Vox Humana: Собрание стихотворений - Лидия Аверьянова

ЛИДИЯ АВЕРЬЯНОВА.VOX HUMANA: Собрание стихотворений

Из книги VOX HUMANA

1. «Угоден богу каждый спелый колос…»

Угоден богу каждый спелый колос.Весь мир – во мне, но я – одна в миру,И я люблю здесь только лирный голосИ строгую органную игру.

Живу. Душа предчувствием не сжата,Спокоен взгляд, не устремленный вниз,И путь мне ясен, время мой вожатый,Per aspera ad astra – мой девиз.

2. «По имени и другом назови…»

По имени и другом назови.Я – как и ты – в миру благословенна:Не манит рай и не страшит гееннаТого, чья жизнь проходит без любви.

Пусть, сквозь двойное зимнее стекло,Так глух и нежен дальний звон к вечерне –Ни брачной ризы, ни венца из тернийНас никогда желанье не влекло.

Земным не опаленные огнем(Раздумья – много, счастья – ни обола),К семи ступеням божьего престолаМы нищими, но мудрыми придем.

3. «Щит от мира, колыбель поэта…»

Щит от мира, колыбель поэта,Родина пили гримов любви.Одиночество! Ты – хлеб ответаНа молитвы жадные мои.

День и ночь молилась о разлуке:Весть была, что дорог мне жених.Так устали складываться руки…Даже лира тяжела для них.

Разве жизнь – не легче и безбольней,И сандалий не щадит песок? –Словно лестница на колокольню,Путь мой темен, шаток – и высок.

4. «Матерь Божья Часу безответна…»

Матерь Божья Часу безответна:Тихо судьбы шьет ее игла…Вот, на землю тенью неприметнойМолодая жизнь моя легла.

… Может, я затем и приходилаВ мир: учуять радость и покой,И сердца – душистые кадила –Легкою раскачивать рукой.

5. «Неотвратимо, неизбежно…»

Неотвратимо, неизбежно,От всех распахнутых дверейМеня уводит ветер снежныйНавстречу гибели моей.

Умы – в бреду, сердца – лукавы,Извечно спутаны пути.Ни мира, ни любви, ни славыМне в целой жизни не найти.

Сквозь годы ужаса и пленаПровижу, смутно – жребий мой…– О, господи, давно коленаЯ не склоняла пред тобой!

6. «Снежный ветер запевает в ставни…»

Снежный ветер запевает в ставни,Медный звон колышет ворота…Друг старинный, недруг мой недавний,Вот – я здесь, печальна и чиста.

Ни себя не знала, ни любови,Но от сердца я приемлю новь,И чужда тяжелой скифской кровиЛегкая как марево любовь.

Жизнь – проста, и слово неизменно:Все пути приводят к одному…Мне не снилось стать своей и пленнойВ этом смертью раненном дому.

7. «Верно, сердцем уродилась суше…»

Верно, сердцем уродилась сушеИ суровей множества людей:Оттого-то бог и дал мне в душиЛучшего из черных лебедей.

И душа моя, сквозь вихрь и пламя,Сквозь напевный колокол в веках –Как большое траурное знамяБьется бешено в твоих руках.

8. «Что лирика? Быть может, сотый…»

Что лирика? Быть может, сотыйЕе оценит и поймет:Здесь сердца дрогнувшие сотыХранят любви старинный мед.

Что слава? Первый между ними,Ничтожный – как дитя в гробу,Из пыли медленно подниметПоэта хрупкую судьбу.

Что книга? Редким береженныйЛарец с прерывной нитью строк,Последним служкою зажженнойКадильницы душистый вздрог.

<9>. «Он сказал мне: «Видишь, ты чужая…»

Он сказал мне: «Видишь, ты чужаяПетербургской пламенной судьбе.Бурным гневом медленно сгорая,Этот город вспомнит о тебе».И еще сказал он: «НаканунеЛучших лет училась ты любви.И как только красный ветер дунет –Разлетятся ангелы твои».И закончил: «Маленькая, кто ты,Чтобы за руку я взял, любя:Посмотри, какою позолотойНаша слава ляжет на тебя».

<10>.«Вставали дни, дряхлел и падал Рим…»

Вставали дни, дряхлел и падал Рим,Росли названья славы и свободы,Но с византийским именем твоимСвязала я девические годы.Всё глубже раны варварским мечом,Но плещет имя крыльями покоя,И хорошо войти в прохладный домОт звона стрел, от пламенного зноя.Легки, как лани, стрелки на часах,Седеет прядь, журчат года глухие,И медленно качается в векахДарохранительница – Византия.

<11>. «…И снова затворилась дверь…»

…И снова затворилась дверьТвоей тоски, твоей свободы.Терпенье, улицы и годыШагами медленными мерь…

Но не безумствуй, не кляни –Когда-нибудь из темной далиПридет и он, твоих сандалийДостойный развязать ремни.

ВТОРАЯ МОСКВА

Товарищу, назвавшему себя АЛЕКСАНДРОМ ФОКИНЫМ на пути Ростов/Дон – Москва, 2 сентября 1924 года

СЕДЬМОЕ НОЯБРЯ

Червонным золотом горит Москва.И – крылья алой лебединой стаи –Знамена плещут и шуршат слова,Всемирной новью пьяно зацветая.

Когда б он встать, когда б он видеть мог,Едва раздвинув стены мавзолея,Как с каждым годом неизбежней срокЗемным плодам, что он с любовью сеял.

Не призрак по Европе – плоть идетШирокоплечей силой, злой и голой. –Звени, звени сквозь вычурный фокстрот,Ближайших лет простая Карманьола!

ДЖОН РИД

Хорошо в свинцовой колыбелиОтдыхать под Красною стеной:Не пришлец ты был здесь на неделе,А товарищ сильный и родной.

Полюбил наш бурный скифский берегИ в тифозном, медленном бредуТы уже, над картой двух Америк,Смутно видел красную звезду.

Ничего, что мнем твои страницы,В заскорузлых пальцах теребя:В крепком сердце самой вещей птицыНаша память пестует тебя.

Золотой ордою комсомольяСнова повесть будет прочтена,Как терзалась родовою больюДесять дней огромная страна.

С этой книгой станут наши дети,Обновленной верные земле,Под тяжелой славою столетий –Третьей стражей в мировом Кремле.

ТРИ УЗЛА

В память лучших, три узла тугиеЗавяжи на нити золотой,Вот какою стала ты, Россия:Самой крепкой, стройной и простой.

Оглянись на путь большой и странныйНи одной не выпавший стране:К воле плыл он, первенец желанный,Стенька Разин в расписном челне.

И еще не отзвенело словоИ не стихла волжская вода,Как мужицкой славе ПугачеваПоклонились в пояс города.

А недавний, разве он – не сын твой,Тот, кто встал над омутом Москвы,Кто тебе кровавую косынкуПовязал вкруг буйной головы.

Так греми же праведной ЕвропеКомсомольским хохотом в лицо:Слишком трудно стаей ржавых копийПошатнуть кремлевское крыльцо.

МОЯ СТРАНА