Восхождение миротворца - Павел Александров

— Славно, Афарей! Вали гада! Мы с тобою! — кричали молодые львы. Даймоны и аласторы поддерживали своего легата приглушенным рокотанием. На какое-то время враждующие стороны прекратили бой, разделенные поединком.

— Афарей, стой! — снова крикнул Автолик, но навстречу ему выскочил один из аласторов. Вольный стрелок едва увернулся от свистящего бича.

Короткий меч Афарея ударился о жезл Валтурна, но проявить свою излюбленную тактику череды наступательных выпадов ему не удалось. Ответный взмах жезла рассек его щит, вырвал зазубринами клок кольчуги и отшвырнул принца назад. Только теперь всем стало ясно, с каким могущественным противником сошелся глава ордена. Уже молодые львы закричали своему предводителю «Назад!» «Назад!». Но Афарей не умел бегать от опасностей. Желая доказать всем вокруг свою отвагу, он сжал меч, вскочил и с криком бросился на врага.

Жуткое лезвие шутя отвело молодецкий выпад меча. Взмах жезла четко и холодно резанул доспехи, глубоко вгрызаясь в плоть. Кровь брызнула из разрезанного нагрудника: Афарей успел сделать только один шаг, а затем упал с изумленными глазами, не разжимая пальцы на рукояти меча. Тело, конвульсивно дернувшись, утихло. Под ним быстро растеклась кровавая лужа.

Молодые львы и южане издали стон. Победным гласом взревело все даймонское полчище. Аласторы и даймоны ринулись в бой. Битва на левом фланге приняла для людей гибельный оборот. Южане уже не могли противиться суеверному страху перед Валтурном. Молодыми львами же двигало только отчаяние и желание отдать врагу свою жизнь подороже.

…Ловким движением кинжала Автолик спутал боевой бич аластора, взмахом меча снес врагу голову. После чего, прыгая по ступеням и разя встречных даймонов, понесся к грозной фигуре Валтурна.

— Не выйдет, дружище! Тебе с этим извергом не справиться! — крикнул ему из пыли сражения здоровяк Гурд, но Автолик не ответил.

«Не вышло у Афарея, выйдет у меня!»

Собрав всю силу и сноровку, он прыгнул, когда до врага оставалось пять шагов. Пришло время доказать, что он лучший среди вольных стрелков! Автолик увернулся в прыжке от страшного жезла и обманным приемом полоснул Валтурна по спине.

Есть!

Но чешуйчатая мантия легата легко выдержала удар. Теперь и Автолик ощутил воочию эту страшную безнадежность, с какой сталкивался каждый, кто решался бросить вызов Валтурну. Этот враг был смертельно опасен за счет силы и за счет дурманящей ауры гордости. Автолик понял, что связался с противником, который ему не по зубам, но его уже охватило гордое упрямство, не позволяющее отступить. Один, второй, третий взмах боевого жезла пронеслись у самой головы Автолика — еще никогда вольный стрелок не подступал к смерти так близко. Он увернулся и от четвертого удара — это было чудо — дольше третьего никто из противников Валтурна продержаться не мог. Но на этом ловкость и быстрота Автолика были исчерпаны. Пятый удар выбил из его руки кинжал, а шестой занесся над головой. В это короткое мгновение Автолик успел только зажмурить глаза…

«Поймай меня смерть, — какая глупая шутка!»

И только в то миг, когда Автолик ощутил себя летящим в объятьях какого-то железного верзилы, понял: здоровяк Гурд прикрыл его своим железным щитом. От ужасного удара оба отлетели прочь, и тотчас битва оттеснила их от грозного легата.

— Хо-хо, вот так удар! Ты цел, дружище? — проревел в ухо Гурд, поднимая вольного стрелка на ноги.

— Цел, если не считать ушибы от твоих железяк.

Автолик шутил, хотя лицо его было неестественно бледным. Он глянул на железный щит Гурда: на нем зияла огромная сквозная полоса.

— Отходим на крепостную стену. Здесь уже не битва, а жатва смерти.

Страшную картину застала королева, вернувшись за стены крепости. Горстка рыцарей во главе с принцем Этеоклом и потрепанный строй латников едва удерживали навалу даймонов с предзамковых укреплений. Вместе с немногочисленными южанами они держали позиции и на левом фланге, откуда ломились даймоны и аласторы. Ни Афарея, ни кого другого из Ордена молодого льва видно не было. Там, где их видели в последний раз, возвышались груды изрубленных тел даймонов и людей.

— Неужели здесь лежит весь орден? — прошептала королева, и глаза ее заблестели.

Она поскакала к рыцарскому корпусу, к которому с левого фланга приближался неодолимый Валтурн. Изредка бросался на него какой-то смельчак и тут же находил свою смерть. Властителя тьмы мало интересовали простые воины, бросающиеся на него в поисках славы. Он шел на главу остатков сопротивления — принца Этеокла, который уже потерял щит и, обвив руку кольчужным плащом, прикрывался им от ударов. Ощутив неизбежность роковой схватки, Этеокл сжал покрепче меч и потуже затянул раненую руку плащом.

— Пропустите! — приказал он, шагнув навстречу судьбе.

Его обреченный и в то же время самонадеянный вид будто говорил: «Вот и мой черед умирать, ибо никому не дано выжить в схватке с Валтурном. Но если бы я победил его, то снискал бы бессмертную славу».

Королева, без сил от усталости, яда и потери крови, закричала:

— Стой, Этеокл! Не сметь! Мафет! — и властно указала молодому рыцарю на Валтурна.

Израненный рыцарь, сражавшийся сейчас на левом фланге, покорно откликнулся. Никто не понял, почему королева остановила опытного Этеокла и послала на смерть молодого изможденного рыцаря.

Увидев приближающегося противника, Валтурн надменно поднял свое оружие, как живое воплощение гордости. Мафет шел на него прямо, словно на казнь, держа перед собою прямоугольный, обитый железом щит. У него не было сил для каких-либо обманных маневров. Правая рука его слабо сжимала прямой рыцарский меч, устремленный острием в грудь врага. Шлем рыцаря был разбит, левую щеку и глаз покрывала корка запекшейся крови. Но двигался он уверенно, как будто не совсем понимал на что идет.

Исход поединка был предрешен. Первый же удар жезла Волтурна вырвал из руки Мафета щит и отшвырнул в толпу южан. Сломанная рука молодого рыцаря безвольно опустилась, и в этот миг острый наконечник жезла вонзился ему в живот, проткнув воина насквозь. Опытные рыцари ожидали этого, но даже они мучительно сжали кулаки.

И тут произошло нечто, чего не ожидал никто. Едва острие вышло из тела рыцаря, Мафет высоко взметнул меч и обрушил на рукоять жезла, начисто ее разбил. Короткий шаг — и Мафет прямым выпадом вонзил меч в грудь Валтурна.

Все произошло так быстро, что никто не успел и ахнуть. Не пытаясь зажать сквозную рану, Мафет упал на одно колено, отпустив рукоять меча. Валтурн схватился за торчащий из него обоюдоострый клинок, как будто не верил, что сражен. Дернул, пытаясь вырвать из себя острие, но не смог. Чешуйчатая мантия утратила подвижность, застыла и не выпускала лезвие меча. Попятившись, Валтурн не нашел опоры и повалился, зашелестев, зазвенев железной чешуей.