Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом - Наталья Павлищева

Наталья Павлищева

Владимир Красно Солнышко. Огнем и мечом

Князь ВЛАДИМИР СВЯТОЙ, ВЛАДИМИР КРАСНО СОЛНЫШКО… Креститель Руси. Вся его жизнь — клубок противоречий. Рожденный рабыней-ключницей Малушей от князя Святослава, стал великим князем Руси, объединив под своей властью гораздо больше земель, чем смогли сделать его предки. Княгиня РОГНЕДА — дочь князя Полоцка Рогволода, вторая жена Владимира, родившая ему четверых сыновей, один из которых ЯРОСЛАВ, прозванный МУДРЫМ.

Владимир очень любил женщин и делал их несчастными. Он любил своих многочисленных сыновей и вполне заслужил ненависть некоторых из них. Хотел мира и вел жестокие войны. Убил брата Ярополка, не раз побеждал при помощи чьего-то предательства, но проиграл всего лишь одно сражение. Завоевал для Руси много новых земель и поставил по ее границам новые города. В народной памяти остался Красным Солнышком за ласковость и помощь нуждающимся. А еще как обладатель огромных гаремов по несколько сотен женщин в каждом и растлитель мужних жен и девиц. Он принес на Русь православие, заботился о распространении письменности, а сам был неграмотен. Был ярым язычником и превратился в истового христианина. Князь Владимир дал Руси ее первые границы и новую веру — ХРИСТИАНСТВО. Княгиня Рогнеда — одного из самых замечательных ее князей — Ярослава Мудрого, характер которого во многом сложился под влиянием матери.

Часть первая

Рогнеда

В угол полетел гребень, потом туда же отправилась попавшая под руку склянка со снадобьем для защиты нежной женской кожи от яркого солнца. Девки испуганно жались у двери, опасаясь за целостность своих голов — княгиня бушевала! Повод был — князь решил взять себе еще одну жену…

Княгиней Рогнеда стала меньше года назад, но все успели понять, кто в княжьем тереме хозяйка! Прошлая жизнь теперь казалась красавице такой далекой, а все в ней — происходившим с кем-то другим…

— Рогнеда! Рогнеда!

Княгиня разыскивала свою дочь. Мамки не углядели, и своенравная княжна куда-то убежала. Княжий двор в Полоцке не так велик, чтобы спрятаться, но Рогнеду никак не удавалось найти. Вдруг кто-то из холопов сказал, что видел княжну на крепостной стене. Княгиня поторопилась туда, гадая, что потянуло дочь так далеко.

Рогнеда действительно стояла на самом верху, глядя вдаль на Полоту, сливающую свою воду с Двиной. Она, казалось, не слышала ни криков, ни зова, ни сопения взбиравшейся на холм матери.

— Ты… как… здесь? — едва переводя дыхание, прохрипела княгиня.

Дочь только чуть повернула голову и вдруг поинтересовалась, протянув руку на полудень:

— Там Киев?

Княгиня некоторое время смотрела на лес, покрывавший холмы по ту сторону Двины, на растущий вокруг Нижнего замка посад, потом кивнула:

— Там… кажется…

Рогнеда снова спросила резким, чуть гортанным голосом:

— Киев больше Полоцка?

— Больше, — не понимая, к чему клонит дочь, согласилась княгиня.

— Я стану княгиней Киева! — заявила Рогнеда и, резко повернувшись, начала спускаться, не оглядываясь. Полоцкая княгиня смотрела вслед дочери, качая головой. Ей всего девять лет, откуда такие мысли?

Дочь совсем непохожа на мать, она удалась в отца. И не только большими серыми глазами, а прежде всего нравом — такая же горячая, своенравная и гордая. До заносчивости горда маленькая полоцкая княжна. С сестрами не дружит, да и как дружить, если те уже невесты, старшая даже сосватана. Рогнеда больше с братьями, которые смотрят снисходительно, но возятся с княжной, помогая осваивать нелегкую науку стрельбы из лука и езды на лошади. «К чему?» — дивилась мать, в ответ дочь только презрительно дергала плечиком. Отец довольно смеялся: пусть учится, может, пригодится.

Рогнеда пока тощий, голенастый жеребенок. Какой она станет? Сейчас хороши только большие серые глаза, да вот еще гордая стать уверенной в себе княжны. Княгиню успокаивала только мысль, что и красавцы лебеди рождаются уродцами, обычный цыпленок куда как симпатичней лебеденка. Но из цыпленка вырастет клуша-наседка, а лебедь станет диво-птицей!

Шли годы, Рогнеда действительно превратилась в красавицу. И даже была сосватана за киевского князя. Только судьба у нее оказалась иной.

