Сказка про Серого Охотника - Liziel

Глава 1

Когда-то давно, там, где солнце вставало, где Ветер игрался с зеленой травой, жил в мире охотник великий и славный, и Сердце из Злата - имя его.

И был у охотника дом пребогатый - шатер белой шкурой весь устлан внутри. А терри прекрасный был сыт и напоен, и перья лазурью блестели его. Но главное чудо охотника -дева. Красива и статная, и мила - Жена.

Послушна, искусна и весела нравом, и счастлив был с нею герой наш всегда.

Любило охотника племя родное, за удаль, успех и добычу большую. И братьев он чтил, на охоте спасая. И верен был слову, Закону всегда.

Бывало, ходили в поход на равнины, в опасный и чуждый степной синий край. Просили еще у Жрецов одобренья, бесстрашно зайти вглубь в глухие леса. За дичью столь близкой, заманчивой, легкой, и вел всех в охоту наш храбрый герой.

Но тяжек был труд. Ведь леса непокорны. Не любят они в своих недрах людей. Случалось, терялись там братья родные, и племя гласило “На то воля Неба. Хозяин в счет добычи собрата забрал”.

Но Сердце из Злата был храбрый охотник, и леса Хозяин его не страшил.

Однажды шел по лесу муж терпеливый, охотясь за дичью. А лес был знаком.

Однако случилось, что тропы пропали, и синие кроны сомкнулись вокруг.

Охотник пытался дозваться собратьев, да те уж ушли в дикий лес далеко. Топтал под ногами траву верный терри, но выход из чащи внезапно пропал.

- Тебя не боюсь я, - воскликнул мужчина. Мелькнула там тень, и стегнули хвосты.

“Жестокий охотник, пришедший в тень леса.... Чего ты здесь ищешь с копьем на руках? Скажи мне, заблудший, как многих убил ты? Как много зверей съело племя твое? Как много пропало стрелою пронзенных? Как много той дичи ушло в никуда?”

- Спроси у Жрецов, они ведают больше.

“О нет, мой охотник. Зачем пустословить, когда есть порядок и есть уговор? За душу лесную - одну нам степную. Мы тоже не вечно в довольстве живем. Там братья твои, и я дам им уйти. Ну а ты….”

- Не останусь! Там дом мой родной! И земля, и жена. Мне сына на днях принести собиралась...

“Меня ты не понял. Таков уговор”.

- Я против! Вот мой медальон!

Блеснул в синем свете осеннего леса кругляш, что хранился доселе у сердца мужчины. На нем, в желтом злате взошедшего солнца, плясала в полете прекрасная птица.

“И что, сын ветров и равнины? Не знаю я ваших порядков отнюдь. Но ведаю точно, что есть неизбежность. Сейчас ты насытишься воли богов”.

И бросился зверь из кустов черно-синих. Сверкнули лиловым отливом глаза.

Шарахнулся терри от зверя лесного, и взвизгнул, огромный свой клюв вознеся.

Охотник же, страхом к седлу пригвожденный, не ведая как, поднимает копье…

И зверь, черно-синий, в цветах дикой чащи... взревел.

И хлынула кровь, окропив шею терри.

Охотник упал, но копье удержал.

Стекали вниз капли, как слезы лесные, густой бурой кровью по желтым рукам. Охотник боялся, но страх уходил. А раненый зверь всё сильней улыбался.

Но вот его туша склонилась, обмякла, лиловые очи закрылись в тиши. Пал леса Хозяин, невеждой сраженный, и в мертвом оскале белели клыки.

Охотник вскочил, как хлыстом подстегнутый, Вождя медальон на груди засверкал. Схватил он копье, не стерев бурой крови, и ринулся с терри сквозь чащу домой.

Домой, где, он думал, где ждали родные, где тихо, спокойно, где можно смолчать.

“Сказать? Не посмею, - твердил себе воин. - Молчать, ибо воля богов…еще не свершилась. А зная Жрецов – те пошлют исполнять. Невинную жертву найдут и повяжут, и бросят в лесу за меня помирать”.

Бежал верный терри всю ночь и весь день, и глаз не сомкнул с ним могучий охотник.

И вот они степи, родные просторы! А там, вдалеке, не своих ли отряд? Все целы, все живы, и даже с добычей! Ох, счастливо племя! И все будут сыты!

“Быстрее-быстрее, мой друг, поспеши! Ведь братья не знают, я слезы их слышу. Они полагают, что Вождь не вернется. Погиб или ранен! Но здесь я, я рядом, и к вам тороплюсь!”

Догнал своих братьев, приблизясь к селенью, а там и родные встречают уже. Вот братья узрели, за ними - Жрецы. Стирают с глаз слезы, возносят молитву. Касаются плеч, помогают спуститься, но что это?..

Сквозь руки и перья с голов бравых братьев, охотник узрел столбик дыма вдали. Зеленый как лес, изумрудный как море, подобно нефриту проклятой горы… клубился он вверх над шатром чьим-то дальним. И веяло трауром с той стороны.

Молчали Жрецы, и молчали вслед братья. Ведь знали они, чей шатер там стоит. Охотник метнулся, забыв про усталость, его чьи-то руки хотели схватить. Но вырвался воин, понесся домой…

У входа в шатер погребальная чаша, сгорают в ней кости и платья жены.