Моя любовь - зомби - Window Dark

Dark Window

Моя любовь — зомби

Что-то скрежетнуло, и меня передернуло в очередной раз. Нервы ни к черту. Да и какие нервы надо иметь, чтобы спокойно стоять и смотреть туда. Ах да, вы то еще не знаете, что я стою в светлой больничной палате у донельзя непонятной конструкции и неотрывно смотрю на мертвое тело, с разбитого виска которого на белоснежную простыню скатываются отвратно-красные капли крови. Профессор оккультных наук, топчущийся рядом, довольно потирал руки и, судя по всему, находился в гораздо более спокойном состоянии духа, чем я. Ну ему то не привыкать, а я жутко не люблю мертвецов. Впрочем, меня никто и не заставлял их любить, зато заставляли стоять рядом и смотреть на творившееся непотребство.

От громоздкой машины неизвестного предназначения к мертвецу тянулись разноцветные провода. Где-то во внутренностях этой жуткой электроники полыхали синеватые разряды молний и постоянно, в самые неожиданные моменты, резкий скрежет невидимых механизмов заставлял меня нервно вздрагивать. Вы спросите, почему я не могу наплевать на все и бежать куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого жуткого соседства? Да потому что я — свидетель, и никуда от этого уже не убежишь. Представьте-ка такую картинку, идете вы по улице, замечаете потерявшую сознание девушку и из самых благородных побуждений бросаетесь к ней с криком: «Девушка, что с вами такое? Может вам что надо?» А девушке уже ничего не надо. И вот вы уже не просто гражданин великой и могучей страны, а по совместительству еще и свидетель, первый прибывший на место происшествия.

И тут возникает толпа. Тело уносят, а вас с бдительным почетом везут на освидетельствование чего-то там и готовятся задать кучу всяческих неприятных вопросов. И это вам еще крупно повезло, потому что роль подозреваемого все еще вакантна. Настолько вакантна, что под настойчивыми взглядами вы невольно начинаете примерять ее на себя. Но в дело неожиданно вмешиваются отчаянно скорбящие родители потерпевшей во главе с неистовым профессором оккультных наук, клятвенно заявляющим, что поставит бездыханное тело на ноги. Врачи демонстративно разводят руками, всем своим видом показывая, мол сейчас демократия, так что пользуйтесь своей нетрадиционной медициной сколь душе угодно, а мы со стороны поглядим. Под это дело возникает железная махина с трудновыговариваемым названием, и проводятся поиски незаинтересованного человека в качестве независимого наблюдателя. Ну, и кого бы вы думали избирают на эту должность? Не надо напрягать извилины, если вы все еще не сообразили. Сия незавидная участь досталась именно мне.

Вот и гляжу я на неведомую мне девушку с пробитым виском, внутренне содрогаясь от отвращения. А рядом копошится профессор, быстро щелкающий выключателями на передней панели и крутящий ручки разной величины и степени заношенности.

— Ну, сейчас или никогда! — голос профессора задрожал от торжества.

«Лучше второе, второе!» — взмолился я, глядя на небеса в виде посеревшего потолка с фигурными желтыми разводами. Весна, видимо, выдалась слишком бурной.

— Сюда смотри! — обратился ко мне профессор.

Я судорожно кивнул. Если я чего и боялся больше самих мертвецов, то лишь мертвецов оживших. Именно это мне и предстояло сейчас запечатлеть для истории.

Крепкая профессорская ладонь уверенно легла на рычаг, находившийся в самой середине панели управления умной машины. Пальцы плотно закрыли отполированную рукоятку.

— Сейчас она откроет глаза! — заявил профессор таким тоном, что лучше было ему поверить. Я отчаянно косился то на запертую от посторонних взоров дверь, то на окно. Но даже открытая створка не радовала меня. Приходилось принимать во внимание, что данная операция проводилась на четвертом этаже.

Рука профессора рванулась вниз. Я с ужасом вспоминал зловещие кадры из третьей части «Возвращения живых мертвецов», когда глаза девушки раскрылись и мутные зрачки уставились прямо на меня.

Когда я снова научился связно соображать, девушка уже встала и пошатываясь ходила по комнате. При этом я обнаружил, что ее лицо постоянно обращено в мою сторону, что мне дико не понравилось. Профессор с умилением наблюдал за делом своих рук. Я тут же научился сохранять дистанцию между собой и мертвым телом, решившим побродить вопреки всем существующим законам.

Дверь распахнулась и в проем засунулась нахальная круглая голова.

— Э, папаша, где здесь четыреста седьмая палата? — возвестил он, обращаясь к профессору.

Профессор все еще находился на вершине блаженства.

— Че смотришь, — не получив ответа, голова обратилась ко мне. — Твоя девочка? Дашь на вечерок?

В голове у меня крутились разные отвлеченные мысли, поэтому язык лишь шевельнулся во рту и тут же вернулся на свое место. Голова расценила мое молчание как знак согласия и жестко цапнула девушку за плечо. Мгновение спустя руки девушки метнулись за пределы видимого мне пространства, а затем рванулись обратно. У головы тотчас же обнаружилась шея, на которой все крепче сжимались тонкие девичьи пальцы. Цвет головы приобрел удивительное сходство с кожей вампира. Только выпученные донельзя глаза напоминали не представителя этого зловещего общества, а человека, изо всех сил борющегося с приступом несварения желудка.

— Карина! — громыхнул голос профессора.

Пальцы на миг разжались, но тут же вцепились в шею еще сильнее.

— Позови ее! — профессор властно пихнул меня в бок.

— Карина, — клацнули мои зубы.

Руки девушки упали вниз. Голова сразу же сверзилась на уровень пола и поспешно исчезла в коридор. Судя по всему, дальнейшие поиски четыреста седьмой палаты проходили на четвереньках и в поразительно быстром темпе.

Мутные глаза девушки с каким-то неистовым обожанием впились взором в мою персону. Меня тут же прошиб холодный пот. А что, если эти цепкие пальчики всерьез займутся моей шеей? Ведь свято место пусто не бывает.

Но в дверь уже ломились родители погибшей. Вернее, уже воскресшей. Ее увели в коридор, а голос профессора давал последние напутствия: «Только спокойнее, спокойнее. Никакой агрессии. Это может привести к крайне нежелательным последствиям». Проводив стройную фигурку глазами, я неожиданно подумал: «А она, действительно, ничего».

Как только сверхъестественное существо скрылось с глаз долой, я тут же обрел бодрость духа.

— Здорово! — заявил я профессору. — Я и не думал, что такое возможно!

— Я и сам не думал, — скромно сказал он. — Я ведь не по мертвецам специалист, а по вампирам. Просто мой коллега в отпуске. На Канарских островах отдыхает. С мертвецами работа всегда нервная.