Василий Храбрый - Сычев К. В.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Если ты признаешь себя очень глупым человеком, – улыбнулся, выслушав грубую лесть, хан Тохтэ, – то это, конечно, хорошо! Если же ты полностью осознаешь свою вину и поклянешься больше так не поступать…
– Клянусь, наимудрейший государь! – вскричал князь Юрий, царапая до крови лицо и вырывая из головы в знак своего раскаяния волосы. – Я больше не посмею сделать ни одного шага без твоей воли! Прости же меня, прости, величайший мудрец, подлинное небесное светило!
– Что вы на это скажете? – обратился хан Тохтэ к своим вельможам, глянув на Субуди.
– Это уже как ты сам рассудишь, наш великий государь, – сказал, покачав головой Субуди. – Однако было бы неплохо отсечь башку этому коназу Юрке! Чтобы прочим урусам было неповадно!
– Это так, Субуди, – тихо сказал Тохтэ, – но надо послушать наших эмиров…
– Пощади же, славный государь! – взвыл князь Юрий, услышав слова Субуди. – Это не я виноват, а моя мерзкая башка! – И он, стоя на четвереньках, стал биться с силой головой об пол.
– Ну, уж ладно, – рассмеялся хан Тохтэ. – Пока не разбивай свою глупую башку! Вот ведь какой глумной этот Юрке! Как тот коназ Святэславэ из Корачи! Вы нас только потешаете!
Ханские вельможи дружно рассмеялись.
– Откуда, государь, взять этому урусу мудрую башку? – сказал вдруг, приподнимаясь над ковром, сидевший на корточках имам Ахмат. – У него же нет веры в Аллаха! Вот Господь и не дает ему ума на правильные поступки! Поэтому дела этого барана полностью объяснимы…Пусть себе живет и вовремя платит в твою казну полновесное серебро! Грешно казнить дурачка за его ишачьи поступки!
Князь Юрий вздохнул с облегчением. – Не зря мои люди передали этому почтенному Ахмату меха и серебро, – подумал он.
– Значит, пощадим этого уруса? – оглядел своих людей Тохтэ. – Что ты об этом думаешь, коназ Ярэславэ?
– Не следовало бы, государь, оставлять в живых этого лживого и бессердечного человека, – сказал, крестясь, князь Ярослав. – Однако все в руках Господа и тебя, Государь: пусть будет так, как ты решишь! Но не верь ни одному слову этого мерзкого разбойника: его слезы – это лесть и обман, но не настоящее раскаяние!
– Это, конечно, так, Ярэславэ, – нахмурился ордынский хан. – Этот Юрке, в самом деле, мерзок и подл! Но кого мне тогда держать коназами в вашей Залесской Орде, если принимать во внимание твои слова? Разве что только одного коназа Вэсилэ из Брэнэ? Вот это на деле верный мне человек! Он – настоящий внук того самого Ромэнэ, которого всегда любили в нашем ханстве! Все остальные коназы урусы – лютые злодеи и наглые лжецы! Не позавидуешь ни вашим рабам, ни слугам, ни даже несчастным воинам! Ваши люди, даже попав к нам в плен, радуются избавлению от своих дурачков-правителей! Разве не так, Ярэславэ?
– Так, государь, – кивнул головой Ярослав Константинович. – Василий Брянский, действительно, честный и правдивый человек! Ты не зря назвал его «Храбрым»!
– Так ли это, бестолковый Юрке? – нахмурился ордынский хан.
– Так, государь, – кивнул головой успокоившийся Юрий Московский. – Ты говоришь истинную правду, но только жалеешь кого-то из князей…Нигде на Руси, или в Залесской Орде, нет ни одного честного князя: там одни лжецы, злодеи да богохульники! Они все недостойны даже зада последнего из твоих рабов…Даже я сам, бестолковый и глупый московский князь!