Старый Рогволод хохотал:

— Ты только послушай, что предлагает этот щенок! Позови Рогнеду, пусть тоже послушает!

Рогнеда — гордость и надежда Рогволода. Полоцкий князь силен, очень силен, Полоцк не стоит под Киевом, даже с ним соперничает. И Новограда особо не признает, Полоцк сам по себе. Рогволод держит город и округу твердой рукой, дань имеет хорошую, семью немалую, дружину крепкую. Конечно, с киевской, может, и не сравнить, да только те не налезают, уважают Полоцк и его правителя.

Уважали. А вон нынче новоградский князь Владимир, младший брат киевского Ярополка, позвал княжну Рогнеду за себя! Это было невиданным нахальством. Красавица-княжна Рогнеда не так давно сосватана за киевского Ярополка Святославича, это было гордостью Рогволода. Он хорошо знал великого князя, тот будет во власти умной Рогнеды, а значит, никогда Киев не станет воевать Полоцк. Рогволод радовался готовящемуся браку.

И вдруг появился этот робичич Владимир! Он, конечно, тоже наследник Святослава, но в последнюю очередь. В Киеве беда — брат встал на брата. Что там произошло в лесу, когда князь Олег убил Люта Свенельдича, в Полоцке не знали, только это убийство привело к вражде братьев и гибели Олега. Князь погиб нелепо — удирая от дружинников Ярополка за спасительные стены Овруча, воины Олега устроили давку на крепостном мосту и потолкали друг дружку в ров. Вместе со многими столкнули и князя, позже его нашли со свернутой от падения шеей. Воевода Свенельд мог радоваться — Ярополк остался у власти один. Тот, конечно, горевал из-за смерти среднего брата, считая себя виновным, но претендовать на Киев больше некому, робичич Владимир не в счет.

Вот тогда Свенельд и предложил Рогволоду сосватать Рогнеду киевскому князю. Хотя Свенельд вскоре помер, все же был стар, но дело сделать успел. Рогволод никому не говорил о своей договоренности с киевским воеводой, полоцкий правитель вполне оценил умный ход своего сородича. Но пока Ярополк думал, куда девать привезенную ему когда-то отцом бывшую монахиню, невесть откуда объявился этот Владимир. Требует Рогнеду себе в жены.

Кто дает советы Владимиру? Верно, Добрыня, Владимир его племянник. Рогволод зубами скрипел — робичич и бывший ключник много о себе возомнили!

Рогнеда вошла в трапезную, привычно гордо неся свою красивую голову. Эта княжеская стать воспитывалась в ней с самых малых лет. Княжне внушали, что она лучших кровей, что она красавица. Так и было: породниться с Рогволодом женитьбой на Рогнеде мечтали многие, да только княжна меньше как за равного себе князя и не помышляла.

Рогволод показал дочери на дружинника князя Владимира:

— Рогнеда, новгородский князь Владимир сватает тебя за себя. Не хочешь ли за него замуж?

Рогнеда с изумлением смотрела не на огромного варяга, принесшего такую весть, а на отца. Почему он спрашивает, ведь она сосватана за Ярополка? Неужели киевский князь посмел отказаться от уговора?! Но глаза полоцкого князя открыто смеялись, и княжна поняла, что отец просто хочет поиздеваться над посланником. Она презрительно повела плечиком:

— За робичича? Нет, отец, разуть робичича не хочу! Я за Ярополка сватана, за него и хочу!

Рогволод был доволен ответом дочери, такой и ожидал. Пусть варяг увидит, что предложение его князька вызывает у Рогволодов только смех.

Варяг все понял как надо, он с усмешкой склонил голову и удалился. Князь фыркнул вслед:

— Пусть Владимир будет благодарен, что не выкинул его посланника за дверь как щенка! Робичич посмел просить в жены высокородную княжну!

Как расслышал варяг слова князя, произнесенные вполголоса, неизвестно, но у двери вдруг обернулся и покачал головой:

— Не пришлось бы, князь, плакать за свое бахвальство…

Варяга спасло только то, что Рогволод и остальные просто замерли от таких слов, а конь посланника стоял рядом с крыльцом. Полоцкий князь заскрипел зубами:

— Щенок! Тотчас же пошлю к Ярополку с известием о его наглости, пусть ответит братцу за обиду его невесты!

Сама Рогнеда тоже полыхала гневным румянцем. Вот еще, идти замуж вместо высокородного великого киевского князя за его брата, рожденного рабыней-ключницей! Не бывать тому! Даже если бы и не была сосватана за Ярополка, все равно Владимир не ровня, не пошла бы за такого.

Рогволод, кажется, понял мысли дочери, осторожно поинтересовался:

— А если бы еще не сосватал Ярополк, пошла бы?