Моя дикая страсть - Юля Гром

— А вот и не зря. Почему молчала, почему ко мне не пришла, я должен решать ее проблемы, особенно с этой конченой мразью. А она вечно лезет, слишком самостоятельная жена мне досталась.

— Сам выбирал.

— Я и не жалуюсь. Зря ей прослушку не поставил. Видимо, с ней по-другому нельзя. Только жесткий контроль. Видео с опровержением уже запустили в СМИ. Надеюсь, максимум через неделю об этой грязной истории все забудут.

— Батур, у меня для тебе еще кое-что есть. Это информация с телефона Рюзгара, как ты и просил, — шумно выдыхает и кладет на стол передо мной листы.

— Что в них? — спрашиваю, начиная вчитываться в мелкий шрифт.

Друг предусмотрительно встает у двери.

— Сученыш, — вскакиваю и рвусь на выход. — Не зря я подозревал, что все не так, как преподносит братец.

Александр тормозит меня, не позволяя выйти, хватает за плечо.

— Тормози, Батур. Ваша семья сейчас на слуху у всех, не давай повод для новых сплетен. Остынь, потом решишь, что делать с Рюзгаром.

— Хм, — ядовитая улыбка расползается на лице. — Потом? Саш, он ведь брат мой. Когда детская ревность переросла в неконтролируемую ненависть и, главное, почему? Ты можешь ответить? Никогда бы не подумал, что получу пулю в спину по заказу родного брата.

Пробыв у друга еще час и сбавив градус эмоций, выхожу из офиса. Садясь в автомобиль, звоню начальнику службы безопасности, чтобы дать указания насчет Андрея. Соблазн приказать его убить велик, но я не убийца. Поэтому ограничимся неделей в подвале и сломанным носом и ребрами. Если и в этот раз не поймет, будем по-другому разговаривать.

Только я приказываю водителю ехать к Рюзгару, как он сам мне звонит. Сжав челюсти, даю указания остановить автомобиль и выхожу. Наш разговор не для посторонних ушей.

— Да, — сухо отвечаю.

— Привет, брат. Ну ты как там? Во сколько с отцом улетаете?

— Хочешь с нами полететь на совет?

— Ну что ты, я лишний на вашем празднике жизни.

— Рюзгар, я знаю, что это ты организовал на меня покушение.

— Ты бредишь, братик. Я понимаю, что у тебя сейчас не лучшие времена, но обвинять меня в таком дерьме.

— Заткнись. Я не хочу слышать причины и оправдания. Даю день на сборы. Завтра ты должен покинуть страну. Рядом нам не ужиться. Я во второй раз тебя прощаю и отцу ничего не скажу, но больше не хочу тебя видеть.

Всего несколько коротких фраз, а как тяжело они мне дались.

Теперь могу ехать к Дикой. Девочка моя, наверное, извелась вся в неизвестности. Сил нет как хочется ее поцеловать, но сначала придется наказать. Чтобы больше не своевольничала.

Квартира встречает меня тишиной. Бросаю ключи в прихожей, ставлю в углу дорожную сумку с вещами. Только облокотившись о стену и закрыв глаза, понимаю, что чертовски устал. Посторонний шорох заставляет очнуться. Дикая выходит из комнаты, двигается осторожно, еле слышно. Еще минуту назад у меня вскипала кровь от мысли, что мою голую жену видела вся страна. А сейчас грудную клетку опаляет жаром от ее уязвимости. Хочется крепко сжать ее в объятиях, спрятать ото всех и никуда не отпускать. Я с ума схожу, когда ее касаются взгляды других мужчин, она создана для меня, для моих поцелуев и ласк, она создана быть моей женой и матерью моих детей.

— Батур, я так ждала тебя, — глаза опухшие, перепуганные. — Почему ты так долго не приезжал?

— Чтобы не убить тебя, — отвечаю негромко.

Девочка отшатывается, не решаясь подойти.

— Ремень не надел, а то бы отшлепал тебя как следует, чтобы неделю сидеть не могла, — нетерпеливо накрываю ее губы своими, вкладывая в поцелуй всю ревность и злость, и напоминаю, кто здесь хозяин.