– Пап? – робко напомнила я о себе.

– Что «пап», ну вот что, «пап»?! – взорвался он. – Думаешь, папе легко на этой собачьей работе? Папе на пенсию давно пора и на курорты! Девочка моя, тебе всего пятьдесят четыре года отведено там! Неужели так сложно?

Я угрюмо кивнула.

– Сил моих больше нет… – папа принялся разбирать беспорядочно разбросанные по столу документы.

– А можно, – сделала я попытку. – Чтобы я помнила, кто я? И чтобы точно знала, что жизнь после смерти есть?

– Не положено! – отрезал папа, не поднимая глаз.

– А ты не мог бы хоть иногда мне сниться?

– Не положено.

– Пап… ну хотя бы… дай мне хоть вот столечко веры, а? Ну что тебе стоит?

– Не положено! – пробурчал папа, перелистывая объёмистый журнал. – Сколько народу без веры живёт и ничего… Разбаловалась!

Я покорно молчала и умоляюще хлопала ресницами. Чёртик-практикант передразнивал меня и корчил рожицы.

– Ладно! – прихлопнул папа ладонью стол. – Гарик! Выдай этому наказанию порцию веры!

Гарик вынырнул из-под кипы бумаг и засеменил к сейфам.

– И учти, – пригрозил мне папа гусиным пером. – Если вернёшься раньше срока, выпорю, как соплячку. И Мишку твоего заодно!

– А за что…

– А за то, что, будто я не знаю, как вы под Вратами целуетесь! Маленькая ещё. Тебе целых пять перерождений до совершеннолетия.

Гарик вручил мне ещё тёплый оранжевый квадратик. На нём завитушками лимонного джема было выведено «ВЕРА».

– И это всё? – недоверчиво наморщила я лоб.

– А что ещё?! – окончательно вышел папа из себя. – Всё! Иди отсюда, не мешай работать! И чтоб глаза мои тебя ближайшие пятьдесят четыре года не видели!

– Тридцать пять! – быстро попыталась я поторговаться.

– Вон!!! – папин нимб всё-таки грохнулся под стол.

– Я люблю тебя, папочка! – пискнула я уже от двери.

Я вышла из папиного кабинета и уселась на облако, свесив ноги. «В-Е-Р-А» – ещё раз задумчиво перечитала я, вздохнула, и с аппетитом съела вкусную печенюшку.

У Врат, как всегда, сидел Мишка. Он подбирал на гитаре какой-то противный скрипучий мотив. Обложка контрабандного самоучителя была украшена аляповатой пентаграммой. Огненный меч пылился, прислонённый к дереву.

– Не уговорила? – сочувственно спросил он, созерцая мой унылый вид.

Я только руками развела.

* * *

– Марь Ванна! Марь Ванна! Мальчишка у вас! Да хорошенький какой!

– Подспорье будет! Сестрёнкам защитник! Ножницы дайте!

«Ну хоть на этом спасибо, папа» – обречённо подумала я, готовясь к потере памяти и первому в своей очередной жизни вдоху.

Я подожду

светлой памяти И.Я.Шевкомуда

Завтра.

С самого рассвета это слово крутилось в моей голове, как единственное, имеющее значение.

Завтра я наконец-то её увижу.

Мы расстались так давно, так надолго. Когда я оглядываюсь назад, то и представить не могу, что прошло столько времени. Не могу осознать, что мне хватило сил пережить все эти годы. Без неё.

Никакого смысла. Работа. Дом. Снова работа. Монотонная и удручающе скучная. И каждое утро, прежде чем открыть глаза, я думал: «Нужно дожить до вечера. Этот день пройдёт – и я стану на день ближе к ней». Иногда возникала ужасная мысль – а вдруг она меня забыла? Разлюбила? Вдруг не захочет больше видеть меня?

Нет! Я помню, как она уходила тогда, в туманную даль, разрываясь между любовью ко мне и своей мечтой. Её глаза горели отчаянием и решимостью, а я хотел бежать за ней, остановить, прижать к груди и не отпускать больше никогда…

Она ушла. Но, как бы ни грызло меня одиночество все эти годы, оставалось главное – надежда и ожидание. Я знал всегда, что рано или поздно, мы встретимся снова.

«Я подожду» – твердил я снова и снова, глядя в полночное небо, на те же звёзды, на которые мы так любили смотреть вместе.

Я ждал много лет. Я подожду ещё один день.

Я завязал шнуровку на вороте и отправился на работу.

Света металась по квартире со списком вещей и лихорадочно подсчитывала:

– Так – спальник взяла, палатку Лёха возьмёт… Спички, фонарик, шапка, тушёнка… что-то забыла! По-любому, что-то забыла! Точно, соль! Надо взять соль…