Власть Тени (СИ) - Артем Квашников

— Арриана…

Темнота накрыла его. Здравствуй, темнота.

Эпилог

Это была самая обычная комната, в обычности которой не было ни единого повода усомниться. Сначала ее можно было бы принять за небольшой личный кабинет в доме какого‑то не самого бедного человека, но для этого здесь было слишком мало мебели, отсутствовали какие бы то ни было письменные принадлежности, не было ни одного шкафа или стеллажа с книгами, полюбившимися хозяину кабинета, или просто с необходимыми для работы документами и различными папками в алфавитном порядке.

Было всего лишь два кресла по сторонам небольшого стола, c разбросанными на нем картами, то ли в хаотичном порядке, то ли уже отыгранная партия, и камин, по — домашнему уютно потрескивающий слегка отсыревшими дровами.

Необычного мало, если вообще было, не беря в расчет тот факт, что не существовало ни дома, в котором эта комната находится, ни самой комнаты, в привычном смысле, разумеется.

Ведь комната была, пускай и существовала не столь физически, но на столе лежали карты доигранной партии, а в креслах сидели два человека, отрешенно наблюдающих за огнем в камине, будто каждый думал о чем‑то своем.

— Неплохо все сходится, — в стоявшей тишине тихий голос, почти шепот, прозвучал неожиданно громко.

— Для тебя. Мои ставки были иными, — после снова наступившей минутной тишины ответил второй человек, оторвавшись от раздумий.

— В таком случае спор выигран мной? — полуутвердительно спросил первый.

Второй наконец оторвался от созерцания огня, посмотрел на своего компаньона, который сейчас рассматривал лежащие на столе карты, но не увидел в его лице ни капли чувства превосходства. Он просто констатировал факт. Тогда проигравший потянулся к поясу, на котором висел небольшой мешочек, достал оттуда один золотой и положил на стол, ближе к себе, чем к выигравшему.

— Твой выигрыш, К'Ес. Второй за пять прошедших споров.

— И за первый серьезный спор, К'Орд. Остальные были разминкой, я только вернулся, — он не спешил забирать монету со стола, выигрыш уже был его, торопиться ни к чему.

— Почему для тебя стал так важен этот мир? — Казалось, перевел тему К'Орд, но на самом деле только продолжил его. — Обычный мир, каких насчитывается несколько десятков, а может даже сотен. В чем твой интерес?

— Шутить изволишь?

— Слишком глубоко в тебя проникла твоя последняя личина.

— Это все же была жизнь, брат. Я ее прожил, а не кто‑то за меня. И был это я, сколь глупым бы тебе это не казалось.

— Твоя жизнь… — задумчиво произнес К'Орд. — Я не стану с этим спорить. Но твое имя — К'Ес Ар, и никакое другое из твоих прошлых воплощений. Десять жизней, но ни одна из них не была настоящей, лишь поделки на эту тему.

— Нынешняя моя жизнь — настоящая? Что вообще есть — настоящая жизнь? Ты уверен, что мы существуем на самом деле, а не являемся отголосками мыслей Создателя? Может те мои жизни были настоящими, а эта лишь промежуток между ними. Кто мы вообще на самом деле? Скорее нам надо усомниться в своей подлинности.

— Смешно, — хмыкнул К'Орд. — Настолько философские рассуждения непривычно слушать из твоих уст. Я был прав, когда считал в самом начале, что на тебе останется отпечаток этих твоих сущностей. У всех них был разный характер, разная внешность, разные возможности, мысли, идеи. Ты даже в женщину воплощался однажды. Но до сих пор помнишь только последнюю жизнь и отзываешься на имя с нее.

Все это время К'Ес, казалось, не слушал своего брата. Рассматривал картинки на картах, переворачивал их «рубашкой» вниз. Сейчас начал собирать их по одной, формируя колоду.

— Мы не знали, чем все закончится, — медленно произнес он. — И должен ли я был помнить хоть одно из воплощений. Я помню последнее и… — он на мгновение замялся, — смерти всех предыдущих.

— Ты не говорил об этом раньше.

— И не хотел говорить. Это не самые приятные воспоминания, — криво усмехнулся К'Ес.

— Но раз сказал, значит что‑то изменилось.

— Я лишь хочу сказать, что для меня стал важен Эмеральд. Только в последний раз я умер не просто так.

— И ты хочешь изменить номинал Эмеральда в предстоящем Пасьянсе.

— Я не стану вмешиваться напрямую, с меня хватило наказания в десять жизней. Хотя, мне кажется, что наказывали меня не десятью жизнями, а десятью смертями.

— Настолько все было плохо? — впервые за разговор в голосе К'Орда послышался интерес.

— Тебе правда интересно?

— На будущее. Вдруг захочу повторить твой эксперимент, буду знать, как отказаться от этой затеи.

Они оба рассмеялись, но ни у одного в голосе не было веселья.

К'Ес собрал все карты и начал медленно их перетасовывать. Колода была большой, на двести четыре карты, но это не причиняло ему неудобств, в Колоде Создателя намного больше карт. И каждая из них — отдельный мир.

— У нас есть два года времени до того, как Пасьянс вступит в финальную стадию. Слишком мало времени.

— У нас? — удивился К'Орд. — Ты настолько уверен, что я тебе буду помогать?

— Ты слишком много времени провел в одиночестве, — улыбнулся К'Ес. — Тебе скучно. Я ведь твой брат и знаю тебя.

— В чем‑то ты прав. — К'Орд не стал спорить. — Два года… почему ты считаешь, что этого мало?

— Маги Эмеральда уверены, что у них в запасе не меньше четырех. Они не будут готовы. А мы не можем вмешаться даже настолько, чтобы предупредить их. Порой мне надоедает знать все, когда ничего не можешь с этим сделать.

Карты раскладывались перед К'Есом в замысловатый пасьянс. Братья часто задумывались над тем, как выглядит на самом деле Пасьянс Создателя. Насколько должная быть удивительной эта игра, чтобы ради нее гибли целые миры, списанные в талон?

Тогда же они и придумали свой пасьянс, но при его раскладывание никто не умирал. Обычная игра, частью которой стали монеты, которые все время переходили с рук в руки, от проигравшего спор — выигравшему. Пасьянс еще никогда не был доигран до конца, никто из братьев не смог собрать у себя все двести четыре монеты.

— У меня осталось еще одно вмешательство. Я его использую, — произнес К'Орд.

— Ты уже говорил с Аннадором, разве это не считается? — возмущение К'Еса было наигранным. Его вмешательство в ситуацию с Иллианом было гораздо весомее. Он ходил по самому краю своих возможностей, и даже переступил черту. Но наказания не последовало. Вмешательство было одобрено? Скорее, нет, просто на него закрыли глаза.

— Наш разговор был только разминкой. Но я доволен, что он смог пробудить свой покров. Правду говоря, моя цель была иной.