Ахматова и Гумилев. С любимыми не расставайтесь… - Татьяна Алексеева

Татьяна Алексеева

Ахматова и Гумилев. С любимыми не расставайтесь…

ТАТЬЯНА АЛЕКСЕЕВА

Родилась в Санкт-Петербурге, в семье певца-барда Сергея Алексеева.

Окончила факультет журналистики СПбГУ. Работала корреспондентом в периодических изданиях, занималась журналистскими расследованиями, переводами, преподавала, а заодно много путешествовала.

Свой первый рассказ сочинила в 15 лет. Позже начала выкладывать свои произведения в Интернете и постепенно обрела широкий круг поклонников своего таланта. Участвовала и выходила в финал в многочисленных литературных конкурсах, публиковалась в различных литературных журналах и сборниках.

В настоящее время руководит собственным литературным салоном «Страница».

Глава I

Россия, Усадьба Поповка, 1892 г.

С любимыми не расставайтесь…

Я ребенком любил большие,

Медом пахнущие луга,

Перелески, травы сухие

И меж трав бычачьи рога.

Перед шестилетним Колей стояла невероятно сложная задача. Поначалу она даже казалась ему непосильной, и он едва не отказался от своего дерзкого замысла. Но потом ему стало стыдно. Ведь он уже совсем большой, он столько всего умеет, и, главное, он теперь умеет писать! Значит, он просто обязан сделать то, что задумал. Отступать нельзя!

Окончательно решившись действовать, мальчик залпом допил поданное ему на завтрак топленое молоко и сполз с высокого стула.

— Спасибо, нянюшка! — сказал он сидевшей напротив Мавре Ивановне.

— Наелся, маленький? Может быть, ты еще чего-нибудь хочешь? — расплылась в улыбке пожилая женщина.

Ее добрые и очень ясные, несмотря на старость, глаза смотрели на любимого воспитанника с огромной любовью и сочувствием. Бедный ребенок, ему опять придется провести весь день в четырех стенах, потому что на улице слишком холодно и сыро, а он такой болезненный! И при этом так любит гулять в саду, такими горящими глазами смотрит на каждое старое дерево, на каждую птицу! Словно это не обычные дубы с березами, а какие-то неведомые, сказочные растения, не обычные воробьи, а яркие говорящие попугаи… Но, к огромному сожалению няни и взрослой сводной сестры Коли, отправившейся гулять с его старшим братом Митей, в этот день выходить на улицу ему было нельзя. Малыш и сам понимал это — еще накануне, когда погода была солнечной и ничто не мешало его прогулке, он с серьезным видом объявил, что на следующий день станет холодно. И хотя на первый взгляд никаких перемен погоды не ожидалось, Мавра Ивановна сразу поверила ребенку. Он уже не раз умудрялся каким-то непостижимым образом почувствовать, что на следующий день будет дождь или сильный ветер.

Этим утром няня и родители Коли в очередной раз убедились, что мальчик не ошибся. Погода была пасмурной, ветер усиливался с каждой минутой, птицы летали низко над землей с тревожными криками — было ясно, что в любую минуту может пойти дождь и что о солнце на сегодня можно забыть. Супруги Гумилевы подумали даже о том, чтобы вообще не ходить гулять, однако дождь все не начинался, и в конце концов они пришли к выводу, что Мите будет полезнее немного подышать свежим воздухом, чем сидеть дома. Поэтому решено было чуть-чуть пройтись по саду со старшим сыном, оставив болезненного младшего на попечение няни. Родители очень удивились, что маленький Коля не стал из-за этого расстраиваться и проситься на прогулку, а вместо этого с понимающим видом кивнул головой. На самом же деле все было очень просто. Колю ждало другое, гораздо более важное дело, сделать которое в отсутствие брата и мамы с папой намного проще.

— Ну так как, будешь еще кушать? — повторила свой вопрос няня. Но Коле было уже не до еды. Какое там «кушать», когда у него настолько важное мероприятие?!

— Нет, спасибо, — ответил он вежливо, как учили его родители и сестра Александра. — Я сытый. Можно мне теперь взять чернила и писать буквы?

— Ну конечно же, пойдем, сейчас я тебе все дам! — умилилась няня и тут же поднялась со стула.

Коля радостно хлопнул в ладоши и первым выбежал из столовой. Он был страшно рад, что так здорово все придумал. Все взрослые — родители, няня, Саша — постоянно уговаривали его писать и бывали очень довольны, когда он добровольно соглашался учить буквы. И теперь Мавра Ивановна, как он и ожидал, тоже обрадовалась высказанному им желанию и, усадив его за стол в детской, вручила заляпанную кляксами тетрадь.

Однако маленький Коля оказался в затруднении. Дав ему перо и поставив рядом с тетрадью чернильницу, няня уселась рядом, собираясь следить, чтобы ребенок не разлил чернила и не начал озорничать, вместо того чтобы заниматься делом. А Коле непременно нужно было остаться одному наедине с тетрадью и чернилами — хотя бы на несколько минут. Вот только как это сделать, мальчик еще не придумал.

Чтобы не вызвать никаких подозрений няни, он открыл тетрадь на еще не исписанной его нетвердой рукой странице, обмакнул кончик пера в чернила и, прищурившись, чтобы появляющиеся на бумаге линии не двоились, медленно вывел большую букву «аз». Мавра Ивановна с улыбкой наблюдала за ним, готовая в любой момент подсказать, как писать следующую букву. Коля старательно вывел рядом с заглавной первой буквой алфавита строчную и снова потянулся пером к чернильнице, специально делая все как можно медленнее. Вдруг няне надоест и она отойдет по каким-нибудь своим делам? Она же видит, что он делает все аккуратно, не шалит и его можно оставить одного!

Однако няня продолжала сидеть за столом и смотреть то на своего воспитанника, то на зажатое в его крошечной худенькой ручке перо с медленно растущей каплей чернил на кончике.

— Ну, что ты, не помнишь, как пишется «буки»? — спросила она, протягивая свою морщинистую руку к перу, чтобы помочь ребенку. Коля решительно прижал кончик пера к бумаге.

— Помню! Вот… — и начал торопливо выводить следующую букву. От волнения «буки» получилась у него кривой и гораздо менее красивой, чем «аз», но Мавра Ивановна все равно удовлетворенно улыбнулась. Мальчик вздохнул и принялся писать дальше, предчувствуя, что ему все-таки придется отказаться от своей затеи. Няня явно не обиралась никуда уходить, и, похоже, у нее не было в этот день никаких срочных дел по дому — надежда на то, что она оставит его без присмотра, таяла с каждой минутой. Коля написал уже целых две строчки и посадил на листе бумаги внушительных размеров кляксу, прежде чем ему наконец пришла в голову новая идея о том, как удалить Мавру Ивановну из комнаты.