Я – русский офицер. Повесть - Александр Дегтярёв

Я – русский офицер

Повесть

Александр Николаевич Дегтярёв

«Главная роль в становлении командира лодки отводится командованию соединений, т. е. его непосредственным начальникам. Если капитан 1 ранга командир атомной ракетной подводной лодки добирается до места службы в кузове грузовика („коломбины“), а не в автобусе или в служебной легковой машине, если на еженедельных подведениях итогов командир соединения позволяет отчитывать командира лодки в присутствии его подчинённых (зама или старпома), если в море старший на борту исполняет роль командира, подчас подменяя его, если флагманские специалисты соединения не помогают утверждению в сознании членов экипажа авторитета командира, как 1-го штурмана, 1-го минёра и 1-го ракетчика на лодке, то это всё подрывает авторитет командира подводной лодки и не способствует боеготовности корабля».

Капитан второго ранга Александр Островский1

Редактор Виктория Тонковид

Корректор Валентина Куртяк

© Александр Николаевич Дегтярёв, 2017

ISBN 978-5-4483-9138-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мысли на бумаге

Двадцать два года назад я сошёл с командирского мостика своего подводного ракетоносца. Что изменилось за это время? Да почти всё! Страна, наконец, встала с колен и ушла от западной зависимости в политике, частично в продовольствии. Радует русский крестьянин, собравшийся с силами в условиях очередных западных санкций, появилась надежда, что и государство заметит этот процесс – не оставит кормильца нашего один на один с проблемами. В России снова стали строить школы, детские сады, жильё для людей. Сегодня опять востребованы выпускники учебных заведений, имеющие техническую специальность или рабочую профессию, а это значит, что оживает экономика! Снова в почёте человек в погонах, труд его ратный хорошо оплачивается, правда, и спрос настоящий – в деле, следовательно, народ может спать спокойно!

Поменялся и уклад жизни, стал иным, спокойнее что ли, увереннее! Ушли в историческое забвение социальные, финансовые и экономические провалы былых «реформаторов». Неизменными остаются только Отечество, честь и воинский долг, да ещё сны. Почти каждую ночь они возвращают меня в моё подводное прошлое, к побратимам: матросам и старшинам, мичманам и офицерам – моим учителям, без которых я бы не состоялся как офицер и командир.

Печально осознавать, что многих из них уже нет в живых, а живущие ветераны-подводники могут занять место в строю только «по случаю» или у праздничного стола. Но зачем память так цепко удерживает меня в железе прочного корпуса, ведь всё, что было там, – в молодости, на подводном флоте, – давно ушло? Иногда мне кажется, это происходит потому, что я ещё не до конца отдал долг своим боевым товарищам. Наверное, руководствуясь этим соображением, я и взялся когда-то за написание сначала рассказов, потом повестей и наконец, романов о подводниках. Какую цель я ставил перед собой тогда? Прежде всего, писать правду, пусть она будет жёсткой, иногда даже жестокой, но лучше правда, чем потом краснеть перед побратимами и теми людьми, кто по-прежнему честно может посмотреть тебе в глаза.

Сегодня закончен очередной четырёхлетний труд! Закончена третья повесть цикла, а вместе с ней и весь роман. Доволен ли я своей работой? Ответ будет скорее положительным, чем наоборот и не только потому, что за два года после опубликования предыдущего романа в Интернете его прочитали более двенадцати тысяч читателей, а прежде всего потому, что на страницах нового романа вновь ожили они – настоящие герои НАШЕГО времени.

Подводники, по-прежнему живущие в моей памяти, снова в одном строю и в одном прочном корпусе. Даже отрицательные персонажи, живущие в романе, – не вымысел, не полёт фантазии, а пусть и грубая, иногда собирательная, но копия, снятая с реальных, живших когда-то или живущих до сих пор людей.

Всё, что описано в романе, имеет под собой историческую действительность и не является плодом фантазии автора. Однако совпадение фамилий, похожесть номеров подводных лодок и частей ВМФ не следует воспринимать как истину в первой инстанции, это всего лишь литературный приём, предпринятый мною для более тесной связи героев романа с героями, фактически существовавшими в историческом прошлом.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПО МЕСТАМ СТОЯТЬ

Мне пора! Извини, без прощенья,

Без надуманных слов улетаю.

