Квинт Лициний 2 - Михаил Королюк
- Категория: Фантастика и фэнтези / Фэнтези
- Название: Квинт Лициний 2
- Автор: Михаил Королюк
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Oxygen
Квинт Лициний 2
Пролог
Лето выгибалось золотистой дугой, поначалу невероятно длинное, достигнув же середины, вдруг принялось укорачиваться все быстрее и быстрее.
Запертый в глуши, на хуторе взморья, более чем в ста километрах от Риги, где не было не только телевизора, но и газет, я мог просто жить. Начав утро с литра парного молока и нескольких густо присыпанных крупной солью ломтей ржаного хлеба, я шел бродить по знакомым лесным тропинкам, где из утоптанной земли, расталкивая порыжевшую хвою к краям, венами проступали переплетения корней. Качались лиловые метелки приземистого вереска, а сквозь строй коренастых стволов доносился убаюкивающий шум волн – и все, больше никаких звуков. Линия пляжа была чиста от людей до горизонта в обе стороны, лишь дважды в день мимо неторопливо прогуливался пограничный наряд, но ветер быстро затирал его следы.
Жарким днем, закончив упражнения, я падал спиной на разогретый песок между невысокими дюнами. Расслабив противно дрожащие мышцы, разметывался витрувианским человеком и грезил, глядя вверх. Оттуда, сквозь легкомысленную синеву и причудливые башни облаков, на меня выжидающе поглядывала Вечность.
Как-то очень постепенно, но неотвратимо, пожилой циник растворился в теле подростка, оставив от себя лишь муть послезнания да горечь катастрофы.
Изменилось все. Мысли перестали сбиваться на вялое движение по затхлому кругу, а неслись упругим потоком в будоражащее воображение будущее. Мир вновь стал восприниматься выпукло и ярко. Неожиданный восторг мог накатить от любой мелочи: доносящегося с полей запаха скошенного и уже чуть подвялившегося на солнце разноцветья, беззастенчивого стрекота кузнечика от обочины или разбега прожилок на слюдяных крыльях присевшей на запястье стрекозы. Вернулась и порывистость движений. Сучковатое дерево стало вызовом, преодолеть который можно только взметнувшись вверх до самой последней, опасно раскачивающейся развилки. Я вцеплялся в нее перемазанными душистой смолой ладонями и, запалено дыша, окидывал победным взором открывающуюся ширь.
А еще до потемнения в глазах хотелось быть рядом с Томой, и я чуть ли не ежедневно придумывал нашу случайную летнюю встречу. Да, я наизусть, до дня знал ее планы: сначала к бабушке под Винницу, на парное молоко, черешню, прыгать с Чертова моста в Южный Буг и пугаться бодливых коров, а потом на два месяца с родителями под Феодосию, к вареной кукурузе и свежему бризу.
"Но ведь это только планы! Они же могут и измениться, разве нет? А коли так, — грезил я, — то нельзя исключать вероятности того, что они поедут не в Крым, а куда-нибудь в другое место. Что Крым, да Крым, они там уже сто раз были… В Прибалтике летом чудо как хорошо. И если вдруг они поедут в Прибалтику, то, в конце концов, Тома знает, что я в Латвии… Поэтому нельзя исключить, — вводил я логичное допущение, — и того, что они будут проезжать как-нибудь мимо меня, на поезде или автобусе".
Поэтому, оказываясь по какой-нибудь надобности на дороге или у железнодорожных путей, я с надеждой вглядывался в проплывающие мимо лица.
Ах, эти расцветившие лето неумеренные мечты! Лишь иногда мне в голову тайком проскальзывала мысль: "а ведь этого не случится", — и становилось очень не по себе.
Но вот теперь все это уже позади. Конец августа, и я еду убивать.
Глава 1
Понедельник, 22 августа 1977 года, день
Полустанок Ерзовка, Валдайская возвышенность
— До школы! — выкрикнул снизу печальный Паштет.
Тепловоз в ответ сначала энергично свистнул, а затем лязгнул сцепками и резко рванул, словно пытаясь выдернуть из-под меня старенький скрипучий вагон. Я покрепче вцепился в облупившийся поручень и высунулся из густо пропахшего куревом тамбура наружу. Поезд "Малая Вишера – Бологое" постепенно разгонялся, и встречный поток воздуха принялся перебирать отросшие за лето вихры. Я поежился от щекотки, еще раз махнул на прощанье уплывающей назад фигурке и с пробуждающимся рыбачьим азартом вгляделся в темные воды тянущегося вдоль железки озера со звучным, отдающим дремучей архаикой названием Зван.
В этот раз ничего не удалось. Ни в лес сходить, ни на зорьке потягать окушков с шаткого самодельного мостка. Только с завистью посмотрел на Пашкину добычу – здоровую корзину, доверху заполненную бравыми подосиновиками, да с каким-то просто зверским аппетитом торопливо выхлебал на ужин целый горшок плотной ухи. Горбатые, почти черные окуни и четвертинки брызжущего при резке соком картофеля час томились на бульоне, оставшемся от варки раков, а в самом конце, уже сняв огромную стальную кастрюлю с огня, Пашкин дед всыпал туда крупно рубленых стрелок чеснока. Перед таким невозможно устоять. Да я и не пытался.
Ну, ничего. В следующий раз – обязательно все сделаю сам, и порыбачу, и в лес схожу. Но сейчас – труба зовет.
Пашка, конечно, был не на шутку раздосадован. Он-то раскатал губу, что Дюха приехал на всю последнюю неделю, и начал оживленно расписывать ожидающие нас радости, как только я спрыгнул с высокой подножки. Здесь было все, вплоть до баньки по-черному и удививших меня своей раскрепощенностью планов на местных девчонок, однако я его жестоко обломал.
Паштет был заинтригован не на шутку, Пашка вился вокруг меня назойливой мухой, но я лишь мычал невнятно "надо, очень надо". Он, похоже, в итоге заподозрил меня в страданиях по случившейся летом новой любови. Я не стал его разубеждать, лишь договорился об алиби для родителей.
Вагон качнуло сильней. Я в последний раз с удовольствием втянул пахнущий разогретыми шпалами воздух, захлопнул дверь и, подняв с пола свой багаж, пошел внутрь. Коричневый дерматиновый чехол с разборным луком и стрелами аккуратно уложил на полку – не дай бог повредится что-то, запасного плана у меня нет. Спортивную сумку, в которой под слоем запасной одежды и пакета с едой скрывались пистолет и кинжал, поставил на жесткое сидение рядом с собой, на всякий случай перекинув ремень через плечо.
Достал яблоко и вдумчиво захрустел. До Москвы с пересадками трястись до самого вечера, планы обеих операций выверены сто раз, остается только мозг качать… Поэтому открыл "Введение в теорию множеств и общую топологию" Александрова ближе к середине и попытался самостоятельно вникнуть в очередную метризационную теорему. Увы, как всегда, безнадежно, только голова налилась тяжестью в затылке.
Кто, ну кто все эти люди, способные понять фразы: "спектром коммутативного кольца называется множество всех простых идеалов этого кольца. Обычно спектр снабжается топологией Зарисского и пучком коммутативных колец, что делает его локально окольцованным пространством?!" И ведь это – еще только учебник для студентов…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});