Приключения дрянной девчонки - Дарья Асламова

Русских в белой общине Кигали не жалуют. Некоторые из них позорят цвет своей кожи. Недавно был скандал, когда в супермаркете поймали русскую леди, некую Анну Герасименко, стащившую шоколад и бутылку дорогого коньяка. Она засунула шоколад в трусы, от тепла тела он растаял и потек. Когда ее схватили, она устроила дикий скандал. Дирекция супермаркета рада была бы замять скандал. Ведь это неслыханно – белый человек, пойманный на таком мелком воровстве. Все бы уладилось, если бы г-жа Герасименко извинилась за свое, мягко говоря, неприличное поведение. Но она вошла в раж. Она кричала на весь магазин: "Как вы, черномазые, можете хватать меня, белую леди? Вы не имеете права и пальцем до меня дотронуться!" Такое хамство взбесило директора, и он вызвал полицию, которая арестовала русскую даму. Такого случая, чтобы белый, тем более женщина, оказывался в тюрьме, не припомнят даже старожилы белой общины Кигали. В тот же вечер радио Руанды злорадно объявило, что белая леди попалась на воровстве У русских женщин, вышедших замуж за черных, есть одно бесспорное сокровище – дети, редкие тропические цветы, пронизанные огнем. Они похожи на пляшущие яркие язычки пламени. Метисы от природы наделены выдающимися и прекрасными свойствами.

Они смышлены, честолюбивы и темпераментны и обладают оригинальной внешностью.

Хотя многих из них мучает раздвоенность сознания, метание между белой и черной расой.

Праздник 8 марта вызвал у русских дам некоторый прилив сентиментальности и тоски по родине. Они послушали русскую музыку и потанцевали под знакомые до боли мелодии. Ближе к вечеру все разошлись.

Ужинала я в одиночестве в ресторане отеля. Человек, с которым я должна была встретиться, служащий ООН Владимир Н., опоздал. Я предпочла спуститься вниз, а не заказывать еду в номер. Африканские понятия о времени доводят меня до белого каления. Любой заказ нужно ждать около полутора часов. Официанты отличаются заторможенностью движений и сонным выражением лица.

Когда я уже приканчивала десерт, явился совершенно бледный Владимир. "Что случилось?" – испуганно спросила я. "Бомба, – ответил он, тяжело дыша. – Я сейчас ехал на машине, и прямо на моих глазах в толпу людей у ночного клуба метнули бомбу". – "И что же ты сделал?" – "Нажал на газ, – сказал он, криво усмехнувшись. – Что же мне было делать? Стоять и смотреть, как бросят вторую бомбу? Я даже не имею права применять оружие. Я могу только наблюдать и собирать информацию. Не нравится мне эта страна. Здесь все пропитано злостью – хуту ненавидят тутси, тутси ненавидят хуту, а все вместе ненавидят белых. Здесь самый воздух насыщен тревогой и предательством".

После ужина я поднялась в свой номер с бутылкой вина и с неприятным осадком на душе. Я призналась самой себе, что боюсь здешних людей и не доверяю им, что и я не свободна от расистских предубеждений. Пусть самую малость, но все же я склонна преувеличивать значение белой расы. Африка пробудила во мне кастовые эмоции. Я вышла на балкон со стаканом вина. Воздух был нежно влажен после дождя. Город спал или делал вид, что спит. Я почувствовала себя белоснежным северным цветком, заброшенным под пламенное южное небо и не способным прижиться на чуждой почве.

. Утром я отправилась в руандийскую провинцию, в городок Бутаре.

Ооновская миссия поручила русскому подполковнику Ивану Николаевичу Д. довезти меня до места. Всю дорогу я пыталась растопить лед его неприязни, но все напрасно. Я щебетала как птичка, восторгалась красотами природы, расспрашивала его о работе, но он отвечал нехотя, всем своим видом выказывая недовольство. У него на лице было написано: "Я, русский офицер, должен бросать работу и везти какую-то соплячку черт знает куда". По его представлениям, журналист должен быть мужчиной средних лет, солидным, спокойным, интересующимся официальной информацией. Этот консерватор и закоренелый зануда громко возмущался в посольстве, что, едва познакомившись с ним, я попросила его выгулять меня по злачным местам, в частности в публичный дом, поскольку я интересуюсь проблемами СПИДа. Я точно не помню подробностей той нашей беседы, поскольку тогда прилично выпила, но очень может быть, что такая просьба с моей стороны имела место. Иван Николаевич придирчиво расспрашивал меня, выслушала ли я все официальные лекции ООН. Я отвечала, что получила это удовольствие, но не почерпнула для материала никакой полезной информации. Трудно объяснить тяжеловесному, покрытому коростой привычек мужчине, что читателей не интересуют "Четыре стадии развития миссии ООН в регионе" (именно так называлась лекция), что чем моложе и привлекательнее журналистка, тем больше у нее шансов собрать любопытный материал, что яркая внешность не говорит об отсутствии ума, что жизнь гораздо богаче и красочнее, если наблюдать ее в тех местах, где не ступала нога добропорядочного обывателя.