– Ну, после этого уже не о чем говорить! – улыбнулся ордынский хан. – Поэтому пусть этот глупый, но раскаявшийся Юрке, возвращается к себе в Мосикэ! Но запомни, Юрке, – Тохтэ поднял вверх большой палец, – если ты снова ослушаешься, тогда пеняй на себя!
– Значит, немало серебра раздал этот Юрий татарским князьям, – думал, покачиваясь в седле и вспоминая недавние ордынские события, Ярослав Рязанский, – если счастливо избежал лютой смерти! Вот какой он лжец и грешник!
– Славный князь! – крикнул вдруг вернувшийся из разведки воин. – На твоем пути нет врагов и татей, а Рязань – совсем рядом!
Переяславль встретил своего князя благовестным звоном колоколов. Все священники и лучшие люди города вышли за ворота, выкрикивая здравицу.
Ответив на их приветствия, князь Ярослав въехал в город и, не отдыхая, прямо в дорожной одежде, направился в свою светлицу. Здесь он остановился и задумался: – Стоит ли садиться на «стол» в дорожной пыли?
Но тут вбежали его верные слуги с легкими домашними одеждами в руках. – Прими же баньку, батюшка, – сказал, улыбаясь, седобородый дворецкий.
– Я пока только переоденусь во все чистое, – буркнул князь. – Позови-ка всех моих бояр на совет!
– Эй, люди! – крикнул дворецкий. – Быстро раздевайте нашего господина и поменяйте его одежду!
Слуги засуетились, бросившись к князю.
Рязанские бояре вошли в княжескую светлицу, как только князь Ярослав переоделся и уселся в свое стольное кресло.
– Говорите, – сказал Ярослав Константинович, когда они заняли свои длинные «думные» скамьи, – что тут произошло за время моего ордынского отсутствия?
– Ты нам только скажи сначала, государь, – промолвил, волнуясь, седобородый боярин Истома Судович, – пожаловал ли тебя ордынский царь или продержал в опале?
– Пожаловал, мои верные люди, – наклонил голову князь Ярослав. – Вот она, татарская грамотка на нашу Рязань и удел. – Он достал из рукава свернутый, перевязанный красной шелковой нитью, пергамент. – И присудил Юрию Московскому заплатить большую пеню…
– Кому же? Рязани или Орде? – пробормотал кто-то из сидевших.
– Ясно, что себе, – мрачно молвил рязанский князь. – Но он сильно разорил этого Юрия…
– А он вернул нашу Коломну? – спросил Истома Судович.
– Не вернул он нам Коломну, бояре, – покачал головой Ярослав Константинович. – Нынче правда очень дорога в Орде…Этот князь Юрий купил всех знатных татарских людей! У нас нет столько серебра, чтобы перекупить этого злодея…
– Серебра больше нет, великий князь, – пробормотали растерянно бояре.
– Ну, а какие у вас новости? – вновь спросил князь Ярослав.
– Сюда приезжали люди того князя Юрия из Москвы, – сказал все тот же боярин Истома. – Как мы узнали, тот Юрий вернулся в Москву раньше, чем ты сюда. И вот прислал своих людей, чтобы одурачить нас. Он хотел заманить нас к себе в Москву, а потом завладеть нашим городом! Но мы не стали даже слушать лживые речи его посланцев, а их самих бросили в темницу! Что прикажешь, казнить их лютой смертью или уморить голодом?
– Казнить? – усмехнулся князь и покачал головой. – Я не подлый Даниил и не злобный Юрий! Гоните прочь этих московских людей отсюда с позором и срамом! Но убивать – не смейте! Пусть уходят и знают: у нас навеки не будет дружбы с Москвой! А теперь, – князь потер лоб и задумался, – готовьте моих верных людей для поездки в недалекий Брянск. Я узнал о том, что татарский царь очень уважает князя Василия! Он очень хвалил брянского князя и называл его преданным, честным человеком! Хорошо бы уговорить Василия Храброго на союз с Рязанью. Вы готовы к этому, мои славные бояре?
