Воздаяние Судьбы - Марина Казанцева

Ответа не было — жены ни в кухне, ни в комнате не оказалось.

Тогда Косицын скинул с ног ботинки и в одних дырявых носках отправился в детскую.

— Рая! — снова позвал он. Нет ответа.

Встревоженный мужчина открыл дверь во вторую комнату, где обычно спали дети, и увидел ужасную картину.

Рая сидела на полу в луже мочи, неловко подвернув под себя ногу и привалившись к стене, и с выражением крайнего ужаса смотрела в сторону окна. Испуганный Косицын поискал глазами: что же так напугало женщину, но ничего страшного не обнаружил. Всё там было, как всегда.

— Что случилось, Рая? — попытался выяснить он, и с тревогой понял, что жена его не слышит.

Прибывшая скорая констатировала странный коллапс сознания — как будто женщина выключилась из реальности. И вообще, это было не их дело — надо вызывать бригаду из психбольницы. С тем же выражением лица Рая была отправлена в стационар, и врач на взволнованные расспросы Николая лишь развёл руками — такого случая в его практике не было: кто мог напугать женщину до такого состояния в пустой квартире? И вообще, он тут не главный. А кто главный? Вот тут-то и оказалось, что главного уже месяц нет на месте — исчез таинственным образом прямо с рабочего места. Сестра Дорожкина утверждает, что видела собственными глазами, как главврач испарился из своего кабинета вместе с особым гостем и специальным пациентом. Пациента она потом видела — он сегодня утром своим ходом ушёл из больницы.

Всё это было очень странно, но дежурный врач отчего-то отнёсся к рассказу Дорожкиной с большим сомнением, да и было отчего — женщина явно была не в себе.

«Все они тут такие…» — с тревогой подумал Косицын-старший. Рассказы про чужого пациента его нисколько не интересовали, а про сына он и не вспомнил — всё внимание было сосредоточено на Рае. Да ещё и дети дёргали его, требуя купить им жвачки.

Конечно, всё было как всегда — места в палате не нашлось, и Раю уложили в коридоре на какой-то старой кушетке. Так она и осталась там лежать, прижав к груди бледные руки и глядя остановившимся взглядом в потолок.

— Ну и что, что в коридоре. — равнодушно сказала монументальная женщина в высоком белом колпаке, от которой откровенно пахло спиртным. — будет место — переложим.

Она говорила о Рае, как о бездушном полене! С отчаянием в душе Косицын-старший оставил жену и вернулся с непрестанно скулящими детьми домой.

Спустя месяц Раю выписали из больницы, но без всяких перемен — на что им нужна больная, которая ходит под себя и ест только с ложки? Женщина по-прежнему ни на что не реагировала, и на лице её навсегда замерло выражение ужаса. На измученного Косицына-старшего свалились помимо двух малолетних детей ещё и невменяемая жена, устойчиво пребывающая в состоянии глубокого аутизма. В день на неё уходила пачка памперсов — это стоило больше, чем они ежедневно тратили на еду всей семьёй. Врачи советовали надеяться на лучшее.

Возвращение Раи из больницы произошло в самый неудачный момент — Косицыну-старшему накануне не выдали зарплату, которую и без того регулярно задерживали из-за каких-то финансовых передряг. На такси ушли последние деньги — целых триста рублей! — и семья осталась в тот день без копейки.

Вечером Николай решил занять денег у соседки Клоповкиной — хоть до утра перемогнуться, чтобы завтра идти плакаться к начальству и начать бегать по знакомым в поисках заёма.

Клоповкина открыла дверь, лицо её выглядело как-то нездорово: глаза красные, щёки висят мешками, жидкие волосы растрёпаны.

— Простите, Евдокия Ивановна. — по обыкновению глядя куда-то в сторону и вниз, забормотал Косицын-старший. — Не могли бы вы одолжить мне сто рублей до завтра. Детям молока купить и хлеба, Раю тоже покормить. Я с зарплаты отдам.

— У меня горе, Николай, — жалко заговорила Дусяванна, вся сморщившись от плача. — Видишь, при Горбачёве заморозили у меня вклад — целых двадцать пять тысяч. Копила на старость да на чёрный день. И вот разрешили получить — через столько-то лет! Сказали: пойди к нотариусу и оплати какую-то бумагу. Я пошла да оплатила из последних — полторы тысячи кровных! — а что за бумажка, и не знаю. И выдали мне вклад мой!

Николай поднял глаза и с надеждой взглянул на старуху — всё же выдали какие-то деньги! Сам-то он сроду книжек сберегательных не имел по причине неумения копить деньги.

— Мне только сотню. — пробормотал он.

— Вот, смотри. — сказала Евдокия и показала в ладонях две мятые десятки и тусклую жёлтую мелочь.

Косицын с дрожью закрыл лицо бледными пальцами и удалился.

«Страна абсурда…» — думал он.

Глава 21. Последний визит

— Мы всё знаем. — с такими словами встретила его у дуба Брунгильда. Была она в одном из трёх своих обличий — в виде простой молодой женщины, такой она являлась летом в деревне Блошки. Когда предстоял нелёгкий разговор, валькирия становилась именно такой.

— Вот ты и прибыл. — кивнул Лёну Магирус Гонда.

Лён перенёсся по их неслышному зову именно сюда — к волшебному лесному дубу-великану. Жребий завершён, и он свободен.

Они зашли внутрь необьятного ствола и теперь сидели в уютной комнатке, которая была жилищем начальницы лесной школы — ведьмы Фифендры, по совместительству валькирии Брунгильды.

— Нам надо кое-что тебе сказать. — произнесла волшебница. — Не думала я, что это случится так скоро. Всё надеялась, что судьба потерпит. Но ошиблась.

— О чём ты, Брунгильда? — поразился Лён, но наткнулся на печальный взгляд Магируса.

— Есть у волшебников одно очень неприятное свойство. — сказала она. — Можно сказать, рок. Ты никогда не думал, отчего люди стараются избавиться от своих детей, в которых проявляется дар волшебства? Зачем я заколдовала этот лес? Почему лишаю подброшенных детей памяти?

Нет, он не задумывался над этим. Всё ему казалось как бы само собой — всё естественно. А в самом деле, почему люди стараются избавиться от мага в своей семье? Разве это так плохо?

— Да. Есть у прирождённых волшебников такой рок. — подтвердил Магирус. — Они теряют родных. Рано или поздно. Поэтому, едва у ребёнка обнаружится такой дар, люди стремятся отвести его в одно из таких мест, к другим волшебникам. Если бы не это, такие дети были бы обречены на гибель. Мы все понесли утраты — и я, и Брунгильда. Она потеряла сына, я — невесту. Причастники магии рождаются спонтанно — это может произойти в любой семье. Это значит, что среди их предков был какой-то маг. Свойства накапливались с поколениями и проявлялись — иногда сильно, иногда слабо. Мы собираем таких детей и учим их, внимательно наблюдая за ними — в ком проявится подлинный талант. Бывает так, что мы даже искусственно заглушаем такой дар, если человек недостоин. У некоторых нет дара вообще — их бросили по ошибке, как Долбера.