Неприятные стороны этой поездки с лихвой возместила красота зеленых холмов и долин. Холмы выглядели застывшими волнами, и я вспомнила, как говорят руандийские крестьяне – не "я живу в деревне такой-то", а "мой дом на таком-то холме".

В Бутаре в гостинице мы попытались найти русских наблюдателей, но обнаружили только малярийного англичанина, ослабевшего от страшной болезни. Я с большим облегчением рассталась с Иваном Николаевичем и пошла искать дом Светы, русской женщины, которую мне рекомендовали в Ки- гали. Эта чудная дама приняла меня без всяких вопросов, с необыкновенной душевностью и теплотой. Света приехала с Украины двенадцать лет назад и до сих пор говорит с неповторимым харьковским акцентом.

Она чрезвычайно привле- кательна – блондинка с выразительными глазами ясного голубого цвета и обаятельной улыбкой. Ее" бьющая через край жизненная сила делает ее просто неотразимой.

У нее большая вилла с красивым ухоженным садом и огородом, где растут всевозможные фрукты и овощи – от помидоров и редиски до апельсинов и клубники.

Предмет ее гордости – так называемая пальма путешественника. "Не знаю, почему она так называется, – задумчиво сказала Света. – Одни говорят, что так ее назвали первые колонизаторы, которым она сразу бросилась в глаза. По другой версии, такое имя ей действительно дали благодарные путешественники, поскольку в ее листьях скапливается чистая дождевая вода. Получается маленький водоемчик, из которого можно на-питься по дороге".

Из Светы ключом бьет неиссякаемая энергия. Она не только целыми днями копается в огороде, разводит кроликов, воспитывает двух детей, зарабатывает на жизнь шитьем, но еще дает уроки русского языка. Ее ученики-бельгийцы говорят по-русски с характерным харьковским акцентом. Своего ленивого, как и все руандийские мужчины, мужа Жана она держит в ежовых рукавицах и заставляет его зарабатывать неплохие деньги для семьи.

Света накормила меня обедом и выложила целый ворох местных сплетен и захватывающих историй. Она дружит с половиной женского населения Бутаре, и ей известны подробности всех свадеб, родов, измен, скандалов. У нее неукротимое чувство юмора, и она изначально воспринимает жизнь как большое захватывающее приключение. "Жена для руандийского мужчины все равно что банка с вареньем – поел и отставил, – заявила мне Света. – Она не имеет никаких прав, при разводе дети переходят к отцу. В женском удостоверении личности даже не записываются ее дети, как будто не она их рожала и воспитывала". Но и смиренные руандий-ки учатся защищать свое достоинство. Света рассказала мне об одном скандале, который в прошлом году взволнованно обсуждал весь город. Муж выгнал из дома жену после шестнадцати лет семейной жизни, оставив ее без средств к существованию и лишив общения с пятью детьми. Родители оскорбленной жены посоветовали ей обратиться в суд: "Ты работала в доме 16 лет, одна вырастила детей. Ты просто обязана потребовать свою долю имущества". Муж, влюбленный в одну молоденькую красотку, с готовностью пошел на развод. На суде он заявил, что его жена – проститутка. У него потребовали доказательства. Муж выставил по бутылке пива своим приятелям, и те с готовностью заверили, что имели интимные отношения с его женой. А надо представить себе последствия такого заявления для женщины в маленьком городе, любящем сплетни, в обществе с косной моралью! Но оклеветанная жена не собиралась сдаваться. Она с гордо поднятой головой пришла в суд и заявила: "Да, я проститутка. Но женщина легкого поведения зарабатывает минимум триста франков в день. Я хочу вернуть мои деньги, заработанные в течение 16 лет". Суд признал ее требования справедливыми и обязал мужа либо выплатить миллион франков, либо пустить жену обратно в дом. Хитрец предпочел последнее…

"Эх, Даша, – расчувствовалась Света, – знала бы ты, какой наивной я была, когда выходила замуж. Жан мне все про Руанду рассказал – что страна бедная, что жить будем первое время перебиваясь с хлеба на воду. А я сумасшедшая была. Только спросила: "Бананы есть? Кока-кола есть? Тогда поехали!" У Светы двое шустрых хорошеньких мальчиков, смышленых не по годам, – сладострастные продукты смешения двух кровей. Огромные глаза, подвижные губы, трепет изящно очерченных ноздрей, гибкие фигурки – залюбуешься! "Знаешь, – говорит Света, – когда я на них смотрю, то думаю – только ради того, чтобы родить двух красавцев сыновей, стоило выйти замуж за черного".