Всё, что было не сон обольщенья,

А тоска по любви, что не знаю…

Автор

I. Назначение

12 июня 1991 года первым президентом России был избран Б. Н. Ельцин. Этот день стал Днём независимости России, сегодня мы его знаем как День России. В июле того же года пленум ЦК КПСС поставил вопрос об отставке Горбачёва. Начался «неуправляемый» процесс распада СССР. Разработка нового Союзного Договора, который по замыслу его авторов должен был остановить крах страны Советов, встретила непреодолимые препятствия прежде всего в тех республиках, которые игнорировали всесоюзный референдум о сохранении СССР.

А что происходит в это время с Б-177? «Всё по плану», – как сказал бы иной опытный замполит.

И действительно, после контрольного выхода, проверки штабом и управлениями Северного флота, как всегда без отдыха, потому что надо вписаться в тот самый план, лодка вышла в море на межфлотский переход.

– Ну, что у вас тут нового? – Поднявшись на мостик, уточнил командир бригады, растирая затёкшие и слегка помятые от «тяжких» раздумий щёки.

– Балтика, товарищ комбриг, а справа на траверзе немецкий остров Рюген, он же Буян или Руян как его именовали древние северные славяне, когда-то населявших эти территории, – весело ответил Дербенёв, видя как увлечённо Бискетов «качает» Солнце и с ходу не готов ответить на поставленный вопрос…

– Кто каюту «Флагмана» проектировал? – новый вопрос старшего начальника немного озадачил Дербенёва, но не бросать же «под танки» командира?!

– Я… – не совсем уверенно ответил Дербенёв.

– То, что врать не умеешь, я ещё от Борковского слышал, а вот каюта узковата и плохо вентилируема. Оба графина, предусмотрительно закреплённые на переборке, маркировки не имеют, поэтому периодически приходится припадать к «шилу» когда хочется просто воды… Как вывод: графин с водой должен иметь штатную маркировку! А за исторически – сказочный экскурс вам «пять»!

– Есть! – теперь достаточно уверенно ответил Дербенёв.

– Остальное, в вашей организации меня вполне устраивает, особенно кок, но это, я знаю, не твоя забота, а Бискетова. Чувствует, наверное, «железный солдат», что не судьба ему в этом году академию своим присутствием порадовать?!

– Это почему, вдруг? – удивился командир Б-177, наконец оторвавшись от секстана.

– Да потому, товарищ капитан второго ранга, – комбриг театрально достал из кармана комбинезона телеграмму, только что полученную связистами, – что капитан второго ранга Дербенёв Александр Николаевич, да, да именно «капитан второго ранга», так написано в телеграмме, приказом Министра обороны СССР назначен командиром ракетной подводной лодки Б-67 Черноморского флота и должен убыть к новому месту службы не позднее двадцатого августа 1991 года. С чем я вас всех и поздравляю! – Комбриг театрально пожал всем руки и предложил спуститься к нему в каюту, чтобы устранить замечания по графинам…

– Кого на своё место думаешь? – спросил комбриг, глядя на закусывающего во всю прыть Дербенёва.

– Буду предлагать Григорова, я его знаю ещё с Б-181. Гусар, но дело своё знает. Думаю, потянет.

– Хорошенькое дело, он у меня на флагманского минёра в бригаде спланирован. – возмутился Малышкевич то ли из-за предложения Дербенёва, то ли из-за того, что Бискетов не выпил за назначение своего коллеги. – А чего греем, Степан Васильевич?

– Да, я вообще-то сейчас на вахте, Алексей Матвеевич!

– Командир всегда на вахте! Не хочешь пить не мучай ж..пу! Идите к своим обязанностям, а то скажете потом, что комбриг вас спаивает.

Офицеры вышли из каюты и переглянулись.

– Так что ты там, Александр Николаевич, про славян и остров Буян рассказывал? – переводя разговор в иное русло поинтересовался Бискетов

– Говоря о нас – славянах, я бы выделил северную группу, для который остров Буян имел не только культурное, но и культовое значение, нужно заметить, что, по мнению ряда исследователей, именно здесь находилась столица всего славянского мира – Аркона. – Дербенёв, окрылённый хорошим, но неожиданным и даже внезапным известием, увлечённо рассказывал то, о чём давно знал из исторических заметок, знакомство с которыми стало для него частью жизни.